Серый кардинал - Моргунов Владимир - Страница 32

Милашка Оля поощрительно улыбнулась Клюеву. Тот лениво, словно его вызывает «на ковер» начальник-старпер для прочтения пошлых нравоучений, поднялся и последовал за обитую с обеих сторон дверь.

Но едва Клюев оказался в кабинете, как он мгновенно преобразился из забитого наемного работника в этакого плейбоя — надо сказать, что тут он переигрывал, излишне «педалировал», хотя и не понимал сам до конца, почему так поступает. Конечно, к Лине он испытывал влечение большее, чем к другим женщинам, но вообще-то, если быть откровенным с самим собой, Клюеву стоило честно признать, что у девяноста процентов мужчин при виде Лины Мефодиевны Ставраки (оригинальное у нее отчество, ничего не скажешь) появлялось желание заняться с ней любовью, не отходя слишком далеко от места встречи.

Что и говорить, Лина была сексапильна (то есть, сексопризывна, если пользоваться дословным переводом). Сейчас она была просто сверхсексапильна, может быть, даже излишне сексапильна.

Кофточка из тонкой шерсти нежнейшего бледно-зеленого цвета открывала мраморно-белую шею, давая одновременно возможность полюбоваться тонкой работы золотой цепочкой и нежной ложбинкой между высоких грудей — чуть-чуть только начинающейся ложбинкой, но о-очень стимулирующей воображение, заставляющей домыслить, что же таится под тонким покровом цвета апрельской травки. Юбка из черной лайки открывала выше половины бедра ноги, обтянутые тонкими лосинами. Куда там ее соплеменнице, олимпийке-барьеристке, куда там вешалкам ходячим из команды супер-знаменитого модельера Карла Лагерфельда.

Клюев очень хищно улыбнулся хозяйке кабинета, неслышно (он проделывал это не один уже раз, убедился, что задвижка замка почти не издает звуков при закрывании) запер дверь. Уж теперь-то из приемной никто не ворвется, даже преодолев преграду в лице дюжего стража.

— Ва-ах, какой ослепительный женщина, — свистящим шепотом произнес Клюев. — Зачем так долго работаешь? Зачем ты вообще работаешь, такой ослепительный?

— Перестань дурочку валять, — снисходительно улыбнулась «ослепительная женщина» — ни дать, ни взять императрица, наблюдающая за ужимками любимого шута.

— Зачем такой обидный слова о себе говоришь, послушай! — продолжал блажить Клюев. — И потом — зачем валять? Просто будем делать наклоны как всегда.

Огромные черные глаза Лины стали еще больше.

— Ты что, чокнулся?

В подобных ситуациях она всегда говорила одно и то же. Это уже превратилось в ритуал.

Кожаная юбка и тонкие лосины не представляли особо сложной преграды для Клюева при стремлении к объекту вожделения, коим являлось мраморно-белое тело нежной гречанки, учитывая то, что сама она охотно сдавалась на милость агрессора. Единственным неудобством для Лины при подобных «упражнениях в наклонах» являлась невозможность издавать крики и стоны, к чему она имела явную склонность при занятиях любовью.

Минут через десять Лина подтянула лосины, огладила юбку и посмотрелась в зеркало.

— Нет, ну ты и в самом деле какой-то бешеный,— сказала она, поправляя прическу и подкрашивая губы, помаду с которых она съела, кусая их.

— Я-а? — тихое возмущение явной напраслиной звучало в голосе Клюева, — Надо хорошенько вспомнить, кто первый начал. Не надо, понимаешь ли, являться на службу в таком виде.

— Ой, в каком виде? Шо ты буровишь? — святая наивность вопрошала устами директрисы коммерческого предприятия. — В каком таком виде?

— Я, конечно, понимаю, что твои деловые партнеры получают удар по мозгам — гормонами, которые в их мозги устремляются бурными потоками. И партнеров можно брать тепленькими. Вон те двое, что сейчас от тебя вышли — у них прямо слюна с клыков капала.

— Какие там клыки? — скривила Лина пухлые губки. —. Им бы мужика — они бы больше возбудились.

— Этого я не заметил, — оскалился Клюев. — Даже если они и гомики, то срочно переориентировались. Линочка, вот ключики от твоего великолепного средства передвижения. Я должник твой неоплатный. Но часть долга постараюсь вернуть уже сегодняшней ночью.

— Сегодня не получится. У меня поезд на Москву в половине десятого вечера.

— Дела? — в голосе Клюева звучало неподдельное уныние.

— Куда же от них денешься?

— Вай-вай, теперь я бедный сиротина.

Похоже, госпожа Ставраки была глуха к его стенаниям. Что же, надо менять тему.

— Лина, я вот о чем хотел тебя спросить — ты не знаешь, куда Влад Рогунов запропастился? Два дня не могу его найти, а он мне нужен.

— Влад?

— Ну да. Неужели ты его не знаешь? У него фирма «Сикрет сервис» — магазин и бар валютный.

— Почему же не знаю? Знаю, конечно, — было совсем не похоже, что госпожа Ставраки несколько минут назад занималась любовью. В любом случае переход от страсти нежной к делам прозаическим не являл для нее даже оттенка стресса — то есть, это ни в коем случае нельзя было сравнить, например, с переходом из теплой постельки в прохладный сортир. — Да, у него что-то случилось...

— Что же именно?

— Какие-то кавказцы на него напали. Стрельба там была. И после этого он пропал. Говорят, вроде бы похитили его.

— Похитили? Похищают обычно с целью выкупа. А он не женат. Родители далеко живут, да они и небогатые люди, Владовы родители.

— Говорят из него самого «бабки» и хотят вытрясти.

— Угу, понятно.

— А тебе он зачем?

— Тоже хотел должок получить, — Клюев улыбнулся самой бесхитростной улыбкой из своего арсенала.

— Видишь, всем он должен, — злорадство сквозило в тоне госпожи Ставраки. — Так, наверное, капиталы и сколачиваются.

«Да нет, деточка, не совсем так. Хотя Влад и принадлежит к одному с тобой роду или виду, животное он все же более совершенное.»

— Да фиг с ним, с Владом, — сказал Клюев, поднимаясь из мягкого кресла с бархатной обивкой. — Невелика потеря для меня и для остальных, если его эти кавказцы и прибьют, не дождавшись «бабок». Ладно, начальница, «тачка» во дворе стоит. До встречи, бай-бай.

«О-очень непростая женщина, — подумал Клюев, выходя из кабинета главы фирмы «Фея». — Готов поклясться, что у нее кроме меня, есть по меньшей мере два постоянных хахаля. Но тем не менее, «Форд» доверила. Н-да...»

Во взгляде прелестницы Оли читалось понимание. Вот, дескать, мы оба в большей или меньшей степени зависим от Лины Мефодиевны. И ты, и я вроде бы и бросить можем ее в любой момент, но в то же время не торопимся этого делать. Впрочем, вполне вероятно, что референт-секретарь думала о другом, глядя на Клюева, и он заблуждался, но ему почему-то хотелось, чтобы все обстояло именно таким образом.

Накачанный страж просто проигнорировал Клюева. Подумаешь, пришел и ушел какой-то посетитель, много у нас таких шляется.

Клюев почувствовал, что он очень устал за сегодня. В первой половине дня он рисковал жизнью сам и лишил жизни другого человека. После обеда ему пришлось устраивать вместе с Рытовой Влада, чтоб он жил сто лет. Потом он выполнял обязанности — альфонса? Если он и нужен этой жадной бабенке, то только «ниже пояса», что называется. Ладно, загадку женщины-вамп Ставраки можно оставить и на потом, тем более, что, скорее всего, никакой загадки она и не представляет из себя. Интересно было услышать от нее про Влада. Что же, тот эффект, на который рассчитывал Павленко и иже с ним, получился. Разумеется, Влад Рогунов пал жертвой «разборки» с кавказской мафией. Скорее всего с чеченской мафией, она же у всех на слуху.

Идти к Бирюкову не хотелось — мало тому Рытовой. Навесил ему на шею дамочку — заботься о ней, Николаич, до неизвестно какого времени. Вроде как подселение. Ладно, очень скоро все прояснится, скоро Влад Рогунов и его бухгалтерша не будут представлять ровно никакого интереса для Павленко и тех, кто за ним стоит, поскольку поймут, что Влад все рассказал кому-то. А тогда все внимание должно переключиться на него, Клюева, и будет фиксироваться на нем до тех пор, пока он не даст понять этим козлам, что интересоваться им либо бессмысленно, либо опасно.

Клюев долго добирался до своего «логова», как он называл квартиру, оставленную ему счастливой и богатой знакомой за чисто символическую плату. Он шел по улице, впрыгивал на ходу в трамвай, ехал в метро, где в самый последний момент выпрыгивал из вагона. И только убедившись на сто процентов, что не притащил за собой «хвост», уже после восьми вечера юркнул за дверь «конспиративной» квартиры. В холодильнике было полбутылки какой-то польской гадости, какого-то «газованого напою». Еще имелись баночка консервированной ветчины, пара ложечек растворимого кофе и горбушка хлеба, давно превратившаяся в сухарь.