Меж трех времен - Финней Джек - Страница 23
- Предыдущая
- 23/74
- Следующая
Рюб поднялся с добродушным видом, пожал протянутую руку доктора Данцигера и сказал:
- Сядьте, доктор Данцигер. Сядьте, потому что вы все равно поможете мне. Вы найдете для меня Сая Морли, потому что захотите сделать это!..
Под пристальным взглядом все еще стоящего Данцигера он пододвинул к себе чемоданчик. Щелкнул двумя бронзовыми замочками, поднял крышку и начал вынимать содержимое, выбрасывая на стол перед Данцигером глянцевую черно-белую фотографию главной улицы какого-то городка, старую газету с побуревшими краями, значок рекламной кампании, стопку писем, скрепленную зажимом, конверт с треугольной маркой, магнитофонную кассету, старинную книгу в растрепанном переплете, стянутую резинкой катушку черно-белой пленки...
- Взгляните на все это, доктор. Вот, посмотрите на снимок.
Всем своим видом выражая недовольство, доктор Данцигер положил на стул пальто и взял в руки фотографию.
- И что же?
- Да просто присмотритесь к ней. Главная улица мелкого городишки, верно? Снимок сделан в сороковых годах, согласны? Посмотрите на автомобили.
- Верно. Вот «плимут-родстер» сорок второго года выпуска. У меня когда-то был такой.
- А теперь поглядите на афишу кинотеатра - можете ее прочесть?
- Разумеется. Я ведь не совсем еще...
- Отлично. Прочтите название фильма.
Двадцатью минутами позже доктор Данцигер - он держал в руках кинопленку, подставляя ее под флуоресцентный свет, лившийся с потолка, и разглядывал кадры финального эпизода - небрежно бросил пленку на стол, в груду прочих предметов.
- Ну ладно, - раздраженно сказал он, садясь. - Все эти вещи демонстрируют одно и то же явление, каждая на свой лад. События, которые, вне всякого сомнения, произошли таким-то образом, по всей видимости, происходили и по-другому. Где вы раздобыли все это? - спросил он с любопытством.
Рюб пожал плечами.
- У друга, молодого друга по армии; мне их, собственно, одолжили.
- И что же общего эти предметы имеют с Саем Морли?
- А разве это не очевидно?
- Нет.
Рюб кивком указал на кучу, лежавшую на столе:
- Это же его рук дело! Его и Макнотона - еще одного типа, который обещал вернуться и не сдержал слова! Они живут себе в прошлом, шляются повсюду и устраивают изменения. Понимаете? Они даже не сознают, что творят. Живут себе счастливо и понемногу изменяют мелкие события. А мелкие изменения мало-помалу приводят к... - Он замолчал и нахмурился: доктор Данцигер с усмешкой качал головой. - Да почему же нет?! Какого черта, вы же сами это говорили!
- Не говорил. Такой размах не может быть следствием обычных изменений. Это не Сай. И не Макнотон. Посмотрите на все эти вещи.
- Я и смотрел. Почти всю прошлую ночь. Смотрел, покуда...
- Ну так посмотрите еще раз. Вы могли бы обойтись и без подсказок старого маразматика.
- Это вы-то маразматик? Черта с два!
Рюб Прайен взял в руки белый значок избирательной кампании и вгляделся в лица Джона Кеннеди и Эстеса Кефовера; взглянул на первую страницу старой газеты. Затем он потрогал магнитофонную кассету, старую кинопленку, пачку писем; на его лице все явственнее проступало раздражение. Наконец он уселся, перекинув руку через спинку стула.
- Доктор Данцигер, вы же знаете, что я вам и в подметки не гожусь. Просто скажите, в чем дело, и все тут.
- Ни один из этих предметов не датируется девятнадцатым веком. Неужели вы этого не заметили? Если бы Сай, находясь в восьмидесятых, был причиной всего этого, - он указал на разбросанные по столу вещи, - то по крайней мере часть их происходила бы из более раннего времени. А если бы причиной изменений был Макнотон, ни один предмет не был бы старше двадцатых годов. - В голосе старика зазвучал неподдельный интерес. - Видимо, нечто загадочное произошло примерно в 1912 году. Нечто чрезвычайно важное... Скажем так. Большой Взрыв, если позаимствовать термин у астрофизиков. То, что изменило ход множества последующих событий - и этих, и, вне всякого сомнения, других.
- И что же это был за Большой Взрыв?
- Кто знает? Вы читали опубликованный отчет Сая Морли, его книгу?
- Дважды. Я даже делал выписки. И проклинал Сая чуть не на каждой странице.
- И тем не менее отчет весьма точный, как по-вашему?
- Ну, я не знаю. Как насчет последней главы?
Данцигер рассмеялся:
- О да, вы правы, правы! В последней главе он оказался не совсем точен, хвала Создателю. Помешать моим родителям встретиться, тем самым предотвратив появление самого Проекта! Мне это понравилось. Но во всем остальном Сай точен, включая изложение ваших грандиозных идей. Так почему же, по-вашему, он вообще написал последнюю гла...
- Принял желаемое за действительное. Описал события так, как ему хотелось их видеть, - перебил старика Рюб.
- Ну не знаю, не знаю. Если Сай действительно хотел так поступить, что могло помешать ему?
Рюб покачал головой:
- Понятия не имею.
Они молчали, погрузившись в размышления, затем Рюб сказал:
- Ладно. Но кто же тогда устроил этот ваш Большой Взрыв?
- Любой, кто прочел книгу Сая с описанием метода. И испытал его сам на себе. Или сама, как следовало бы сейчас добавить. Испытал, и, в отличие от меня или от вас, успешно.
- А, бросьте! Неужели вы это серьезно? Просто прочитал книгу, и все?
- О, я знаю, как это трудно. И помню, что очень немногим это удалось, даже при всех наших возможностях: школе, исследователях, декорациях на «Большой арене». Для Макнотона мы воссоздали, по сути, целый город. И все-таки остается вероятность, что какой-нибудь читатель, абсолютный дилетант... - Он оборвал себя на полуслове и вдруг захохотал. - Да шучу я, конечно, шучу! Я вас дразнил, Рюб.
Все еще веселясь, старик потянулся за пальто и шляпой.
- Что ж, это было увлекательно. - Он отодвинул стул, готовясь встать. - Но сейчас... всего хорошего, Рюб. Как говорится, спасибо за все.
- Не могу поверить, что вы вот так просто бросите это дело и не оглянетесь. Это вы-то, с вашей фанатичной ненавистью к малейшим изменениям в прошлом! - Рюб провел ладонью над россыпью предметов на столе. - А как же эти изменения?
- Вы так ничего до конца и не поняли, верно? Да, эти предметы, судя по всему, представляют прошлое, которое затем было изменено - и тем самым изменилось настоящее, в котором мы живем. И если бы только я мог предотвратить такое, я бы сделал это. - Старик оперся ладонями о стол и, не сгибая рук, наклонился к Рюбу. - Но теперь вот этот, измененный ход событий и есть наше настоящее. Хотите изменить его сызнова? Заставить Сая Морли, если б только это было возможно, совершить что-то - вы даже не знаете, что именно - и сотворить новый ход событий? Последствия которого вы не в состоянии предвидеть?
Рюб взял со стола значок избирательной кампании.
- Как насчет вот этого? - Он подтолкнул значок, и тот, чиркнув по столу, остановился перед Данцигером рисунком вверх.
Данцигер поглядел на два лица, изображенных на значке, и снял ладони со стола.
- Да. Мне нравился этот молодой человек. Приятно было иметь президента, который говорит не по бумажке. Бегло и правильно. Зачастую изящно и остроумно. Когда он произносил где-нибудь речь, представляя Соединенные Штаты, я чувствовал гордость. Со времен Франклина Рузвельта немного было у нас таких президентов. И тем не менее за весьма короткий срок обаятельный молодой человек подвел нас куда ближе к грани ядерной войны, чем это случалось до него или после него. И сделал это, основываясь на неполных сведениях. Втянул нас в самую дурацкую и скверно задуманную авантюру на Кубе, какую только можно было вообразить. А что было бы дальше, Рюб? Что, если бы он благополучно пережил свой первый срок и был избран на второй? Стал бы он лучше? Возможно. Он мог втянуться в эту гигантскую работу. И тогда настоящее, в котором мы живем, было бы великолепно. Или катастрофично. Это невозможно узнать, понимаете вы, невозможно! Но вы все же хотите рискнуть? Сунуть руку в «мешочек с сюрпризами» и вытащить наудачу то, что попадется? - Он жестом указал на фотографию, письма, старую газету - на все, что лежало на столе между ними. - Мне бы очень хотелось знать, какое событие, какой Большой Взрыв в начале нашего века вызвал к жизни все эти изменения и другие, о которых мы еще не знаем. Я бы хотел это знать, но никогда не узнаю. И не стану помогать вам узнать. Вы милашка, Рюб, как положено говорить ирландцам, но еще вы - смутьян, возмутитель спокойствия, любитель ворошить то, что дурно пахнет. - Неловкими движениями старик начал одеваться.
- Предыдущая
- 23/74
- Следующая
