Путь в Царьград - Михайловский Александр Борисович - Страница 43
- Предыдущая
- 43/72
- Следующая
Игнатьев надел свой роскошный генерал-адъютантский мундир, раскланялся и ушел. А меня его слуга проводил в спальню, где я решил немного отдохнуть на кушетке.
Но долго мне спать не пришлось. Сначала пришел посыльный от капитана Хона, который доставил мне ноутбук и черный кожаный дипломат. А потом, едва я снова начал дремать, прибежал казак из охраны Ставки с запиской от Игнатьева. В ней мне сообщалось, что цесаревич Александр Александрович очень заинтересовался моим предложением и готов со мной встретиться.
Поняв, что поспать мне сегодня уже не дадут, я порылся в своем дипломате, отобрав некоторые фотографии, которые, несомненно, будут интересны цесаревичу. Отобранное я положил в картонную папку, которую, по моей просьбе, принес слуга генерала. Дипломат и ноутбук я решил пока с собой не брать, дабы не привлекать к себе особого внимания. Тот же расторопный слуга раздобыл мне сюртук, рубашку, галстук, брюки, штиблеты и котелок, трость — словом, полный костюм преуспевающего буржуа.
Подошло назначенное мне время. С помощью слуги я облачился в одежду девятнадцатого века. Скажу сразу: после свободного камуфляжа я почувствовал себя несколько неловко, да что там неловко — настоящая египетская пытка. Но ради дела пришлось терпеть. Взяв с собой папку, я отправился на судьбоносную встречу с будущим российским царем.
Плоешти, который я видел только ночью, днем произвел на меня отвратительное впечатление. По словам сопровождавшего меня слуги: «Плоешти — городок неважный, скучный, но климат в нем лучше, нежели в Бухаресте, из-за близости Карпатских гор, отроги которых подходят к Плоешти верст на тридцать. Улицы крайне сбивчивы, отвратительно пыльны или грязны, смотря по погоде. Несколько улиц вымощено, но разве для того, чтобы ломать экипажи. Самая трудная задача — найти здесь чью-либо квартиру, ибо нумерация домов общая для целого города, а названия улиц положительно неизвестны даже туземцам. Скорее встречный казак доведет по адресу, нежели обыватель Плоешти. Господа развлекаются по вечерам в кофейне „Молдавия“, где играют и поют цыгане».
Так, за разговорами, мы дошли до дома, где расположился цесаревич. Доложив о своем приходе дежурному офицеру, я стал ждать приглашения. Ждать пришлось недолго.
Меня ввели в светлую и чистую комнату, где меня встретил здоровенный мужчина лет тридцати, ростом под два метра. Его широкое лицо с ранними залысинами украшали усы. А вот знаменитой александровской бороды, которая делала царя похожим на извозчика, еще не было. Я вспомнил, что он ее отрастил именно здесь, на войне, когда командовал Рущукским отрядом.
— Здравствуйте, ваше императорское высочество, — поздоровался я с цесаревичем.
— Здравствуйте, месье…
Цесаревич замялся, и я пришел ему на помощь:
— Месье Тамбовцев, Александр Васильевич Тамбовцев.
— А мне сказали, что вы французский негоциант и прибыли из Стамбула, — удивленно пробасил цесаревич.
— Мне приходилось бывать и во Франции, но в данный момент я действительно прибыл из Стамбула. А вообще-то я русский, ваше императорское высочество.
— Итак, господин Тамбовцев, что бы вы желали мне предложить? — спросил цесаревич.
Я взял в руки папку, которую держал подмышкой, и оглянулся, ища стол, на который можно было бы ее положить. Цесаревич, видя мои телодвижения, приглашающе указал мне на стол, стоящий в углу комнаты. Я подошел к нему, положил папку и посмотрел на цесаревича. Тот с любопытством глядел на меня.
— Ваше императорское высочество, я привез фотографии, которые вас должны заинтересовать. Посмотрите, — с этими словами я развязал свою папку и протянул цесаревичу пачку цветных фото, специально подготовленных для этого случая.
Фоторепродукции картин Василия Васильевича Верещагина, посвященных этой войне, Александр Александрович просмотрел с большим интересом. Особенно он долго разглядывал триптих «На Шипке все спокойно».
— Бедные солдатики, — сказал цесаревич, — и где это произошло?
— Ваше императорское высочество, — ответил я, — просмотрите остальные фотографии, потом я отвечу на все ваши вопросы сразу.
Цесаревич посмотрел на меня исподлобья, хотел было что-то у меня спросить, но потом передумал и продолжил разглядывать фото.
— А кто этот господин? — удивленно воскликнул он, увидев картину Серова, на которой был изображен уже пожилой и усталый император Александр III с бородой и в барашковой шапке.
— Это вы, ваше императорское высочество. Только так вы будете выглядеть через пятнадцать лет, когда станете российским императором Александром III.
Услышав мои слова, цесаревич вздрогнул, как от удара электрическим током, и уронил фотографию, которую он держал в руках.
— Милостивый государь, что вы такое говорите! — возмущенно воскликнул он. — Извольте объясниться!
— Ваше императорское высочество, успокойтесь, перед вами не шарлатан и не сумасшедший. Посмотрите вот на эти фотографии, — и я протянул цесаревичу, который возвышался надо мной, как гора, с багровым лицом и сжатыми пудовыми кулаками, новую пачку фотографий. На мгновение у меня мелькнула мысль: «Ударит — убьет». Но цесаревич, тяжело дыша, взял себя в руки.
— Это наша эскадра, которая несколько дней назад захватила остров Лемнос у входа в Дарданеллы. Видите, корабли под Андреевским флагом. А вот она проходит через Проливы. Вы можете увидеть — турецкие укрепления основательно приведены к молчанию. А вот и Стамбул. Теперь он носит название Константинополь, а военным комендантом в нем офицер русской армии поручик Никитин.
— Что-то непохож он на русского, — пробасил пришедший в себя цесаревич.
— Он наполовину русский, наполовину грек, и работал на русскую разведку под девичьей фамилией свой матери. Наши морские пехотинцы, вырезав гарнизон Лемноса, спасли его от жуткой смерти, которую уготовили своему пленнику башибузуки. Потом он, используя свою греческую агентуру, помог нам проникнуть в султанский дворец. Результат вам известен…
— Ну, дай-то Бог, — кивнул будущий император Александр III. — Что там у вас еще?
— Вот это, ваше императорское высочество, захваченный русским десантом дворец турецкого султана Абдул-Гамида. Сам султан взят в плен и скоро будет доставлен в ставку российского императора. Посмотрите на фото султана, который, как почетный пленник, находится на флагманском корабле нашей эскадры. Вот он, — на фото слегка растерянный и помятый султан стоял на палубе «Адмирала Кузнецова», с испугом на лице наблюдая за взлетом пары Су-33.
Цесаревич был удивлен, смущен и озадачен. Было видно, как он напряженно размышляет, глядя на фотографии, которые я раскладывал перед ним, как официант, подающий меню посетителям. Потом он поднял голову.
— Господи Боже, спаси нас и помилуй! — пробормотал этот огромный и полный сил человек, перекрестившись. Потом посмотрел на меня: — Что же это такое, господин Тамбовцев?
— Ваше императорское высочество, мы ваши потомки, которые неведомой даже нам силою перенеслись в 1877 год из 2012 года. Наша эскадра, шедшая под Андреевским флагом в Сирию, неожиданно оказалась в Эгейском море в вашем времени.
Скажем сразу, мы ни минуты не колебались — на чьей стороне нам быть во время вооруженного противостояния между Российской и Османской империями. Командующий нашей эскадрой контр-адмирал Ларионов собрал военный совет, который единогласно решил — помочь нашим предкам в этой войне, которая, в общем-то, России абсолютно не нужна.
— Господин Тамбовцев, а почему вы так считаете? — вскинулся наследник престола.
— А за что предстоит сражаться и умирать русским солдатам? — ответил я ему. — Ведь по итогам этой войны даже в самом лучшем случае Россия не обретет никаких существенных новых территорий и не сможет уничтожить векового врага. От Проливов нас тоже попросили отказаться заранее, а то, не ровен час, может повториться 1853–1854 год… Освобождение болгар? Так только для того, чтобы тут же отдать их под влияние Австро-Венгрии и Германии — вспомните прошлогоднее Рейхштадтское соглашение, которое, не подумав, подписал старый маразматик Горчаков. Между прочим, во всех последующих войнах Болгария состояла во враждебных России союзах.
- Предыдущая
- 43/72
- Следующая
