Искатель приключений. Книга 2 - де Монтепен Ксавье - Страница 31

• Предыдущая
• 31/102
• Следующая

В карете сидели три особы: вдовствующая графиня де Сент-Анилль, дочь ее Артемиза и Рива, который, сидя против них, скромно держал шляпу на коленях. Достойный управитель отправился ждать свою госпожу на последней станции, чтобы проводить ее прямо на квартиру, которую он нанял для нее. Он не хотел лишить Дюрана удовольствия высадить дам из кареты и посторонился. Поэтому хозяин дома мог любезно предложить матери и дочери свою руку, покрытую кружевными волнами манжет.

— Графиня! — сказал тогда Рива. — Это месье Дюран, тот честный человек, о котором я имел честь подробно говорить вам дорогой…

— А! Это месье Дюран, — сказала графиня с грациозным наклоном головы. — Здравствуйте, любезный месье Дюран, здравствуйте…

В это время Артемиза де Сент-Анилль подняла вуаль и любезно улыбнулась Дюрану. Купец был ослеплен при виде лучезарного личика молодой девушки. Никогда не видел он ничего прекраснее и обольстительнее этой очаровательной головки. Особенно поразили его большие черные блестящие глаза девушки. Вдовствующая же графиня казалась ему величественной в высочайшей степени. Между морщинами ее лица он без труда нашел следы той торжествующей красоты, которая так сильно вскружила голову великому королю Людовику XIV.

Вдовствующая графиня де Сент-Анилль и ее дочь в сопровождении Агамемнона Рива отправились в свою квартиру. Дюран остался возле кареты с лакеем, горничной и ямщиком. Он позвал полдюжины своих приказчиков, складывавших и меривших сукна и бархат в магазине, и приказал им помочь лакеям перенести вещи из кареты в квартиру графини. Дюрану очень хотелось войти самому; но он не осмелился. Опасение показаться докучливым остановило его, к величайшему его сожалению. Через два часа Агамемнон Рива пришел к хозяину. Увидев управителя, Дюран поспешно вскочил со своего места у конторки, подбежал к нему и крепко пожал ему руку.

— Ну, мой достойный, мой превосходный друг, — спросил он. — Здоровы ли ваши дамы?..

— Как нельзя более…

— Квартира им нравится?

— Чрезвычайно. Графиня поручила мне поблагодарить вас…

— Возможно ли?

— Более того, она сказала мне о вас много лестного…

— Право, не могу опомниться! Какая милость!.. Такая знатная дама!..

— Ничего не может быть проще… Вы должны были заметить, что я не упустил случая сказать ей о вас, когда мы ехали в карете.

— Заметил ли я? Как же, как же!.. И благодарю вас от всей души, мой драгоценный, мой несравненный друг… О! Да! Благодарю вас!..

— Я прибавлю, что она заметила в вас что-то такое, чрезвычайно понравившееся ей…

— Графиня удостоила взглянуть на меня!

— И с величайшим вниманием. «Физиономия этого честного человека очень мне нравится, — сказала она мне. — Надо что-нибудь сделать для него».

Дюран изменился в лице.

— Мне душно!.. Мне душно!.. — закричал он задыхающимся голосом, упав на стул.

Рива заметил, что он посинел. Радость и тщеславие душили несчастного, удар становился неизбежен. Рива поспешил развязать белый галстук купца, а потом подбежал к окну и раскрыл его. Схватив на конторке графин с водой, он брызнул в побагровевшее лицо Дюрана. Тот скоро пришел в себя.

— Это ничего, — пролепетал он, — совершенно ничего… Обморок от удовольствия… Теперь все прошло.

— Графиня послала меня с поручением к вам, — сказал Рива.

В эту минуту физиономия Дюрана сделалась как нельзя более похожей на физиономию охотничьей собаки, подстерегающей фазана. Управитель продолжал:

— Речь идет о небольшой услуге, которую графиня просит вас сделать одолжение оказать ей… Я надеюсь, вы окажете эту услугу…

— Великий Боже!.. Не одну, а сто, тысячу услуг!.. Все, все на свете…

— Умерьте ваш восторг, любезный Дюран, — сказал Рива, смеясь, — услуга самая неважная…

— Какая, какая? Говорите… Говорите…

— Графиня просит вас уступить ей вашу кухарку на то время, пока вы будете искать для нее приличного повара…

Дюран заревел во все горло:

— Катерина!.. Катерина!..

Толстая девка, с лицом, раскрасневшимся от огня, прибежала впопыхах на этот страшный крик.

— Катерина, — сказал ей Дюран, — ты будешь иметь честь готовить кушанья для графини де Сент-Анилль… Эта благородная дама удостоила нас чести потребовать тебя… Ступай к ней сейчас же за приказаниями…

— А как же ваш ужин? — осмелилась возразить Катерина.

Дюран топнул ногой:

— Дура! — вскричал он с гневом. — Что тебе до нашего ужина! Мы не будем ужинать, вот и все. Большое несчастье! Делай то, что я тебе говорю, да проворнее…

Кухарка отправилась на второй этаж в весьма сильном удивлении. С тех пор как она жила у Дюрана, ей в первый раз пришлось услышать, что господин ее с таким равнодушием отказался от ужина.

— Кстати, подумали ли вы о наших лакеях? — спросил Рива после ухода Катерины.

— Я занимался этим сегодня утрем…

— И нашли?

— Нашел четырех молодчиков, долго служивших в самых знатных домах… Наружности они прекрасной, а за поведение их мне ручаются… Они придут к вам сегодня же вечером от моего имени.

— По вашей рекомендации, они приняты вперед…

— Я также отыскал вам и портного для ливрей; как только графиня решится, он бросит все и примется за вашу работу…

— Вот это прекрасно… Завтра же он может начать…

— Какой цвет графини?

— У нас герб: три золотых осла в красном поле. Вы понимаете? — три золотых осла.

— Как нельзя лучше. Или я решительно не знаю толку в гербах, или ливреи должны быть красные, с золотыми галунами…

— Вы говорите как герольдмейстер, любезный Дюран.

— Привычка… У меня, кстати, есть красное сукно, великолепнейшее.

— Купим.

— И галуны тончайшие золотые, в полтора дюйма шириной… Когда они состарятся, их стоит только растопить, и тогда еще вы легко выручите то, что заплатили за них.

— Беру всю штуку. А более всего прошу вас найти нам хорошего повара и трех искусных горничных.

— Специально отправлюсь сам похлопотать об этом…

И в самом деле, Дюран вышел, чтобы сдержать свое обещание. Четыре высоких лакея явились и были наняты. Катерина доказала, что имела все достоинства первоклассной кухарки. Графиня де Сент-Анилль с дочерью поужинали великолепно, а Дюран с женой ели вчерашние остатки.

На другой день утром Агамемнон Рива пришел к хозяину. Дюран целых десять минут осведомлялся о том, хорошо ли в доме провели ночь. Управитель дал ему об этом важном предмете самые благоприятные сведения. Потом он сказал:

— Любезный Дюран, я вам докажу, что когда я принимаю в ком-нибудь участие, то всегда стараюсь тотчас же выказать это…

— Что же вы сделали для меня?

— Я так расхвалил вдовствующей графине и мадемуазель Артемизе красоту тканей, находящихся в вашем магазине, что эти дамы решились сделать у вас свои огромные закупки и просят прислать им образчики всех сортов: придворных и бальных платьев, тканей для мебели и прочее, прочее.

— Агамемнон! — вскричал Дюран растроганным голосом и с глубочайшим восторгом, — я ваш по гроб жизни! Я сожалею, что у вас нет врага!..

— Это почему?

— Потому что я своими собственными руками переломал бы ему ребра!..

Управитель не мог удержаться от громкого хохота при таком трогательном доказательстве истинной преданности.

— Не будем пока ломать ничего, — сказал он, — а приготовьте-ка лучше образчики.

— Не принести ли их мне самому?

— Мои дамы пока в неглиже и потому не могут вас принять. Вы их увидите, когда они сделают выбор…

— Не стоит ли мне также отыскать портных, чтобы скроить и сшить платья?..

— Нет, у нас есть свои.

— Прекрасно. Сейчас же пойду за образчиками; не хотите ли и вы пойти со мной в магазин?

— Охотно.

Через час Рива поднялся во второй этаж с бесчисленным множеством образчиков всех возможных тканей. Это были великолепные ткани, затканные золотом, серебром и шелком. Чтобы перечислить их, потребовался бы целый том. Поэтому, несмотря на интерес, который мог бы возникнуть у наших прекрасных читательниц от подобного перечисления, мы предпочитаем воздержаться.

• Предыдущая
• 31/102
• Следующая