Падение Пятого (ЛП) - Лор Питтакус - Страница 3

— Кто ты? — спрашиваю я как можно спокойнее.

— Мы пришли тебя выручить, — отвечает парень неловко, словно не зная, что сказать.

Не успеваю уточнить, кто это «мы», как парня отстраняет какой-то мужчина. Его лицо покрыто глубокими морщинами и заросло растрепанной бородой. У меня отвисает челюсть — не веря своим глазам, я отступаю ещё на шаг. Я снова ошарашен, но на этот раз по другой причине. И с чего я взял, что он будет выглядеть, как на фотографиях, висящих у нас дома? Наверное, я просто всегда воображал его именно таким, когда представлял себе этот момент. Прошли годы, однако даже печать времени не мешает мне узнать этого мужчину, в особенности, когда он мне улыбается.

— Папа...?

— Я здесь, Сэм. Я вернулся.

Лицо болит, и я не сразу понимаю, почему. Оказывается, я улыбаюсь. Причём во весь рот. А лицевые мышцы уже и забыли, как это делать.

Мы обнимаемся через решётку, металлические прутья больно врезаются в рёбра, но мне плевать. Он здесь. Он действительно здесь! В своём воображении я представлял, как меня спасают Гвардейцы. Но даже в самых диких, отчаянных мечтах не надеялся, что моим спасителем будет отец. Наверное, потому, что всегда полагал: именно я буду его спасать, а не наоборот.

— Я... я искал тебя, — говорю я, украдкой утирая глаза рукавом — этот непонятный могадорец до сих пор трется рядом, а я не хочу, чтобы он видел мои слезы.

Отец прижимает меня к себе через решётку.

— Ты так вырос, — говорит он с ноткой печали.

— Мужики, — прерывает нас мог, — у нас гости.

Я тоже их слышу. Солдаты прибывают на нижний блок, их ботинки грохочут по переходу и металлическим ступеням на пути к нам. Неужели теперь, когда я наконец-то нашёл отца и он стоит прямо передо мной, нас снова разлучат?

Могадорец отталкивает папу от камеры и приказывает мне:

— Становись в центр камеры и прикрой голову!

Инстинкты вопят не доверять ему. Он один из них. С другой стороны, зачем могадорцу приводить сюда отца? Зачем ему помогать нам? Размышлять некогда, не тогда, когда другие могадорцы, которые уж точно явились сюда не помогать, уже на подходе.

Делаю, как он велит.

Могадорец прижимается к решетке, вытягивает перед собой руки и сосредоточенно глядит на заднюю стену камеры. Возможно, в последнее время я слишком много думал о Гвардейцах, но в памяти невольно всплывают те давние деньки, когда мы с Джоном испытывали его Наследия на заднем дворе. Есть нечто общее в том, как этот могадорец сосредоточен, однако решимость в его глазах сводится на нет дрожью в руках, словно он не вполне понимает, что делает.

Вдруг по полу камеры рябью проносится что-то вроде импульса энергии. И тут же стена позади меня с отвратительным треском превращается в крошево. С потолка срывается кусок бетона, вдребезги разнося мой туалет. Пол ходит ходуном, и я падаю. Такое впечатление, будто весь тюремный блок только что легонько тряхнуло землетрясением. Все вокруг накренилось. Мне становится дурно, и не только от раскачивающегося пола. Но и от страха. Каким-то образом этот могадорец только что снёс целую стену одной лишь силой мысли. Так, словно бы он использовал Наследие.

Но ведь это невозможно, разве не так?

Отца и могадорца отбросило на перила прохода. Дверь камеры перекосилась, и решётка деформировалась достаточно, чтобы они смогли пролезть ко мне сквозь прутья.

Подталкивая моего отца к двери камеры, могадорец указывает на отверстие в стене.

— Скорей! — кричит он. — Бегите!

Я медлю, оглядываясь на отца. Он уже протискивается сквозь решетку. Успокоенный тем, что отец будет прямо за моей спиной, я спешу к дыре, кашляя от пыли, поднятой разрушенной стеной.

За дырой в стене проглядываются внутренние коммуникации базы: трубы, вентиляционные шахты, связки проводов и утеплитель.

Обхватив ногами трубу покрупнее, начинаю сползать вниз. Ослабшие мышцы ног начинает покалывать, и на какой-то миг меня охватывает страх не удержаться и соскользнуть. Но затем адреналин придает сил вцепиться в трубу покрепче. До свободы рукой подать, нужно только приложить немного усилий.

В дыре надо мной появляется папин силуэт. Он замирает в нерешительности.

— Адам? — кричит отец могу. — Ты чего?!

Донесшийся сверху голос могадорца полон решимости:

— Беги за сыном. Не стой!

Отец начинает спускаться за мной, но я останавливаюсь, зная, каково быть брошенным в этом месте. Могадорец он или нет, этот парень, Адам, только что вытащил меня из тюрьмы и вернул мне отца. Я не могу позволить ему противостоять этим солдатам в одиночку.

Окликаю отца:

— Мы что, так его там и бросим?

— Адам знает, что делает, — отвечает отец не совсем уверенно. — Быстрее, Сэм!

Очередная волна вибрации чуть не срывает меня с трубы. Бросаю взгляд вверх, чтобы проверить, как там отец, но в этот момент всё сотрясает новый удар и его пистолет выскальзывает у него из-за пояса. Чтобы не упасть, я должен крепко держаться за трубу, поэтому не могу поймать оружие, и оно проваливается в темный колодец подо мной.

—А, чтоб тебя!— в досаде бурчит отец.

Должно быть, моги добрались до Адама, и он вступил в бой. Вслед за ударной волной раздается металлический скрежет — звук, который может быть порожден только разрушением стального прохода — могу представить, как он отрывается от камер и всей конструкцией валится вниз. Мимо нас пролетает пара сорвавшихся сверху кирпичей, и мы с отцом прижимаемся к трубе, пока снова не становится безопасно.

Ну, по крайней мере, Адам задаёт им там жару. А с другой стороны, нам стоит двигаться порезвее, пока он всё здесь не обрушил нам на головы.

Я кое-как продолжаю спуск. Внутри стен очень тесно (худший кошмар для клаустрафобщика), одежда то и дело цепляется за вентили и болтающиеся провода.

— Сэм, сюда. Помоги мне.

Отец остановился напротив незамеченной мною вентиляционной шахты. Начинаю лезть обратно наверх и в какой-то момент слегка соскальзываю, но отец молниеносно протягивает руку и удерживает меня от падения. Вместе мы хватаемся за металлическую решетку и выдёргиваем её.

— Эта шахта должна вывести нас наружу.

Едва мы по-пластунски заползаем внутрь шахты, как все вокруг сотрясает мощный взрыв. Мы замираем, прислушиваясь к металлическому скрежету и стонам конструкций, готовясь к тому, что сейчас все рухнет, но шахта выдерживает.

Сквозь стены базы слышны крики и вой сирен. Схватка, отзвуки которой я слышал раньше, разгорелась еще сильнее.

— Да там прям настоящая война, — замечает папа, снова ползя вперёд.

— Ты привел с собой Гвардию? — в надежде спрашиваю я.

— Нет, Сэм, мы с Адамом пришли вдвоём.

— Вот это совпадение, пап! Как же вы с Гвардией умудрились появиться здесь в одно и то же время?

— Мне кажется, наша семья заслужила толику везения, — отвечает отец. — Давай просто порадуемся, что могам сейчас не до нас, и уберёмся отсюда к чертям собачьим.

— Там по-любому Гвардейцы воюют, точно тебе говорю. Только они настолько безбашенные, чтобы атаковать могадорскую базу. — Замираю, на миг забыв об опасности — по лицу расползается глупая улыбка, когда я понимаю, что вообще-то мой отец тоже ворвался на базу могов. — Пап, — тяну я, — я безумно рад тебя видеть, но тебе предстоит многое мне объяснить.

Глава 3

СЭМ

Чёрный, едкий дым клубами валит из охваченных огнём зданий. Вой сирен перекрывает треск пожара. Невдалеке слышен топот ботинок по асфальту; люди и моги выкрикивают срочные приказы. Вокруг царит хаос. И, судя по отдалённым взрывам, переполох не ограничивается только нашей частью базы. Видать, здесь творится что-то глобальное, а для нас это может означать только одно.

Идеальная возможность! Все слишком заняты, чтобы в данный момент заниматься нашими поисками.

— Мы, вообще, где? — шепчу я.

— Далс, — отвечает отец. — Сверхсекретная правительственная база в Нью-Мексико, которой на самом деле заправляют могадорцы.