Искра жизни - Ремарк Эрих Мария - Страница 23
- Предыдущая
- 23/84
- Следующая
Сигареты! Целых шесть сигарет! Потрясающее богатство. Все на мгновение замолчали.
— Лео, — произнес Агасфер. — Он лучше, чем ты.
— Ерунда. — Левинский говорил отрывисто и быстро, словно задыхаясь. — Они принесли это до того, как заперли бараки. Знали, что я могу пройти оттуда сюда, когда лагерь взаперти.
— Левинский, — шепотом произнес Пятьсот девятый. — Это ты?
— Да.
— Ты можешь выйти?
— Ясное дело. Иначе как бы я появился здесь? Я — механик. Кусок проволоки, все очень просто. Я неплохо разбираюсь в замках. Кроме того, всегда можно вылезти через окно. А вы здесь как приспособились?
— Здесь не запирается. Сортиры снаружи, — ответил Бергер.
— Ах вот как, ясно. Совсем забыл. — Левинский сделал паузу. — Другие подписали? — спросил он, обращаясь к Пятьсот девятому. — Те, что были с вами?
— Да…
— А вы — нет?
— Мы — нет.
Левинский наклонился вперед.
— Мы даже представить себе не могли, что вам это удастся.
— Я тоже, — сказал Пятьсот девятый.
— Я имею в виду не только то, что вы все это выдержали. Но и то, что с вами ничего больше не случилось.
— Я тоже.
— Оставь их в покое, — проговорил Бергер. — Они еле живые. К чему тебе точно знать все подробности?
Левинский шевельнулся в темноте.
— Это важнее, чем ты думаешь. — Он поднялся. — Мне надо возвращаться. Скоро снова приду. Принесу еще чего-нибудь. Хочу кое-что с вами обсудить. Ночью вас часто проверяют?
— Чего ради? Чтобы считать мертвых?
— Ясно. Значит, не проверяют.
— Левинский… — прошептал Пятьсот девятый.
— Да…
— Ты обязательно придешь снова?
— Обязательно.
— Послушай! — Пятьдесят девятый взволнованно подбирал подходящие слова. — Мы еще… мы еще не сломлены… мы еще кое на что сгодимся.
— Именно поэтому я приду опять. Не из любви к ближнему.
— Хорошо. Тогда все в порядке; значит, ты придешь обязательно.
— Обязательно.
— Не забывайте нас…
— Однажды ты мне это уже говорил. Видишь, я не забыл. Поэтому и пришел сюда. Я приду опять.
Левинский стал на ощупь пробираться к выходу. Лебенталь притворил за ним дверь.
— Стой! — прошептал уже снаружи Левинский. — Кое-что забыл. Вот здесь…
— Можешь выяснить, откуда сахар? — спросил Лебенталь.
— Не знаю. Посмотрим. — Левинский говорил все еще бессвязно, задыхаясь. — Вот здесь, возьми… прочтите… мы это сегодня получили…
Он сунул сложенную бумажку в руку Лебенталя и растворился в тени барака. Лебенталь запер дверь.
— Сахар, — сказал Агасфер. — Дай мне потрогать кусочек. Только потрогать, больше ничего.
— Тут еще есть вода? — спросил Бергер.
— Вот, — Лебенталь протянул чашку.
Бергер взял два кусочка сахара и положил в чашку с водой. Потом он подполз к Пятьсот девятому и Бухеру.
— Выпейте это. Только не спеша. Каждый по очереди, по глотку.
— Кто это тут ест? — спросил кто-то со среднего ряда нар.
— Никто. Чего вдруг спрашиваешь?
— Я слышу, кто-то глотает.
— Это тебе приснилось, Аммерс, — сказал Бергер.
— Я не сплю! Я требую своей доли. Вы там внизу сожрете ее, и все! Требую своей доли.
— Подожди до завтра.
— До завтра вы все сожрете. Вот так всегда. Каждый раз мне достается меньше всех. Именно мне! — Аммерс зарыдал. Никого это не взволновало. Он уже несколько дней был болен и постоянно считал, что другие его обманывают.
Лебенталь на ощупь приблизился к Пятьсот девятому.
— Насчет этой истории с сахаром, — прошептал он смущенно, — я поинтересовался не потому, что хотел этим торговать. Просто хотел побольше для вас достать.
— Да…
— И зуб с коронкой все еще у меня. Я его пока не продал. Подождем. Чтобы повыгодней продать.
— Хорошо, Лео. Что еще Левинский дал тебе? У двери.
— Листок бумаги. Это не деньги. — Лебенталь пощупал его рукой. — На ощупь, как обрывок газеты.
— Газеты?
— На ощупь.
— Что? — спросил Бергер. — У тебя обрывок газеты?
— Проверь, — сказал Пятьсот девятый. Лебенталь подполз к двери и открыл ее.
— Так и есть. Обрывок газеты. Разорванный.
— Можно прочесть, что там?
— Сейчас?
— Когда же еще? — спросил Бергер. Лебенталь поднял обрывок газеты.
— Только вот света мало.
— Открой дверь пошире. Выползи наружу. Там луна.
Лебенталь открыл дверь, сел на корточки и стал рассматривать обрывок газеты сквозь паутину рассеянного света. Изучал долго.
— Мне кажется, это военная оперативная сводка, — сказал он.
— Читай! — прошептал Пятьсот девятый. — Читай, тебе говорят!
— Ни у кого нет спички? — спросил Бергер. — Ремаген, — произнес Лебенталь. — На Рейне.
— Что?
— Американцы достигли Ремагена, форсировали Рейн!
— Что, Лео? Ты правильно прочел? Форсировали Рейн? Ты ничего не перепутал? Может, река во Франции?
— Нет, Рейн, под Ремагеном, американцы…
— Да не путай ты! Читай правильно! Ради Бога, читай правильно, Лео!
— Все так и есть, — сказал Лебенталь. — Так здесь написано. Сейчас я это вижу четко.
— Форсировали Рейн! Неужели это возможно? Значит, они уже в Германии! Ну читай дальше! Читай! Читай!
Они кряхтели и сопели. Пятьсот девятый перестал чувствовать боль в израненных губах.
— Форсировали Рейн! Но как? С помощью авиации? На шлюпках? Как? На парашютах? Читай, Лео?
— Мост, — прочитал Лебенталь по слогам. — Они атаковали мост, мост… под мощным немецким огнем…
— Мост? — недоверчиво спросил Бергер.
— Да, мост… близ Ремагена…
— Мост, — повторил Пятьсот девятый. — Мост… через Рейн? Тогда это должна быть целая армия. Читай дальше, Лео! Должно быть еще что-то написано!
— Напечатано мелким шрифтом, я прочесть не могу.
— У кого-нибудь есть спички? — спросил в отчаянии Бергер.
— Есть, — ответил кто-то из темноты. — Здесь еще две.
— Поди сюда, Лео.
У дверей образовалась целая группа людей.
— Сахара дайте, — скулил Аммерс. — Я знаю, у вас есть сахар. Я все слышал. Я требую своей доли.
— Бергер, дай кусочек этому чертовому псу, — прошептал нетерпеливо Пятьсот девятый.
— Нет. — Бергер поискал глазами, обо что ему чиркнуть спичкой.
— Прикройте окна одеялами, куртками. Залезь в угол под одеяло, Лео. Скорей!
Он зажег спичку. Лебенталь стал читать быстро, насколько хватало сил. Это были традиционные попытки сокрытия фактов. Мост якобы значения не имеет; американцы, которых встретил мощный огонь, оказались отрезанными на достигнутом берегу. Мол, части, не взорвавшие мост, пойдут под трибунал…
Спичка погасла.
— Не взорвавшие мост, — проговорил Пятьсот девятый. — Значит, атаковали его целым. Знаете, что это означает? Стало быть, их застали врасплох…
— Это значит, что Западный вал прорван, — проговорил Бергер едва слышно, будто во сне. — Прорвали Западный вал. Они вырвались вперед! Это, видимо, целая армия. Парашютная часть десантировалась бы на том берегу Рейна.
— Бог мой, а мы ничего не знали! Мы-то думали, немцы еще удерживают часть Франции!
— Прочти это еще раз, Лео! — сказал Пятьсот девятый. — Нам надо точно знать, от какого это числа? Там указана дата?
Бергер зажег спичку.
— Выключите свет! — крикнул кто-то. Лебенталь уже читал.
— От какого числа? — прервал Пятьсот девятый.
— 11 марта 1945 года. А сегодня какое?
Никто не знал, был ли еще конец марта или уже наступил апрель. В Малом лагере они разучились считать. Однако знали, что 11 марта уже миновало некоторое время тому назад.
— Дайте мне посмотреть быстро, — сказал Пятьсот девятый.
Не обращая внимания на боли, он подполз к углу, где они держали одеяло. Лебенталь отошел в сторону. Пятьсот девятый бросил взгляд на листок бумаги и прочел. Узкий круг угасающей спички как раз осветил заголовок.
— Прикури сигарету, Бергер, быстро!
Бергер сделал это, пока тот стоял на коленях.
— Зачем ты сюда приполз? — спросил он и сунул ему в рот сигарету. Спичка погасла.
- Предыдущая
- 23/84
- Следующая
