Серые ангелы - Нечаев Евгений Алексеевич - Страница 2

• Предыдущая
• 2/21
• Следующая

– …и мой отец согласился. Моя мать отправилась к Грозобою, – голос Элар чуть дрогнул, – не ведая, что носит меня под сердцем. Грозобою для ритуала нужно было сердце нерожденной эльфийки, пожранное на глазах еще живой матери, которая добровольно пришла к демону.

Найен знал немного магию, и знал ее главное правило. Чем могущественней заклинание, тем больше ограничений и условий. Заклинание с подобным количеством условий, могло бы даровать Грозобою, демону шестого круга, силу падшего ангела, демона круга девятого.

Рассказала эльфийка и о том, как ее мать была спасена. И ненареченный принял ее на свет, даровав ей имя.

– А что случилось с демоном? Этим… как его?.. Грозобоем, – бездумно спросил Найен, все еще варясь в котле своей ненависти.

– Отправился в ад, проклиная миг своего рождения. Сын Тьмы, вырезал ему сердце, его же жреческим ножом. – Элар впервые позволила себе чуть расслабиться. – Теперь кины на первом круге, его держат на посылках, слугой.

Найен убрал меч. Элар победила, но знай она получше людей, ей очень не понравился бы блеск в глазах Найена. Месть – это блюдо, которое едят холодным.

Эльфийка принялась счищать пепел с тела ненареченного. Ее, выросшую среди лучших магов Туманного леса, ничуть не удивило, что сын Люцифера был одет. Хотя паладин, что-то промямлил насчет того, что в казематы ненареченного бросили голым. Больше всего эльфийку поразила сама одежда.

Черная, сделанная из кожи неизвестного ей животного, она плотно облегала поджарое тело. Все одежду покрывали странные украшения из белого золота. Похожие на руны, но даже эльфы не знали таких.

– Помоги мне. – Элар расстелила свой плащ на земле. – Мы понесем его.

– А выдержит? – с сомнением поглядел на тонкий плащ Найен.

Эльфийка одарила его таким взглядом, что паладин поспешил выполнить указания. Подхватив плащ за углы, они пошли прочь со скорбного пепелища.

Сухая пыль и пепел поднимались в воздух от порывов ветра и шагов идущих. Противным налетом она оседала на губах и коже.

Они шагали по серо-черной пустыне, которая простиралась до горизонта.

Меч Сил ударил страшно. Эльфийка и паладин шли два дня, прежде чем добрались до небольшой рощицы вокруг прозрачного ключа. Первой за два дня.

С жадностью наследная принцесса эльфов и будущий магистр паладинов Света набросились на воду, забыв о приличиях и манерах. Хватая холодную воду горстями, погружая лица в водяное зеркало они пили такую холодную и чудесную воду.

– Надо отнести воды, – вспомнила Элар о ненареченном. За два дня он так и не пошевелился, только ровно дышал, словно спал.

– Я отнесу. – Найен подставил под маленький водопад фляжку. – А ты можешь привести себя в порядок.

Эльфийка с благодарностью посмотрела на паладина, но тот только махнул рукой. Взяв наполненную флягу, молодой паладин пошел к сыну Люцифера.

Эльфийка плескалась возле ключа, тоненько вскрикивая от холодной воды. Найен отложил фляжку и посмотрел на лежащего. Рука сама скользнула к поясу вынимая из ножен осадный нож с длинным лезвием. Раньше он боялся, что придется отвечать перед эльфийкой, а убивать ее не хотелось. Теперь рапира и лук дочери Туманного леса лежат здесь. Он прикончит сына Тьмы и уйдет, забрав оружие. Элар выживет, в этом паладин не сомневался.

Месть – это блюдо, которое едят холодным. Сильная рука замахнулась осадным ножом.

– А вот это зря, щенок!

Я схватил руку с занесенным ножом. Парень стиснул зубы, подавляя крик боли, но нож уже выскользнул из обмякших пальцев. На меня взглянули глаза полные ненависти. Но едва мы встретились взглядом, как парнишка опустил голову. Нет, не от боли или унижения. Он не смог смотреть мне в глаза.

Оттолкнув паладина, я взял фляжку и влил в горло добрую половину содержимого, смывая в горле пыль и сухость долгого пути. Неприятная мыслишка толкнулась в затылок. Ни одно животное не может смотреть человеку в глаза (гипнотизирующие змеи – сказка). Ангелы, демоны, эльфы, гномы и другие народы могут играть в гляделки на равных. Но чей взгляд человек не может выдержать?

– Почтенный Иллиал, а где это мы?

Маг отряхнул свой дорожный плащ и огляделся.

Огромная пещера со множеством широких и удобных коридоров в человеческий рост освещалась мягким розовым светом из-под потолка. Все камни хранили следы кирок, а на стене виднелся странный знак. Секира со сломанной рукоятью.

– Похоже на твоей родине Тарн. Только я знак колена не знаю.

Гном взглянул на знак и буркнул:

– Это колено Ратара.

– У нас неприятности? – по-прежнему спокойно осведомился Маг. Тарна уже начинала бесить его холодность. Но Иллиал знал границу между спокойствием и высокомерием.

– Нет, – твердо ответил гном. – Колено Ратара и колено Тракара не враждовали исчо ни разу. Только я…

Иллиал не стал расспрашивать гнома, а лишь разослал по проходам десяток шаров-разведчиков. Но они вернулись ни с чем.

– Тарн, нам куда?

– Туды, – гном показал пальцем на один из проходов. – Там ходют часто.

Иллиал не стал задавать лишних вопросов. У магов свои способности, у гномов свои. Тарн сетовал на потерю всего оружия, но успокоился, когда Иллиал сотворил ему из камня секиру.

– Здорово! – гном провел пальцем по черной кромке лезвия, потом с легкость подбросил ее и поймал, проверяя баланс. – Хороша, тяжела. Как энто получилось?

– Расплавил камень и придал ему форму. Потом остудил.

– Так скоро?!

Иллиал не ответил, хотя такой трюк и требовал множества энергии, но Кресс накачал его маной по уши и с горкой, перед тем, как перекинуть сюда. Но вот только какие силы он призвал? Иллиал пользовался силой Света, и мог чувствовать Тьму. Но то, чем воспользовался Кресс, он чувствовал лишь один раз в жизни, когда исчезли Дарит и Башня, выполнив свой долг. Неужели?.. Сын Люцифера владеет Третьей Силой?

– Ты не мысли, – по-своему понял задумчивость мага Тарн. – Меня не гнали, и лиха на мне нет. Я сам вверх ушел. Я… – гном долго собирался с силами. – Трус я, маг. Самый последний трус Подгорья.

Иллиал с огромным трудом сохранил невозмутимость. Гном назвал себя трусом! Да кто! Тарн. Маг прекрасно помнил, как гном шел со своей секирой сквозь солдат Валиала в Вереме. Так уверенно и смертельно мог идти только опытный воин, для которого собственный страх не враг, а союзник, предупреждающий об опасности.

– Да я трус, – продолжил самобичевание гном. – Я боюсь троллей. Боюсь до желтых портков. Первой раз, когда узрел, рухнул без памяти. Другие помыслили, что в меня камнем запустили. Я вначале тоже так мыслил. А как второй раз тролля встретил… – гном тяжело вздохнул. – Портки менять пришлось.

Иллиал спокойно шел и слушал откровения гнома. Сам он боялся, нет, скорее очень не любил червей. Замечая ползучую тварь, в нем нарастала странная брезгливость, и каждый раз он представлял, что червяк ползет по его руке. Иллиала эта мысль доводила до колик. Правда, Дарит быстро отучил его от брезгливости, заставив продержать руки в ящике с червями. А вот Тарна вряд ли засунешь в одну пещеру с троллями, убьют, а может и сожрут.

А туннель, который становился все больше, был похож на подземную дорогу. Пол стал ровнее, на стенах появились магические факелы, чем дальше, тем больше.

– Привал? – спросил Иллиал, когда они остановились у небольшого родника.

Тарн осмотрелся и кивнул.

Гномы издавна любили предавать форму камнями и металлам. Так и источник, текший раньше из простой скалы, после инструментов гномов, обрел прекрасное русло. Желоб украшенный рунами и фигурками делился на две части.

Первая, большая, отводила воду в широкий бассейн в полу. Специальные выемки говорили о том, что из бассейна поили пони, на которых перевозили поклажу, сами гномы были никудышными всадниками.

Вторая вела в круглую чашу украшенную рунами добра и блага. Из этой пили сами путники. Рядом стояло несколько кружек и выдолбленные в скале стол и стулья.

• Предыдущая
• 2/21
• Следующая