Таинственные исчезновения и перемещения - Непомнящий Николай Николаевич - Страница 24
- Предыдущая
- 24/66
- Следующая
Но, о ужас! Черепная коробка была открыта, как обыкновенная шкатулка, и крышка была откинута от затылка ко лбу! Я видел свой мозг! Серо-желтая, студенистая масса чуть подрагивала, как желе или холодец. Крови не было видно, тело ощущало холод, идущий от стола. Затем из воздуха, из пустоты, материализовались эти трое существ в гидрокомбинезонах, лица были закрыты масками. Они стояли вокруг стола и рассматривали мой мозг.
Третий кадр — та же комната с тем же ярким светом и тремя неизвестными у стола, на котором, также без движения, распростерто мое тело с открытой черепной коробкой. У одного высокого индивида в руках с тонкими длинными пальцами оказалась булавка с ярко-красной, мерцающей головкой. Этой булавкой он сделал пять точечных уколов в открытый мозг. После третьего укола (в районе мозжечка) мозговое вещество дернулось, хотя боли я не ощутил. Зрение стало угасать — эти трое растворились в воздухе, как сигаретный дым.
Очнулся я в казарме (?), сидя на стуле, от довольно увесистых похлопываний по щекам. Открыв глаза, я увидел перед собой перепуганных насмерть дневального роты младшего сержанта Максуда Мамедова и солдата Василия Ивашина.
Они энергично приводили меня в чувство, с ужасом взирая на появившегося дежурного по дивизии. При этом Василий шлепал меня по щекам и тряс за плечо, а Мамедов набожно причитал: «Ай, Алла! Капитана, ты откуда?..»
Я машинально взглянул на входную дверь казармы — она была закрыта изнутри на два мощных железных засова! Над дверью висели большие электронно-механические часы «Янтарь», они показывали 00.07. Я глянул на ручные электронные часы — они показывали то же время… Отсутствовал я в казарме ровно 22 минуты. По прошествии определенного времени я проделал тот же путь с хронометражем к котельной. Все, вместе взятое, заняло 17 минут, то есть выходило, что 5 минут я находился неизвестно где и как попал в казарменное помещение с закрытой дверью — непонятно!
В 00.32 в дверь казармы раздались мощные удары и послышалась ругань на «истинно русском, непечатном» языке. Голос принадлежал командиру части майору Владимиру Саввичу Остапюку. Ворвавшись в казарму, он набросился на меня и дневального по роте с вопросами, что случилось в части. Выслушав наши доклады, а также дежурного по парку и кочегаров, он успокоился и повел меня в свой кабинет.
Я поведал ему о своем происшествии. Командир в свою очередь рассказал, что был в гостях с женой у товарища, как полагается, в честь праздника выпили, попарились в баньке и в 23.45 отбыли на «уазике» к себе. Подъезжая к расположению части, увидели зрелище, от которого потеряли дар речи: огненно-черный шар, зловеще переливаясь и освещая все вокруг, уходил в звездное безоблачное небо! Прикинув место, откуда поднимался шар, майор решил, что взорвался один из паровых котлов нашей котельной! Приказав водителю свернуть с основной дороги, он ворвался в расположение части и устроил мне разнос за то, что прозевал «диверсию».
Успокоившись, майор отправил жену на машине домой, а сам остался в казарме. «Пойдем осмотрим твой маршрут движения, — сказал он. Потом, удивленно взглянув на мои ноги, задал вопрос: — Где твои каблуки?» Я в ответ промычал что-то невнятное.
Вооружившись фонарями, мы детально обследовали весь мой путь. На заснеженной дороге от котельной к автопарку четко вырисовывались мои следы и обрывались! Шел человек, оставляя следы на снегу, а затем взял да испарился, улетел. Но самое интересное — мы нашли мой правый каблук. В центре его было двухсантиметровое отверстие с ровными, оплавленными краями. Такое впечатление, что кто-то проткнул каблук раскаленным железным стержнем. Крепежные гвозди отсутствовали.
Вот здесь в начале второго ночи 8 ноября 1989 года командир, поверивший во все происшедшее со мною, первый раз произнес слово: «НЛО». Вернувшись в казарму, мы решили о происшествии никому не докладывать, а держать язык за зубами. Дело в том, что еще продолжал действовать секретный приказ главного маршала артиллерии немедленно докладывать Н.Ф. Толубко на Центральный командный пункт ракетных войск стратегического назначения и в отдел КГБ обо всех непонятных и необъяснимых явлениях. Этим приказом предписывалось в случае встречи с таким явлением агрессивности не проявлять, огонь на поражение не открывать, а наблюдать происходящее и фиксировать события.
По опыту мы знали, что бывает после таких заявлений: наезжает куча комиссий, задают разные глупые вопросы, и в итоге заявитель становится неугоден. Поэтому мы решили молчать и в таком же духе проинструктировали дневального роты.
После этого гарнизона у меня было два других — на Украине и в Пермской области. В отпусках я много путешествовал: ходил в горы, спускался на байдарке по рекам, лазил со спелеологами. По службе мотался по всей стране и никаких негативных последствий от того происшествия не ощущал. Жена, правда, заметила одну странность — я стал видеть в темноте. Да еще друзья-туристы в шутку прозвали меня «барометром»: я безошибочно предсказывал погоду в походах. Примерно к 1996 году эти способности постепенно угасли сами собой.
И еще одно: в 1990 году я собирался поступать в академию и проходил медкомиссию. Мне надо было сделать снимок пазух носа. Так вот, я дважды его делал, и дважды снимки засвечивались. Начальник рентгенотделения подполковник Анатолий Иванович Юдин ругал некачественную пленку, подобрал снимок черепа, более-менее похожий на мой, и вручил его мне. Но снимки других офицеров на пленке этой партии почему-то получались нормальные…
Невероятное происшествие с бурильщиком Карлом Хигдоном, по мнению некоторых уфологов, может послужить своеобразным ключом к раскрытию тайны многочисленных похищений землян пришельцами, во время которых над людьми проводятся загадочные медицинские эксперименты.
Когда на буровой вся бригада уже озверела от тушенки, Карл сам вызвался пойти на охоту раздобыть свежего мяса. Товарищи в очередной раз с радостью восприняли его инициативу, ведь большинству из них мясо просто не лезло в рот при воспоминании о глазах умирающего оленя. Хигдон в отличие от них не страдал подобным комплексом вины, по его понятиям, олени для того и бегали по земле, чтобы их ели люди или волки. Он прихватил карабин, рюкзак и топор, сел в грузовик и поехал к заросшему лесом оврагу, где они накануне заметили стадо оленей.
Этот осенний денек 25 октября 1974 года в Вайоминге (США) выдался на славу, ничто не предвещало тех невероятных приключений, которые выпали на долю Хигдона. Не доезжая до оврага, он остановил грузовик и, чтобы не спугнуть оленей, пошел пешком. Ему крупно повезло, стадо паслось все на том же месте. Прячась за камнями, он подобрался поближе и, вскинув карабин, поймал на мушку самого аппетитного, на его взгляд, оленя. Палец плавно нажал спусковой крючок, и вот тут-то и начались самые настоящие чудеса. Не веря своим глазам. Карл наблюдал, как пуля, словно в замедленной киносъемке, вылетела из ствола и, совершив небольшой полет, шмякнулась на землю в нескольких метрах от него.
Карл в полной растерянности вертел в руках карабин, чувствуя, как его охватывает непонятная дрожь. Вокруг Хигдона словно сгущалось что-то неведомое и опасное. Казалось, что он попал в какую-то странную зону: пропали абсолютно все звуки, дуновение ветерка и даже шелест пожухлой травы под его сапогами. Паника начала охватывать бесстрашного охотника, когда слева от себя он с радостью заметил приближающегося мужчину. Карл принял его за такого же, как он, охотника.
Однако это был не охотник! «Мужчина», похоже, даже не был человеком! С ужасом Хигдон увидел, что у незнакомца не было подбородка, его голова плавно сливалась с горлом… У жуткого существа была желтая кожа, полностью отсутствовали уши и губы, но зато изо рта торчали огромные зубы. Портрет гуманоида довершали маленькие глазки и… антенна, которая каким-то образом «вырастала» у него прямо изо лба…
- Предыдущая
- 24/66
- Следующая
