Знак Огня (др. перевод) - Говард Роберт Ирвин - Страница 17
- Предыдущая
- 17/40
- Следующая
— Азиза! Как ты здесь оказалась?
Девушка подбежала к нему, совсем по-детски вцепилась руками в его плечи И заговорила быстро-быстро, стараясь сдержать наворачивающиеся на глаза слезы.
— Сагиб, меня похитили, схватили, когда я пошла вечером погулять в саду нашего дома в Дели. Меня увезли в караване, выдававшем себя за перегонщиков табунов и торговцев лошадьми. Сначала в Пешавар, а потом — через все хребты и плоскогорья Хайбера — сюда, в этот город дьявола. Со мной везли еще шестерых девушек, похищенных в разных городах Индии. Причем все эти караваны рабов проходят под самым носом у англичан. Там, где дороги проходят мимо британских постов, там, где встречаются армейские патрули, девушек заставляют сидеть в черной, скрывающей лицо и фигуру парандже. Никто не осмеливается закричать и позвать на помощь, потому что нож одного из похитителей всегда находится в нескольких дюймах от твоего сердца или горла. За хребтами Хайбера уже никому нет дела до плача и стонов похищенных женщин, а на территории колониальной Индии нас выдают за жен, сестер и дочерей этих «торговцев лошадьми». В Пешаваре, куда сходятся все караванные пути и где налажен серьезный пограничный контроль, у похитителей есть свой человек из британской колониальной администрации. Сам он индус, но под его прикрытием каждый год десятки похищенных индийских девушек переправляются в Афганистан…
Гордон сдержал в себе готовые сорваться с губ проклятия и ругательства. Впрочем, мысли его от этого не стали более смиренными и менее кровожадными. То, как хорошо была налажена работа этого канала работорговли — практически под самым носом у англичан, да что там — чуть ли не за спиной самого Гордона, лишний раз подтверждало, насколько развита и глубоко внедрена была в Индии сеть агентуры исмаилитов.
— Тебе знакомо имя продавшегося похитителям чиновника? — мрачно спросил он девушку.
— Да, сагиб. Его зовут Дитта Рам.
— Черт побери! Да я же знаю эту скотину! — не сдержал чувств Гордон.
По-своему его даже обрадовало это известие. Он давно искал возможности вывести на чистую воду этого хитрого и осторожного взяточника, на которого Гордон имел зуб. Впрочем, разбирательство и наказание чиновника-оборотня из Пешавара пока что откладывалось на весьма неопределенное время.
Азиза продолжала торопливо рассказывать:
— Я здесь уже почти месяц и едва не умерла от ужаса, страха и позора. Мне довелось видеть, как непокорных женщин здесь убивают, замучивают пытками до смерти. Меня определили в «феи» в этих фальшивых райских садах. Когда я увидела тебя под конвоем стражников Махмуда ибн Ахмеда, у меня чуть сердце не остановилось. Мне удалось подсмотреть из-за портьер. Пока я сидела, убитая горем, в нашей комнате, туда вошел евнух-слуга и сказал, что хозяин приказал послать к чужестранцу девушку поумнее, которая смогла бы разговорить сагиба и выведать у него какие-нибудь секреты. Я сразу же вызвалась, сказав, что не боюсь белых мужчин, а кроме того — хорошо понимаю по-английски. Он засомневался, и, чтобы убедить его, мне пришлось сказать неправду: я соврала, что у меня с тобой старые счеты, что ты якобы убил моего брата.
На миг девушка запнулась, словно мысленно прося у богов прощения за столь кощунственную ложь: на самом деле ее брат был одним из лучших друзей Гордона во всей Индии.
— Азиза, скажи, известно ли тебе что-нибудь о Лале Сингхе, сикхе, которого исмаилиты захватили в плен этой ночью?
— Да, сагиб, — кивнула девушка. — Они притащили его в город, чтобы попытаться сделать из него такого же убийцу, опьяненного наркотиками. До сих пор среди исмаилитов не было ни одного сикха, и правители очень заинтересовались таким пленником. Ведь у Лала Сингха, как я поняла, в Пенджабе большие связи. Но твой друг оказался, быть может на свою беду, человеком огромного мужества. Как только его ввели во дворец и развязали спутывавшие его веревки, он отчаянно набросился на стражу и голыми руками убил младшего брата Махмуда ибн Ахмеда. Теперь капитан арабской стражи требует казнить сикха, и, боюсь, его влияние на Отмана перевесит политические цели правителя, тем более что, судя по всему, сломить волю Лала Сингха будет не просто.
— Так вот почему шейх соврал мне, — понимающе кивнул Гордон.
— Да, сагиб. Сейчас Лал Сингх находится в темнице, в подвалах дворца. Завтра, если ничего не изменится, его выдадут Махмуду для пыток и казни.
Ни один мускул не дрогнул на лице американца, лишь по глазам можно было догадаться о бушевавших в нем чувствах.
— Сегодня ночью ты проводишь меня к комнате, где спит Махмуд ибн Ахмед, — сухо сказал Гордон, обратив в слова сжигавшие его чувства.
— Нет-нет, сагиб! Ни в коем случае! — стала убеждать его Азиза. — Он спит в казарме, в окружении своих воинов, признанных мастеров меча Аравии. Их слишком много даже для такого сильного человека, как ты. Лучше я отведу тебя туда, где находится Лал Сингх.
— А как насчет стражи в коридоре?
— Охрана ничего не заметит! Из этой комнаты есть потайной ход в подвал. Стражники ни за что не войдут сюда, пока я не выйду из комнаты, и никому не позволят зайти.
Отодвинув одну из портьер на противоположной от двери стене, Азиза нажала на один из фрагментов витиеватого резного орнамента. Часть стены сдвинулась внутрь, а затем распахнулась на петлях, открыв за собой узкую каменную лестницу, уводящую вниз, в кромешную темноту.
— Хозяева всегда недооценивают своих слуг, считая, что тем неведомы их секреты, — улыбнулась Азиза. — Пойдем.
Протянув руку, девушка извлекла из-за дверного косяка с внутренней стороны потайной двери тонкую свечу и спички. Подняв огонек над головой, она стала первой спускаться по лестнице. Гордон последовал за нею. Когда, по его расчетам, они оказались уже ниже уровня первого этажа, лестница сменилась горизонтальным туннелем.
— Сейчас мы под одним из внешних садов, — сказала Азиза. — Когда я оказалась в Шализаре, то сразу же стала обдумывать возможность побега. Мне повезло познакомиться с одним из слуг, который давно готовился бежать отсюда. Поверив мне, он согласился взять меня с собой. Он-то и показал мне этот туннель. Здесь мы прятали впрок еду и оружие. Но, к несчастью, моего друга выследила и схватила дворцовая стража. Он умер под пытками, но не выдал меня. Вот меч, который он спрятал на случай побега.
Азиза вынула из-под нижней ступеньки короткий прямой меч, который Гордон с удовлетворением взвесил в руке. Это оружие будет весьма нелишним здесь, в дворцовых покоях и подземельях.
Через минуту они подошли к тяжелой, обитой железом двери. Приложив палец к губам, Азиза показала Гордону узкую щелочку, через которую можно было разглядеть то, что находилось по другую сторону от двери. Гордон увидел, что за дверью туннель выходит в достаточно широкий коридор. С одной стороны коридор упирался в тупик с единственной маленькой дверью — затейливо украшенной резьбой и запертой на нешуточные засовы. Вдоль противоположной стены шел ряд камер с решетчатыми дверьми. Сам коридор, не очень длинный, был освещен свисавшими с потолка бронзовыми масляными лампами.
Перед дверью одной из камер стоял внушительного роста араб в доспехах и шлеме дворцовой стражи. Крючконосый, чернобородый, с палашом наголо, он представлял собой живое воплощение значительности, обеспеченной оружием, силой и осознанием собственной власти.
Рука Азизы легла на плечо Гордона.
— Лал Сингх находится в камере, около которой стоит стражник, — прошептала девушка. — Хорошо бы убить араба без стрельбы, чтобы не поднимать лишнего шума. Огнестрельного оружия у него нет, а в своем мастерстве владения клинком он полностью уверен. Из гордости он не станет звать на помощь, пока не поймет, что побежден. Звона стали наверху, в караульном помещении, не услышат.
Гордон прикинул сбалансированность клинка, доставшегося ему от беглеца-неудачника. Это было легкое, изящное индийское оружие. Впрочем, его легкость не мешала ему быть прочным и отточенным до остроты бритвы. Рубить таким клинком было одно удовольствие, колоть же труднее, но возможно. По длине он был практически равен палашу часового.
- Предыдущая
- 17/40
- Следующая
