Афганская ловушка - Брылев Олег - Страница 10

Подразумевалось, что в Первой мировой стороны должны схлестнуться таким образом, чтобы в результате развалились четыре империи – Российская, Германская, Австро-Венгерская и Оттоманская, оказавшись во власти ставленников сионизма. При этом неважно, как бы они назывались – революционерами, большевиками, коммунистами, эсерами, социал-демократами, национал-социалистами. Тот замысел был успешно реализован. Исключение составила лишь Германия…

Тайный смысл и механизм раскрутки Второй мировой войны также должен был заключаться в столкновении, и теперь уже взаимоистреблении российского и германского государств. В 1871 году про фашизм, гитлеров и прочих дуче-диктаторов тогда еще не было известно. На эту роль исполнители «извне» и «изнутри» нашлись бы по обе стороны, так же как и источники финансирования. Главное – сценарий, прочные позиции масонских структур во власти, их осмысленные, целенаправленные и разрушительные действия на достижение результата.

Что же касается третьей мировой, то ее должен был сдетонировать конфликт между православием и исламом. В этих целях последователями А. Пайка и замышлялось втягивание СССР в афганский капкан.

Понятное дело, что одной лишь разработки сценария явно недостаточно. Нужны осмысленные действия тех самых «изнутри». Таковые в СССР имелись, иначе сценарий смысла бы не имел.

Одним из ключевых моментов являлось развитие ситуации в ДРА таким образом, чтобы резко вздыбить основную массу населения на противодействие не только вторжению, но и смене режима традиционно господствовавшей пуштунской власти на власть национального меньшинства. Не следует забывать, что здесь мы имели дело с отсталой страной с чрезмерно развитыми средневековыми племенными предрассудками. В данном случае это и произошло, когда во главе государства оказался «таджик» Бабрак Кармаль, а председателем правительства – хазареец Султан Али Кештманд.

«Мозговой центр», навязавший сценарий, основательно изучил историю и традиции той страны. В том числе, видимо, и труды русского ученого-военачальника Снесарева А.Е. В отличие от советских представителей, часть из которых действовала умышленно, а другая, несведущая, проявляя некомпетентность, щелкая каблуками, головотяпствуя.

Яркий пример тому – первые информационные сообщения о смене власти в Кабуле в конце декабря 1979 года, когда нового афганского лидера, находившегося к тому времени уже полтора года то ли в Чехословакии, то ли в Союзе, вначале назвали «Кармаль Бабрак». Лишь спустя несколько дней, спохватившись, исправили на Бабрак Кармаль…

Так оно и пошло дальше, наперекосяк.

Что же касается бравой некомпетентности и смутного представления о происходившем, то даже один из видных военачальников 40-й позже напишет: «Нам было все равно, кого поддерживать, хальк или парчам, лишь бы держалась кабульская власть». Как у батьки Махно – «бить красных, пока не побелеют, бить белых, пока не покраснеют!».

Другим ключевым моментом замысла Бжезинского являлось, очевидно, «ограничение контингента», о чем речь пойдет ниже. Изначально концепция заключалась в старательно навязываемой внешне благой и безобидной идее, что советские войска в незначительном количестве войдут и станут гарнизонами, лишь одним своим присутствием вроде бы способствуя стабилизации обстановки. Например, подобно Чехословакии.

По этому поводу Виктор Верстаков, высмеивая тогда сообщения советской печати, написал шуточную песню, где были слова:

На деле стараниями нового лидера наши войска были вынуждены сразу же втягиваться в боевые действия, «обеспечив» то самое кровопролитие среди афганского населения, на что и делалась ставка в разжигании гражданской войны сопротивления.

Еще что касается «извне». За рубежом в СМИ была развернута массированная кампания, имевшая целью продемонстрировать наращивание военной мощи США, в том числе на Среднем Востоке. Постоянно муссировалась тема об их намерениях по созданию СЕНТКома, в орбиту которого предполагалось и включение Афганистана. Эта «деза» усиленно тиражировалась и доморощенными бжезинскими в прессе, радио и ТВ. Журналисты-бовины стращали общественность угрозой и от «непотопляемого авианосца США» – острова Диего-Гарсия в Индийском океане, и «першингов» в Европе и др. Массированная дезинформация шла по каналам разведорганов.

Свою лепту внес и Институт востоковедения АН СССР. Будучи летом 1989 года в гостях на даче у бывшего сотрудника этого института – Королева С.И., я, основываясь на собственных впечатлениях и опыте, рассказывал ему о нелогичности наших действий в Афганистане. Тогда Станислав Иванович мне прямо сказал: «Афганистан – это акция Израиля. У них были свои люди в Москве, в том числе и в нашем институте».

Позже, вспоминая его слова, мне пришлось встретить в переводе с иранского журнала «Дунье» ссылки на шифровку американского резидента в Тегеране. Он сообщал в Госдеп: «Израиль что-то замышляет в отношении СССР и Афганистана». Она оказалась среди прочих, захваченных в ноябре 1979 года и рассекреченных документов американского посольства в Иране.

С. Королев рассказывал, как у них в институте под руководством Примакова Е.М. проходили так называемые «ситанализы» (ситуационные анализы) по Афганистану. Для участия в них привлекались представители 1-го управления (ПГУ) КГБ, ГРУ, международного отдела ЦК КПСС. От спецуправления ГлавПУ СА и ВМФ обычно участвовал направленец по ДРА полковник Олег Чернета. С его слов, коллегиально там звучали здравые мысли. Однако резюме затем, видимо, кем-то правилось и «уточнялось», а в результате оказывалось таковым, что «если не мы в Афганистане, то американцы, если не наши ракеты на Памире, то американские». По сведениям Валерия Коновалова, непосредственно это осуществлял сотрудник международного отдела ЦК КПСС Генрих Поляков, который, однажды разоткровенничавшись, поведал ему о том. С его слов, Евгений Максимович лишь подписывал готовый доклад. С этими оценками и выводами на полторы странички Примаков якобы лично знакомил Генсека. Доступ к телу, очевидно, обеспечивал ему лично Андропов, который к тому времени уже давно его «опекал». Другими словами, Брежнев исподволь «воспитывался» в духе необходимости афганского похода. Об этом же сообщает и генерал А. Ляховский в своей книге «Трагедия и доблесть Афгана».

В книге О. Платонова «Терновый венец России» утверждается, что Е. Примаков является масоном и агентом влияния. Как и Юрий Андропов, он же – Урия Либерман по кличке «Ювелир». (Р. Перин, «Гильотина для бесов», ч. 2, гл. 1. Птенцы гнезда Андропова.)

В «Молодой гвардии» в № 12 за 1989 год С. Королев напишет об этих «ситанализах» более подробно. Он рассказывал, как через день после публикации ему дважды звонил вышеупомянутый «редактор» этих документов Генрих Поляков с вопросом: «На что вы намекаете?»

Участие в них принимал и коллега Примакова – Ю. Ганковский, считавшийся авторитетом по ДРА. Когда с 1989 года пошли «разборки», этот хитрокрученый «авторитет», забыв про «ситанализы», срочно начнет умничать в прессе «об уроках, которые надо усвоить».

Еще пару слов о С. Королеве. Более эрудированной и неординарной личности встречать не приходилось. Артем Боровик, познакомившись с ним на моих проводах к новому месту службы в конце августа 1989 года, заинтересовался им настолько, что они вдвоем проговорили до 4 утра, пока я не вызвал такси и не проводил изрядно уставшего Артема.

Когда на 1-м Съезде нардепов СССР группа «афганцев» потребовала разобраться, как и откуда «выросли ноги» у Афгана, и была создана комиссия Верховного Совета СССР под руководством А. Дзасохова, то самое деятельное участие в ней приняли Е. Примаков и Г. Арбатов. Ладно, Примаков Е.М. востоковед. (Кстати, Евгений Максимович эти события старается не афишировать.) А при чем тут директор Института США и Канады? Очевидно, как «свой человек в Москве» тоже забеспокоился, если верить О. Платонову.