Зоопарк диковин нашей планеты - Непомнящий Николай Николаевич - Страница 19

• Предыдущая
• 19/75
• Следующая

«Отдай ему белье и скажи: пусть уходит». Ахмистриня взяла брошенное и сказала пришедшему: «Бери и уходи!»

Лохматый взял все, повесил на руку (такую же лохматую, как он весь) и ушел. Лицо его тоже было все покрыто шерстью. Сам невысокого роста, примерно с меня (метр шестьдесят), сгорбленный, скорченный, то ли сутулый, то ли горбатый. А может, оттого такой, что холодно было. Всего постоял он у плиты минут пять, не больше. Откуда он пришел и куда ушел, никто не видел. Двор пана был большой. Много рабочих было, но в то время никто, как раз, там не находился. Вот и получилось, что, кроме нас, никто его не видел.

Днем мы пошли в поле (после дождя) и увидели лежащее на дороге, примерно в километре от хутора, белье, выданное ему. Оно было все разорвано на ленточки.

Вокруг несколько деревень, но никто его в них не видел ни раньше, ни позже.

Пришедший ничего не просил, ничего не говорил. Пришел тихо, ушел тихо.

А вот уже современный рассказ о такой разновидности нашего героя, который живет вблизи человека, на чердаках, в сараях, баньках и в общем, «тянет» на домового. Рабочая пекарни А. С. Ткачук, она живет в городе Кременчуге, 23 февраля 1961 года после смены пришла домой в свой одноэтажный маленький домик и уже собралась заснуть. Только прикрыла глаза, как почувствовала, что кто-то сдавливает ей горло руками. Она (одна из немногих на земном шаре в такой ситуации) открыла глаза и увидела сантиметрах в тридцати от себя существо с лицом, «похожим на человеческое, только весь волосатый. На лице возле черных глаз волосы были несколько короче. Я сразу подумала, что это черт, но рогов у него не было. Я схватилась руками за его руки. Кисти их были короткие, с человеческими пальцами, они были более похожи на руки, чем на лапы. На них была шерсть, как у обезьяны, были они теплые (значит, не фантом. — М. Б.). Окраска шерсти темно-каштановая. Местами более темная, местами светлее, вроде как вылинявшая или свалявшаяся, вообще шерсть торчала в беспорядке во все стороны. Оно было видно мне немного выше пояса. Размеры его в плечах соответствовали размерам ребенка лет пяти-шести. Я пыталась оторвать от горла руки, но существо было сильнее меня. И руки его еще сильнее сжали мне горло. По силе его рук и незначительной бородке на лице (меньше козлиной) я поняла, что это существо мужского пола. Я не разобралась, стояло ли оно у кровати, или сидело на ней возле меня… Примерно минуту мы смотрели глаза в глаза друг другу, я слышала и ощущала его дыхание… Выражение его лица было искажено от усилия. Я не могла закричать, так как горло мое было по-прежнему сдавлено. Когда я поняла, что оторвать его руки мне от горла не удастся, то перестала сопротивляться. Оно сразу же отпустило меня и исчезло. После чего я, парализованная страхом, не могла кричать.

Больше оно передо мной не появлялось. Люди, которым я рассказала о нем, только посмеялись. Не этого я ожидала от них. Да и не привыкла я к насмешкам — не бьыо причин».

Кажется, одно дело, когда мы говорим о маленькой Диканьке или селе такого же типа, да еще в стародавние времена. Ведь еще в середине века небольшой хутор, окруженный дремучими лесами, называли именно так, смыслово — Диканька. Лес там был практически непроходим. Имение принадлежало крымскому татарину Кочук-бею (Кочубею), знаменитой семье, в которой скрытно всегда придерживались мусульманской веры. Как выяснилось только в 1918 году, в имении всегда действовала домашняя потайная мечеть. Здесь я не ставлю вопрос, хорошо или плохо, перекрестившись в христианскую веру, молиться другим богам. Но не означает ли это обязательное, по мусульманским представлениям, покровительство неким обволошенным?

А вот как согласиться с событиями, развернувшимися, по воспоминаниям Ткачук, на окраине довольно-таки крупного (по отечественным меркам) города? В доме, стоящем плотно к другим домам? Конечно, легче не заметить такой рассказ, либо сослаться на непроверяемость его, либо подумать что-то о человеке, доверившемся тебе в своих же сомнениях.

Интересна запись из информационных материалов Комиссии по изучению вопроса о «снежном человеке». Некто Т. Ф. Марченко сообщила, что про алмасты она часто слышала на Кавказе, где сейчас проживает, а видела их у себя на родине в селе Кашенцы Киевской губернии в то время, когда еще Махно воевал: «Была у нас соседка, сама на ведьму похожая. И к ней ходила вот такая, как вы спрашиваете, женщина, вся в шерсти. Ходила только весной. А где остальное время ходит? А кто ее знает, наверное, в лесу. Она ей знакома была, вот и ходила. Что она ела? Вишни рвала. Черешню, яблоки, хлеб ела. Один раз я видела ее близко: сидела я у соседки, она тесто месила, а эта сидела в углу. Потом соседка куда-то вышла, эта встала, тоже хотела тесто месить, но уже муки не было. Рядом кровать стояла, она схватила подушку, разорвала.

Из подушки — пух, перья. Она стала хватать их и в тесто бросать, потом стала месить тесто (вот такая подражательная деятельность, бессмысленная имитация, как оно вроде бы и положено животному. — М. Б.). Вернулась хозяйка и ахнула! Все тесто пришлось выбросить, а было много, ведь пекли хлеб на несколько дней. Одежды она не носила — вся в шерсти. Глаза косые, красные. По-человечески не разговаривает, только муркутит. Нос куцый, рот длинный (показывает до середины щек). Зубы не видела. Разве она мне зубы покажет! Когда ходит — друпчит».

Как говорится, все это дела давно минувших дней. Даже 60-е годы нашего века уже кажутся далекими. Но есть примеры и не столь давние, да еще и происшедшие, например, в 30 километрах от моей малой родины — донецкого города Краматорска.

…В 1982 году некто А. К. ( не буду называть ее полного имени) приехала в Москву и несколько раз встречалась с людьми, изучающими все относящееся к «снежному человеку». Я трижды слушала ее рассказ о событиях, происшедших с ней в 1979 году. Тогда учителя средней школы, в которой А. К. преподавала математику, были посланы на лето на работу в пионерский лагерь, находившийся километрах в тринадцати от города К-ки, где она жила. Местность эта представляла собой неиспользуемые, бросовые земли, сплошь поросшие бурьяном, перерезанные балками. Пионерлагерь был окружен забором, чтобы ни у кого не возникло соблазна покинуть территорию без разрешения старших. А тем паче нельзя было ходить купаться одним в ближайшем охраняемом водоеме — водохранилище. И только в одном месте в заборе не хватало нескольких досок. Здесь слева и справа возле отверстия размещались столовая и баки для пищевых отходов. Незадолго до происшествия по утрам стали замечать, что возле баков оказывались разбросанными объедки, будто кто-то неаккуратно пытался выбрать из него что-то съедобное. Естественно, вначале подозрение пало на обслуживающий кухонный персонал, что кто-то хотел отобрать что-то для кормления домашнего скота. Но потом это предположение отпало, однако разбрасывания пищевых отходов продолжались.

Однажды одна из воспитательниц, затеяв рядом с этим местом постирушку, случайно вместе с водой выплеснула свое золотое кольцо. И хотя сразу же спохватилась, найти его не смогла. А. К. пожалела сотрудницу и пообещала ей обязательно найти кольцо днем, в так называемый тихий час. В назначенное время она подошла к столовой, опустилась на траву и на коленях стала продвигаться в сторону отверстия в заборе, перебирая руками былинки.

Внезапно она ощутила на себе чей-то взгляд. И медленно стала поднимать голову. Первое, что она увидела, — две человеческие ноги, как ей показалось, в меховых штанинах. Взгляд пополз выше. Все тело незнакомца было таким же мохнатым. А затем она рассмотрела заросшее волосами лицо. И два темно-карих глаза, с интересом рассматривающих ее.

Почему-то А. К. не растерялась. Сразу подумала, что это человек, в каких-то экстремальных условиях безмерно оволосатившийся, опустившийся и даже, можно сказать, одичавший. Вероятно, потому она так подумала, что была преподавателем математики. Ибо, как уже говорилось выше, каждый биолог знает: человек ни при каких заболеваниях, а тем более под влиянием экстремальных условий, не может покрыться волосами от макушки до пяток. Это не заложено в его природе. Даже известный всем Евтихиев, изображение которого еще до войны украшало все учебники биологии как пример крайнего атавизма, все же был по сравнению с разбираемым объектом не абсолютно волосат. Но, не зная этого, А. К. с интересом рассматривала незнакомца, перебирая в уме, кто бы это мог быть, и остановилась на мысли: наверное, дезертир времен последней войны!

• Предыдущая
• 19/75
• Следующая