Смертоносный экспорт Америки — демократия. Правда о внешней политике США и многом другом - Блум Уильям - Страница 42

В сопроводительных записках к жалобам указывается, что судебное преследование указанных в них лиц является «не только требованием закона, но и требованием справедливости по отношению к жертвам. Оно также должно стать средством сдерживания в отношении могущественных стран, таких как члены НАТО, которые в силу своей военной мощи и контроля над СМИ лишены каких-либо естественных ограничителей и могли бы сыграть роль сдерживающего фактора для менее сильных стран». Предъявление обвинений победителям, а не только побежденным, могло бы стать переломным моментом в международном уголовном праве.

В письме главному обвинителю суда Луизе Арбур (Louise Arbour) профессор права из Торонто и инициатор канадской жалобы Майкл Мандел (Michael Mandel) заявил:

Сама Луиза Арбур даже и не старалась скрывать своей пронатовской позиции. Она считала, что НАТО может быть для себя и полицией, и судьей, и присяжными, и надзирателем. Вот ее слова:

На своей странице в Интернете ICTY уведомляет нас: «Привлекая к ответственности отдельных лиц, независимо от их должности, ICTY разрушил традицию безнаказанности за военные преступления и другие нарушения международного права, в особенности со стороны лиц, занимавших высшие должности»[240]. Тем не менее лидеры США и НАТО обладают неприкосновенностью в привлечении к ответственности не только за бомбардировки Сербии в 1999 году, но и за многие бомбардировки Боснии в период с 1993 по 1995 год, включая применение обедненного урана. Вот вам и «разрушение традиции безнаказанности».

В 1999 году на место Луизы Арбур в качестве главного обвинителя ICTY пришла швейцарский дипломат Карла Дель Понте (Carla Del Ponte). В соответствии с ее официальными обязанностями она изучила возможные военные преступления всех участников конфликтов 1990-х годов, относящихся к периоду распада Югославии, натовским бомбардировкам Сербии, в частности Косово, где этнические албанцы предпринимали попытки отделения. В конце декабря 1999 года в интервью лондонской газете «Обсервер» (Observer) Дель Понте был задан вопрос: готова ли она предъявлять уголовные обвинения персоналу НАТО, а не только бывшим югославским республикам. Она ответила так: «Если бы я не была готова это сделать, то находилась бы не на своем месте. Я должна была бы отказаться от своей должности».

Затем ICTY объявил о завершении изучения возможных преступлений НАТО, заявив следующее: «Для данного трибунала крайне важно заявить о своей компетенции над всеми без исключения органами, участвовавшими в вооруженном конфликте в бывшей Югославии». Неужели это был знак свыше, означавший, что новое тысячелетие — до наступления 2000 года оставалась всего неделя — будет ознаменовано более равным международным правосудием? Неужели это было правдой?

Нет, не было. Из официальных кругов, военных и гражданских, Соединенных Штатов и Канады послышались возгласы недоумения, шока, недовольства, отрицания: ужасно, несправедливо. Дель Понте намек поняла. Ее офис быстро сделал заявление: «Офис обвинителя Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии не ведет расследования в отношении НАТО. Не ведется также никаких официальных расследований действий НАТО в ходе конфликта в Косово»[241].

Карла Дель Понте оставалась на своей должности до конца 2007 года, после чего отправилась послом Швейцарии в Аргентину. Одновременно она занималась написанием книги о своей работе в ICTY «Охота: я и военные преступники». Эта книга вызвала своего рода скандал в Европе, поскольку в ней она рассказала, как Косовская освободительная армия (KLA) в 1999 году похитила сотни сербов, затем переправила их к своим мусульманским союзникам в Албании, где их убили, а почки и другие части тела изъяли и продали для трансплантации в другие страны.

В течение многих лет до и после этого KLA занималась и другими преступными делами: например, контрабандой наркотиков в больших объемах, торговлей женщинами, различными террористическими актами, а также этническими чистками сербов, которым не повезло жить в Косово, даже если этот край был их домом с давних пор[242]. В период 1998–2002 годов KLA периодически появлялась в списке террористических организаций Государственного департамента США: сначала за нападения на безоружных гражданских сербов с целью спровоцировать удары возмездия со стороны сербских войск, затем за наличие в своих рядах наемников из различных исламских стран, включая связанных с «Аль-Каидой» групп. То же самое, впрочем, происходило и в Боснии с местными мусульманам в ходе гражданских войн в Югославии в 1990-х годах.

KLA оставалась в списке террористических организаций до тех пор, пока Соединенные Штаты не решили превратить ее в союзника — частично из-за присутствия в Косово крупной американской военной базы Кэмп-Бондстил (Camp Bondsteel). Не правда ли удивительно, что все эти американские базы, как грибы, появляются по всему миру? В ноябре 2005 года посетивший базу комиссар по правам человека Совета Европы Альваро Жиль-Роблес (Alvaro Gil-Robles) назвал ее «уменьшенным вариантом Гуантанамо»[243].

17 февраля 2008 года KLA объявила о независимости Косово от Сербии, что является крайне сомнительным сточки зрения международного права. Наследующий день Соединенные Штаты официально признали новое государство, поддержав таким образом одностороннюю декларацию независимости части территории другой страны. В качестве премьер-министра у нового государства есть джентльмен по имени Хашим Тачи, которого Карла Дель Понте в своей книге называет главным организатором похищений сербов и продажи их органов. Новое бандитское государство Косово поддерживается Вашингтоном и другими западными странами, которые не могут простить Сербии, Югославии и Слободану Милошевичу нежелание принять триумвират из НАТО, США и Европейского союза, которому не указ ни Объединенные Нации, ни кто-либо еще. Независимое государство Косово рассматривается как надежный союзник Запада, готовый играть роль военизированного форпоста триумвирата.

В своей книге Карла Дель Понте утверждает, что для начала судебного преследования косовских албанцев, замешанных в военных преступлениях, имелось достаточно доказательств, однако расследование «было задавлено в зародыше» и переключено вместо этого на «преступления, совершенные Сербией». Она заявляет, что не могла ничего сделать, поскольку сбор доказательств в Косово, наводненном уголовниками, включая правительство, был практически невозможен. Свидетелям угрожали, и даже судьи в Гааге боялись косовских албанцев[244].