Весенний ветер в Молнегорске (СИ) - "Златовласка с косичками" - Страница 36
- Предыдущая
- 36/43
- Следующая
Я обернулся. Григорий стоял рядом и держал в руках кинжалы трех стихий. Он выглядел неважно. Его лицо было слишком бледным, а взгляд - потухшим. Я уставился на кинжалы. Вот они, три артефакта, которые помогли прогнать жутких черных теней, ворвавшихся в наш мир через пепельную дверь. Эту проклятую дверь, которая, наконец, закрылась навсегда. Такой невероятной ценой.
- Эй! Дань, - Костя осторожно тронул меня за плечо.
- Что?
Я повернулся к другу, который выглядел всерьез обеспокоенным. Похоже, ему не нравился мой вид. Ну, если я сейчас выгляжу, как Григорий, то его вполне можно понять.
- Даня…
Впервые на моей памяти голос Григория дрогнул.
- Ты был рядом и видел, как все произошло. Он был еще… жив, когда это случилось?
- Он ведь сам туда пошел, да? – Костя сглотнул. – Чтобы закрыть эту чертову адскую лазейку?
- По-моему, это было очевидно, - Григорий на секунду прикрыл глаза. – Даня, что ты видел?
Они смотрели на меня и ждали ответа. Григорий с надеждой, Костя с тревогой. Вот только я не мог произнести и слова, словно у меня вдруг отнялся язык.
- Хозяин!
Минуя обломки камней, ко мне бежал Степашка. За ним по пятам следовал Мит.
- Нашлась пропажа, – переведя дыхание, с облегчением заявил рыжий. – Данька, а мы и не заметили, как ты ушел любоваться руинами.
Покосившись на отца, он тут же замолчал и насупился, как ребенок.
- Что у вас здесь за собрание? – спросила приблизившаяся с другой стороны Инесса. – Гриша, оборотни приходят в себя, и твои ребята спрашивают, что с ними делать. Даня, ты что-то говорил? Может, тебе Андрей оставил какие-то указания? Перед тем как…
Ее губы задрожали. А произнесенное имя произвело эффект на всех присутствующих. Мит напрягся. Костя помрачнел. Степашка шагнул вперед и вцепился в мою руку. Григорий с шумом втянул воздух.
- Инесса, нам нужно найти информацию про пепельное измерение, - решительно сказал он. - Всю, что сможем достать. Наверняка должен быть какой-то выход.
- По-моему, уже поздно, – пробормотал себе под нос Костя. – Подозреваю, что оттуда, куда загремел начальник, так просто не возвращаются.
- Костя! – резко одернула его Инесса.
- Что? Ну, я в курсе, что он как бы спас нас.
В голосе Кости послышалась неуверенность.
- Он спас всех, - твердо поправила его девушка.
- Ладно, с этим не поспоришь, - недовольно буркнул Мит. – И что теперь? Забыть все, что было, и простить? Памятник ему поставить?
- Попробовать помочь, - сквозь зубы процедил Григорий.
- Это без меня, - отрезал рыжий. – Все равно бесполезно. Не думаю, что он выберется из того пекла. Пусть он хоть десять раз демон. Там было полно огня.
- Он жив.
Я наконец смог что-то сказать. Все тут же уставились на меня. Дружно, как по команде.
- Откуда ты знаешь? – с надеждой спросила Инесса. Глаза Григория немного посветлели.
- Знаю, - я пожал плечами и отвернулся. - Он вернется. Обещал.
Они смотрели на меня довольно долго и с почти одинаковыми выражениями на лицах. Что такое? Что опять не так? Я вдруг понял, что мне становится холодно. Несмотря на ласково пригревающее весеннее солнышко.
- Слушай, пошли домой, - осипшим голосом предложил Мит.
- Да, пойдем, хозяин, - поддержал его Степашка. – Тебе нужно отдохнуть.
Я не стал спорить и последовал за ними. Григорий сказал, что задержится на какое-то время. Ему и его парням еще предстояла возня с оборотнями.
Пока мы добирались домой, стало ясно, что землетрясение оставило следы разрушения не только в окрестностях Института. Кое-где обвалились заборы и стены. Пострадали в основном старые сараи и склады, а многоэтажки и частные дома остались нетронутыми, но я все равно с облегчением вспомнил о том, что большая часть горожан вовремя покинула Молнегорск.
Дома Мит и Янек с помощью проснувшегося Лешки поспешили выпустить Кира из подвала. Им даже не понадобилось использовать кинжал трех стихий, поскольку после закрытия пепельной двери черная тень сама исчезла из тела парня. Маринка и Маричка занялись малышкой, которая, к счастью, оказалась цела и невредима. На пару минут меня выпустили из поля зрения, и я воспользовался этим временем, чтобы тоже найти себе дело. Недолго думая, я занялся забором бабы Тамары, который опять обвалился. Разыскав в сарае остатки цемента и песок, я начал мешать раствор, и когда был готов приступать к работе, меня поймали с поличным на месте преступления.
- Дань? Ты что делаешь?
Подняв голову от груды камней, я увидел застывшие лица Маринки и Мита.
- Забор.
Я пожал плечами, давая понять, что они могли бы и сами додуматься до такого простого и очевидного ответа.
- И тебе обязательно делать его сейчас? – спустя пару минут полной и не слишком естественной тишины поинтересовалась Маринка.
- А что?
Они явно не собирались уходить. Я отвернулся и начал укладывать первые камни на место.
- Ничего, - голос Маринки был напряжен, как струна. - Ладно, забор так забор. Но пошли, поедим сначала. Я завтрак приготовила.
- Не хочу. Вы идите, ешьте. Я потом.
Они переглянулись. Я не оглядывался, но знал это совершенно точно, словно у меня вдруг вырос третий глаз на затылке.
- Данька… - Мит замолчал, подбирая нужные слова.
- Что? – я уже начал раздражаться. Долго они мне еще будут мешать? – Идите, завтракайте. Я в полном порядке. Просто хочу вернуть забор на его старое законное место. Это мой прошлогодний косяк, между прочим. Похоже, в тот раз я все сделал на соплях.
- Косяк, значит, - Мит кивнул. – Все понятно. Пусть будет косяк. Я помогу тебе с ним управиться.
- Нет.
Он меня не слушал. Подойдя ближе, рыжий начал выбирать наиболее уцелевшие камни из груды обломков.
- Уйди, Мит. Уйди по-хорошему. Прошу.
Я сделал шаг вперед, и он вздрогнул. Уставившись на меня потемневшими голубыми глазами, он вдруг поник, словно что-то окончательно понял. А потом наконец ушел. Маринка последовала за ним. Это было хорошо. Мне надо было работать. Так я мог хотя бы немного согреться.
Меня оставили в покое. До определенной степени, потому что во дворе все время кто-то находился. Похоже, они даже установили время дежурств, чтобы приглядывать за особо опасным субъектом с мастерком и ведром раствора в руках. Два раза Маринка присылала Степашку с едой, которую я отправлял обратно. Приходил Костя и пытался что-то втолковывать, но я его почти не слушал. Происходило что-то странное. Чем больше я работал, тем хуже мне становилось. Холод не уходил, а наоборот, становился только сильнее. К концу дня рядом со мной дружно обосновались Тимур и Тимка. Похоже, собака и огненная саламандра вполне способны мирно сосуществовать и даже в каком-то роде подружиться.
Когда я закончил с забором, было уже темно. Усталости я не ощущал. Я вообще ничего не чувствовал, но, похоже, стал хуже соображать, потому что вдруг обнаружил себя бредущим по улице куда глаза глядят. И как только мои наблюдатели умудрились проворонить побег из-под самого носа? Неважно. Я об этом не думал. Я просто шел и шел, пока ноги сами не вывели меня на знакомое место. Это были развалины Института. Зачем я сюда вернулся? Ответа на этот вопрос у меня не было. Ночью здесь было тихо и пустынно. Григорий даже не стал оставлять вахту. Очевидно, уже не видел в этом необходимости.
Я остановился, увидев большое светлое пятно под ногами. Это был кусок штукатурки, раскрашенный желтой и белой краской. Остатки желтого нарцисса, обведенного белым кругом. Это была эмблема Института Сотрудничества. Я наклонился, чтобы поднять его, и тут меня затрясло. Холод, который я ощущал весь день, вдруг, в одну секунду, стал в десять раз сильнее. Ледяная стужа захлестнула меня изнутри, заставляя трястись, как в ознобе. Я сжал зубы, но громкий стон все равно вырвался наружу. Ну почему мне так холодно?!
Я и сам не заметил, как оказался на земле. Сначала я опустился на корточки, а потом упал на колени. И просидел так какое-то время, раскачиваясь из стороны в сторону и обхватив себя руками, в бесполезных попытках согреться.
- Предыдущая
- 36/43
- Следующая
