Проклятая (СИ) - Сакрытина Мария - Страница 3
- Предыдущая
- 3/57
- Следующая
Я потрогала разбитую губу и буркнула:
- Вкусно?
- Ош-шень, - отозвался мальчишка. - А ты тофта фто? Не фринцесса?
- Принцесса, - вздёрнув подбородок, отозвалась я. - Принцесса Алисия. А ты кто?
- Фафифиан, - прошепелявил мальчишка, запихивая в рот еду.
- Чего?
- Максимилиан, - прожевав, ответил мальчик. - И я точно принц. Так что поклонись.
- Ещё чего, - хмыкнула я. - И ты не похож на принца.
- Зато ты - лгунья! - ткнув в меня пальцем, заявил Максимилиан. - Принцесса Алисия, что б ты знала, ведьма, чудовище и к тому же уродина. А ты... ты красивая, - почему-то засмущался он.
Я удивлённо моргнула.
- Красивая? Я? - честно говоря, никогда о себе как о красавице, я не думала. Мне просто никто об этом не говорил... никогда.
- Ну да, - буднично ответил мальчишка. - Как будто ты не знаешь. Но зачем ты врёшь? И браслеты нацепила.
- Они не снимаются, - буркнула я, садясь рядом с ним на кровать. - И я, правда, принцесса. И ничего я не вру.
- Врёшь, - убеждённо произнёс Максимилиан. - Принцесса меня бы уже убила. Потому что она ведьма и...
- Да не ведьма я!
Наверное, крик убедительным получился, потому что мальчишка вдруг как-то странно посмотрел на меня - с ног до головы, изучающе.
- Да ладно... Но почему ты тогда... Почему ты тогда такая красивая?! - завопил он, будто я коварно обманула его в лучших чувствах. - Ты же не можешь бы такой красивой, потому что...
А я подумала, что ещё чуть-чуть и я ему врежу.
А сама - неожиданно для себя - стала рассказывать. Про маму, которую не знала, про отца, которого никогда не видела. Про обморочных служанок, про монахов-садистов, которые меня пороть пытались.
Он слушал, раскрыв рот. А, когда я замолчала, выдохнул:
- Так это... помимо тебя... выходит?..
Я кивнула.
- Вот чёрт! - ошеломлённо пробормотал Максимилиан. - Так это же проклятье! Ты не думала съездить в храм Всех Святых, помолиться, очиститься...
- Начерта? - буркнула я. А сама вспомнила, как красивенько запылало распятье у наставника в келье, когда я... ну... во власянице на коленях молиться пыталась. - Мне и так неплохо.
Максимилиан вытаращил глаза.
- Ты что! Это же... же... Тебя же бояться и...
- Зато уважают, - хмыкнула я.
- Да не, ты не понимаешь, - начал мальчишка, но вдруг запнулся. И снова выдохнул. - Вот чёрт! Они на тебя и руку не поднимают, да?
Я с достоинством кивнула.
- Ого, - пробормотал он. - Я тоже так хочу...
Наверное, с этого момента я его и полюбила. А, может, с того, когда он улыбнулся и спросил:
- Но меня же ты не убьёшь?
Логика, логика...
- Не, - хихикнула я. - Слушай, а если ты принц, то что ты тогда тут делаешь?
Мальчишка снова скуксился и принялся рассказывать. Он, как взрослый, описывал какие-то сражения, употреблял странные слова вроде "стратегия" и "тактика", ругал какого-то де Висту и де... Не-помню-кого. Я быстро потеряла нить его рассуждений и откровенно зевала, пока Максимилиан взахлёб вываливал на меня новости. Наверное, ему просто надо было выговориться. Не знаю, я заснула в процессе.
Он разбудил меня какое-то время спустя, поинтересовался, где будет спать. Мне до этого дела не было, так что я просто ткнула в другую сторону кровати и промычала:
- Там.
И чуть снова не заснула, пока он в себя приходил.
- Ты что?! Я же... Ты... же... девушка!
Я сладко зевнула во весь рот.
- И что?
Он покраснел, кажется, ещё сильнее.
- Неприлично!
- Да? - буркнула я, отворачиваясь. - Ну, можешь, на полу лечь.
Уже сквозь сон я услышала, как скрипнула кровать - Максимилиан всё-таки примостился с другой стороны. В полудрёме, помню, я ещё удивилась, чего это он так испугался: кровать всё равно огромная, даже если будем вертеться, места нам точно хватит.
Утром Максимилиан жаловался, что я всю ночь пыталась дать ему по носу. Достал так, что я не выдержала - и таки заехала ему подушкой. Дальше последовала непродолжительная, но яростная потасовка, во время которой принесли завтрак. Кушать мы хотели больше, чем драться, так что страсти на время улеглись.
- Ты какая-то очень странная, - выдал Максимилиан, уплетая очередную ароматную булочку. - Тебя, что, не должны сейчас одевать-причёсывать? Мои сёстры занимаются этим полдня.
- Одеждой? - фыркнула я. - Ужас какой. А остальные полдня они что делают?
Максимилиан задумался.
- Учатся...
- Я тоже учусь, - вздохнула я. - Вот, сейчас позавтракаем, и буду учиться.
Максимилиан странно на меня посмотрел, но промолчал.
После, собственно, утреннего моциона (во время которого Максимилиан зачем-то перебрался в другую комнату) и урока с кем-то из монахов (отец Константин якобы слёг с простудой) принц молчать не смог.
- У тебя, что, каждый день так? - отчаянно жестикулируя, выпалил он.
- Ну да, - я похлопала себя по щекам, сгоняя учебно-сонную одурь. - А что?
- Ты хоть читать умеешь? - ехидно поинтересовался Максимилиан.
- Конечно, - буркнула я.
Он хмыкнул и медленно спросил:
- А как моя страна называется, знаешь?
Я нахмурилась.
- Лакедомия?
И тут же хихикнула: у Максимилиана такое лицо сделалось - неверяще-изумлённо-забавное.
- А твоя страна как называется?
Я с минуту подумала.
- Лэстиция?
Максимилиан странно булькнул. Потом, не выдержав, захохотал в голос.
- Эй, - я хлопнула его по плечу. - А ну-ка прекрати. Чего смешного?
- Ты ничерта не знаешь, - побулькал мальчишка.
Тон его мне не понравился. Я подбоченилась и заявила:
- То, что мне надо, я знаю.
- Например? - хмыкнул Максимилиан.
- Например, как отсюда сбежать. К озеру и роще, - таинственно сообщила я.
- Как? - оживился он. - А ты уже сбегала? А не поймают? А ругать потом не будут?
Я вздёрнула подбородок.
- Пусть только попробуют.
Рядом с замком действительно есть небольшая дубовая роща. Я редко там бывала - одно скучно, а больше пойти было не с кем. С Максимилианом роща быстро превратилась в маленький рай. А уж озеро, вечно пугавшее меня жабами и ужами, вдруг словно заулыбалось: заискрилось, засверкало на солнце. Мы бродили там до вечера, а, когда вернулись, Максимилиан всё удивлялся, почему нас никто не хватился. А мне это не казалось странным: никто меня никогда не хватался - кроме монахов, но те считали, что если до обеда я в замке, значит, и остальное время тоже. И вообще им было не до меня: они слуг строили. Особенно молоденьких служанок.
На этот раз Максимилиан уже по-хозяйски полез на свою половину кровати и болтал, наверное, до полуночи: рассказывал, какой у них там дома сад весь из себя диковинный. Я слушала и пыталась представить. Но выходила только уже знакомая дубовая роща да далёкие горы.
С появлением Максимилиана мой распорядок дня, как ни странно, не изменился. Я всё также валялась в постели до полудня, потом приходили горничные, меня купали-убирали-украшали - рутинно, без души и доброго словца - и только после этого приходил кто-нибудь из монахов и делал вид, что рассказывает мне урок. Чаще всего он просто читал что-нибудь вслух на непонятном языке, а я, тем временем, рисовала картинки.
Ни монахи, ни слуги Максимилиана не замечали. Порой, меня интересовало: если бы он остался в темнице, его бы заморили голодом? Наверное, да.
Но на самом деле подобное невнимание нам очень помогало. Максимилиан сначала смущался и чувствовал себя не в своей тарелке - наверное, дома у него были толпы слуг, которые с ним носились. А здесь, пока я сама, например, не заказала ему одежду, никто из горничных даже не озаботился.
Зато после обеда, когда я была предоставлена себе, и до глубокой ночи мы с чистой душой играли в замке или сбегали в рощу - и никто нам не мешал. Нас не существовало для остальных обитателей Утёса. И слава богу.
- Предыдущая
- 3/57
- Следующая
