Серый кардинал - Моргунов Владимир - Страница 45

— Твои рассуждения, Николаич, правильны, — сказал Клюев. — А во всякой правильности должна быть исключительность. В виде исключения из правил головы все-таки кое-кому отрывают. И эти желторотики, очевидно, являются кандидатами в список исключений. Посмотрите направо. Будь я не я, если вон те два типа не отреагируют на контакт газетчиков с кем-либо. Костя, ты сейчас подойдешь к ним и скажешь, чтобы они шли к «джипу».

Ненашев пошел к зданию станции, изображая человека, которому некуда девать свое время и который все же энергично решает эту проблему. Он подошел к какому-то мужчине, что-то спросил у него, потом завел разговор с девицей в будке-шопе, перешел к газетному киоску и только после этого подошел к паре, стоявшей около входа в метро. Он побыл рядом с ними совсем недолго, но Клюев с Бирюковым заметили, как мгновенно отреагировали на это двое молодых людей, раньше вроде бы изнывавших от безделья у стоянки автомобилей.

— Ага, — удовлетворенно констатировал Клюев, — состоялось.

Парень и девушка, едва Ненашев отошел от них, сразу пошли в направлении входа в аллею, где притулился «джип». Один из наблюдателей снялся с места и последовал за парой, словно бы держа поднадзорных на невидимой нити. Другой подошел к синему «Мерседесу», наклонился к нему.

— Сейчас он должен сесть в машину, — Клюев словно бы читал инструкцию. — Правильно, сел.

«Мерседес» медленно выкатился на шоссе, которое уже пересекли парень с девушкой и следующий за ними наблюдатель.

И тут рядом с Клюевым и Бирюковым остановился оранжевый «Форд-мустанг».

— Женя, — негромко окликнул Клюева незнакомый парень в тонких очках, высунувшийся в открытое окошко, — кликните третьего и побыстрей садитесь ко мне. Кирилл так велел.

— Ай да затейник! — Клюеву секунды хватило на то, чтобы оценить ситуацию. — Девки-карманницы, пожары в метро, — все повторял он, уже сев в машину. — Ведь все просчитал, хитрованец! Итак, наблюдение за наблюдателями?

— Угу, — кивнул парень за рулем.

Разумеется, «джип-чероки» рванул с места, как застоявшийся верблюд — всякие сравнения с лошадью тут были бы неуместны, учитывая внешний вид беклемишевского автомобиля и повадки его хозяина.

— Кирюша, — водитель немного наклонился к микрофону, закрепленному на приборной доске, — эти двое «Мерса» за свой не признают?

— Нет, — проскрежетал бас Беклемишева, — говорят, впервые видят.

— Если бы повнимательнее по сторонам смотрели, глядишь, и не в диковинку бы им этот красавец показался. Ладно, в таком случае можно и поиграть с шустряками.

Беклемишев гнал «джип» по Народному проспекту. Машин здесь было не очень много, автоинспекции пока что вообще не встречалось, хотя на последнюю Беклемишев вряд ли обратил бы какое-либо внимание. «Мерседес» следовал за машиной Беклемишева на дистанции метров в сто пятьдесят, не приближаясь особенно, но и не отставая настолько, чтобы потерять преследуемого из вида.

— Вайс гайз, — послышался голос Беклемишева, немного искаженный радиотелефоном. — Мудрые ребята, говорю, а? Ладно, сейчас мы финт сотворим.

После поворота на улицу Вольную «джип-чероки» вильнул на обочину и резко затормозил. «Мерседесу» не оставалось ничего другого, как проехать мимо, правда, уже заметно сбросив скорость. «Джип» сразу же круто развернулся и рванул в обратном направлении, а «Мерседесу» перекрыл дорогу неизвестно откуда взявшийся «Форд-мустанг». Сделав несколько безнадежных попыток обойти то ли придурка, то ли нахала, «Мерседес» опять повернул в сторону Измайловского парка.

— Кирюш, он, похоже, попытается проскочить по Измайловскому шоссе, — сказал водитель «мустанга».

— Ни фига у него не выйдет! Возвращаемся домой, ребятки.

Минут через двадцать «ребятки» уже были на квартире Беклемишева. Жарков и Мелентьева — имена весьма знакомые даже для жителей российской глубинки, а уж для москвичей, даже не участвующих в разного рода «тусовках» и презентациях» и прочих мероприятиях, предусматривающих кроме «халявного» потребления напитков и закусок еще и обмен самыми свежими новостями и сплетнями, эти имев были знакомы более чем, по выражению Беклемишева.

Когда Жарков стал показывать свое журналистское удостоверение, Беклемишев совсем по-свойски хлопнул его по плечу:

— Брось. Андрюха. Если бы я не знал, ребятки, кого везу, я бы так не спешил.

— Да уж, — покачала головой Мелентьева, — сроду мы с такой скоростью не ездили.

Сразу перешли к делу. И Жарков оказался настолько осведомленным по части нелегальных поставок оружия на Кавказ, что Клюев даже приувял. Стоило ли прилагать столько усилий, чтобы в лучшем случае дать материала на пару газетных абзацев, а в худшем — только подтвердить информацию, полученную, как принято выражаться, из других источников.

— Да нет, зря вы сомневаетесь, — сказал Жарков, посмотрев кассету и ознакомившись с письменными показаниями Павленко. — Ваши сведения как раз тем и ценны, что они представляют документальный материал. Это все обязательно пойдет в номер — в послезавтрашний. Фамилия Павленко вместе с фамилиями его покровителей будет названа.

Журналисты попрощались. Лева — так звали водителя «Форда-мустанга» — подбросил их опять к Измайловскому парку. Оказывается, они добирались туда на редакционных «Жигулях».

— Что же, первый тайм за вами, — прогудел Беклемишев. — Не подвел Юра, сукин сын. Теперича, значит, секонд тайм. Ты, Женя, собираешься эту кассету в прокуратуру отдать и...

— И... — удрученно ответил Клюев.

— То-то и оно, что не дело. Как минимум еще одну копию надо сделать.

— Не очень я, понимаешь ли, этим делам обучен, — Клюев пожал плечами.

— Вестимо. В зубы кому-то дать или пристрелить кого-то — ума много не надо.

— Ты уж меня, похоже, совсем за полудебила держишь.

— За «полу», но не «совсем», — признался Беклемишев.

— Скажи спасибо, что я у тебя в гостях, и что ты полуинвалид.

— Лучше такой полуинвалид, как я, чем такой... Короче, дальше по тексту. Давай-ка, пока время есть, перегоним на моей «Соне».

Когда кассета была переписана и запись проверена, Беклемишев нашел, что внешний облик Клюева совсем не подходит для визита к высокому должностному лицу.

— Нет, серьезно, для пивной ты одет вполне презентабельно, для сходняка типа кинофестиваля «Кинотавр» или «Киношок» тоже сойдешь, но даже в приличный кабак — там, где голые девки, расстегаи и шампанское в ведерках со льдом, тебя в таком виде не пустят. Штаны мятые, куртка засаленная, туфли стоптанные. В твоем Сыромятино, среди бандитов и рэкетиров, твоих дружков, ты, возможно, пользуешься авторитетом. Но здесь, мой друг, Москва, столица России. Здесь, как нигде, встречают по одежке.

— Кончай трепаться, Кирюха. Ты хочешь предложить мне свой фрак?

— Я не могу тебе его предложить, потому как в нем ты будешь выглядеть очень жалко по причине твоего хлипкого телосложения.

— Нет, ты не можешь предложить мне его по причине отсутствия оного предмета.

— Ладно, добудем мы тебе одежонку, — Беклемишев поскреб густую щетину на подбородке.

Взяв радиотелефон и пощелкав кнопочками, он заговорил голосом служебно-озабоченным.

— Здравствуй, Александр Павлович. Послушай, в интересах дела надо срочно одеть для официального визита молодого мужчину. Нет, дело в том, что он... в форме. В военной форме, да. Полковник он. Молодой полковник. Ну я не знаю, как там отнесутся, ведь для них — что военный, что милиционер. Да что вы, он летчик. Хорошо, Александр Павлович, я ваш должник. Рост у него сто восемьдесят сантиметров, размер... пятидесятый размер. Ну да, сто. Спасибо, Александр Павлович.

Отключившись от незнакомого Александра Павловича, который «не Слава Зайцев, но все-таки», Беклемишев критически оглядел приятеля.

— И ботиночки у тебя хреноватые. Ладно, двинем за зипунами.

По пути они заехали в какой-то дом моды. Зеркала, мрамор, бархатные драпри, кожаные кресла, роскошные ковры — в такой обстановке Клюев не то чтобы терялся, но слегка скучал. Беклемишев же, несмотря на свой не очень салонный облик, не ощущал и подобия скованности. Он сразу обратился к какой-то молодой женщине, показавшейся Клюеву по меньшей мере референтом министра или переводчицей МИДа.