Бесплодные земли - Кинг Стивен - Страница 85
- Предыдущая
- 85/136
- Следующая
– Я хочу встать посреди поля роз и увидеть, наконец, эту Башню. Я не знаю, что будет дальше. Быть может, на наши могилы возложат букеты цветов, но мне, по-моему, наплевать. Я хочу видеть Башню. Мне уже все равно, пусть этот Блейн – хоть сам дьявол и пусть дорога, ведущая к Башне, проходит хоть через ад. Я за то, чтобы идти в город.
Роланд кивнул и повернулся к Сюзанне.
– Ну, – нерешительно проговорила она, – мне Темная Башня не снилась… так что на этом уровне я, наверное, не возьмусь решать… на уровне, скажем так, желания. Но я теперь верю в ка. И я не настолько тупа, чтобы не чувствовать, когда тебе начинают стучать по башне и вопить благим матом: «Не туда, дурачина! В другую сторону!» А как ты сам, Роланд? Ты-то что думаешь?
– Я думаю, что на сегодня мы наговорились уже достаточно и нам надо бы сделать маленький перерыв до завтра.
– А «Загадки»? – спросил вдруг Джейк. – Хотите, я вам покажу?
– У нас еще будет время, – сказал Роланд. – Давайте немного поспим.
Но стрелок еще долго лежал без сна, а когда вдали снова раздался ритмичный бой барабанов, он поднялся и вернулся к дороге. Там Роланд остановился, глядя на мост и город. Он действительно был дипломатом, как верно предположила Сюзанна – дипломатом до мозга костей, – и поэтому Роланд знал, что поезд – это их следующая остановка на долгом пути, причем знал это с того мгновения, когда впервые услышал о нем… однако, он чувствовал, что об этом не стоит пока сообщать остальным. В частности, Эдди особенно не терпел, когда ему говорили, что нужно делать. Когда он чувствовал, что кто-то пытается направлять его, реакция Эдди была одна: он опускал голову, широко расставлял ноги, начинал отпускать идиотские шутки и упирался, как мул. Правда, на этот раз их с Роландом желания совпадали, но Эдди еще мог взбрыкнуть – исключительно из духа противоречия. Так что лучше и безопасней не торопить события и спрашивать вместо того, чтоб указывать.
Он повернулся, чтобы вернуться в лагерь… и тут рука его безотчетно легла на рукоять револьвера, потому что впереди, на обочине, маячил темный силуэт. Кто-то стоял там, глядя на стрелка. Роланд, правда, не вытащил револьвер, но был очень к этому близок.
– А я все думал, сможешь ли ты уснуть после этого маленького представления, – сказал Эдди. – Ответ, по-моему, отрицательный.
– Я не слышал, как ты подошел. Ты быстро учишься, Эдди… но на этот раз за свои успехи ты мог заработать и пулю в лоб.
– Ты не слышал меня, потому что тебя занимало сейчас другое. – Он присоединился к стрелку, и даже при бледном свете звезд Роланд увидел, что ему не удалось одурачить Эдди. Да, он действительно в нем не ошибся. Эдди напоминал ему Катберта, но кое в чем он уже превзошел и Катберта.
«Нельзя его недооценивать, – сказал себе Роланд. – Иначе это все может закончится очень плачевно. Если я его подведу или сделаю что-то, что он может принять за двойную игру, он, скорее всего, попытается меня убить».
– А что тебя занимает, Эдди?
– Ты. И все мы. Я хочу, чтобы ты кое-что знал. До сегодняшнего разговора я думал, что тебе это и так известно. Но теперь я уже не уверен.
– Ну так скажи мне.
А про себя Роланд снова подумал: «Нет, он ужасно похож на Катберта!»
– Мы с тобой потому, что должны быть с тобой – из-за твоего проклятого ка. Но еще мы с тобой потому, что сами того хотим. Насчет себя и Сюзанны я точно знаю. И Джейк, я думаю, тоже. У тебя неплохие мозги, мой соратник по кхефу, но ты, наверное, их хранишь в бомбоубежище, потому что иной раз тебя убеждать – как об стенку горох. Я хочу ее видеть. Ты хорошо понимаешь, о чем я? Я хочу видеть Башню. – Он внимательно поглядел Роланду в лицо и, не увидев, очевидно, того, что надеялся там увидеть, в отчаянии взмахнул руками.
– Я хотел только сказать, чтобы ты, наконец, отпустил мои уши.
– Отпустил твои уши?
– Вот именно. Меня больше не надо за них тянуть. Я иду с тобой к Башне, потому что я сам так хочу. Мы все идем, потому что мы сами хотим идти. Если сегодня ты тихо откинешь копыта во сне, мы тебя похороним и пойдем дальше. Может быть, долго мы не протянем, но мы умрем на пути Луча. Теперь ты врубился?
– Да. Теперь – да.
– Ты говоришь, ты меня понимаешь, и я думаю, ты действительно понимаешь… но вот веришь ты мне или нет?
«Ну конечно, – подумал стрелок. – Куда ты еще пойдешь в этом мире, Эдди, который чужой для тебя и странный? И что ты еще станешь делать? Фермер, должен сказать, из тебя хреновый».
Но он не сказал этого вслух – это было бы несправедливо и очень зло. Оскорблять свободную волю свободного человека, путая оную с ка, это хуже, чем просто кощунство: это занудно и глупо.
– Да, – сказал Роланд. – Я тебе верю. Всей душой верю.
– Тогда хватит вести себя с нами так, будто мы стадо баранов, а ты наш пастух, который помахивает своей палкой, чтобы мы, такие все из себя беспомощные и безмозглые, не сошли, не дай Бог, с дороги и не угодили бы в яму с зыбучим песком. Ты весь как бы в себе. Пришло, наверное, время раскрыться. Если нам суждено умереть в этом городе или в поезде, я хочу умереть, зная, что я был не просто какой-нибудь пешкой в твоей игре.
Роланд почувствовал жар – это кровь прилила к лицу, – но он никогда себя не обманывал. Он психанул сейчас не потому, что Эдди составил о нем не то мнение. Наоборот. Его просто взбесило, что Эдди увидел его насквозь. «Становление» Эдди происходило у Роланда на глазах: бывший Узник сумел вырваться из своей тюрьмы и оставил ее далеко позади, – как и Сюзанна, ибо по-своему она тоже была несвободной, – стрелок следил за его продвижением и гордился им, но все-таки сердце его не сумело принять до конца то, о чем говорил с очевидностью разум. Сердце его принимало их всех как существ абсолютно другой породы – низших существ.
Роланд сделал глубокий вдох:
– Стрелок, если можешь, даруй мне прощение.
Эдди кивнул.
– Как я понимаю, у нас впереди еще тот геморрой… я уже это предчувствую, и мне страшно. Но это не твой геморрой, это наш геморрой. О'кей?
– Да.
– Как ты думаешь, нам там действительно туго придется, в городе?
– Не знаю. Я знаю только одно: нам придется за Джейком приглядывать и защитить его, если что, потому что тетушка Талита сказала, что они все захотят его заполучить. Отчасти все зависит от того, сколько времени мы проищем поезд. Но гораздо важнее – что будет потом, когда мы его найдем. Будь у нас еще два человека, мы могли бы дать каждому по револьверу и окружить его, Джейка, со всех четырех сторон. Но поскольку нас слишком мало, придется идти гуськом. Сначала – я, потом – Джейк с коляской Сюзанны, а ты пойдешь сзади.
– И все-таки, Роланд, что нас там может ждать? Попробуй хотя бы предположить.
– Не могу.
– А мне кажется, можешь. Ладно, города ты не знаешь, но ты зато знаешь людей в своем мире и знаешь, что от них можно ждать – теперь, когда все здесь пошло черти как. Ну так как?
Роланд задумался, глядя в ту сторону, где наяривали барабаны.
– Может быть, все обойдется. Насколько я понял, у них не так много осталось бойцов, а те, кто остались, стары и деморализованы. Вполне может так получиться, что ты был прав и кое-кто даже предложит нам помощь, как это сделал ка-тет Речного Перекрестка. А может быть, мы вообще никого не увидим… они нас увидят, увидят, что мы при оружии, и решат, что лучше им спрятаться от греха подальше и дать нам спокойно пройти. Но даже если такой вариант не пройдет, я очень надеюсь, что они разбегутся, как крысы, когда мы пристрелим кого-нибудь, а еще лучше – парочку.
– А если они решат драться?
Роланд мрачно усмехнулся:
– Тогда, Эдди, всем нам придется вспомнить лица своих отцов.
Глаза Эдди блеснули во тьме, и он снова напомнил Роланду Катберта – его старого друга Катберта, который однажды сказал, что он ни за что не поверит в приведений, пока не попробует одного на зуб, – Катберта, с которым однажды они разбросали под виселицей хлебные крошки.
- Предыдущая
- 85/136
- Следующая
