Убийство демократии. Операции ЦРУ и Пентагона в период холодной войны - Блум Уильям - Страница 43

Когда в нескольких городах Иордании начались мятежи и появились признаки начала гражданской войны, Хусейн продемонстрировал, что является достойным противником, способным справиться с надвигающейся угрозой для своего правления. Он ввел военное положение, очистил правительство и армию от пронасеровских и левых тенденций, а также запретил какую-либо политическую оппозицию. Иордания вскоре снова вернулась к относительно спокойному состоянию.

Тем не менее США воспользовались выражением Хусейна «международный коммунизм», чтобы оправдать скорейшую переброску кораблей Шестого флота на восток Средиземноморья. В их числе были авианосец, два крейсера, 15 эсминцев, за которыми последовали другие военные суда и батальон морских пехотинцев, высадившихся в Ливане для «подготовки к возможной будущей интервенции в Иорданию» [2].

Несмотря на то что ничего даже отдаленно напоминавшего «вооруженную агрессию со стороны любого государства, контролируемого международным коммунизмом», не имело места, Госдепартамент открыто призвал короля сослаться на «доктрину Эйзенхауэра» [3]. Однако Хусейн, который даже не просил о демонстрации силы, отказался, понимая, что такой шаг только подольет масла в огонь, уже пылавший в политической жизни Иордании. Он выжил и без этого.

В том же году ЦРУ начало тайно выплачивать королю Хусейну денежные суммы, изначально составлявшие миллионы долларов в год. Это продолжалось 20 лет, при этом Управление также предоставляло Хусейну женщин-компаньонок. Чтобы оправдать платежи, ЦРУ позже заявило, что Хусейн позволял американской разведке свободно действовать на территории Иордании. Хусейн сам снабжал ЦРУ разведданными и распределял часть выплат среди других чиновников, тоже подготавливавших информацию и сотрудничавших с Управлением [4].

Спустя несколько месяцев на авансцену мелодрамы Вашингтона под названием «международный коммунизм» вышла Сирия. Сирийцы установили тесные контакты с Советским Союзом в форме торговых отношений, экономической помощи, военных закупок и обучения. США стали рассматривать это как угрозу, хотя такое состояние дел во многом было вызвано Джоном Фостером Даллесом (John Foster Dulles), в чем мы убедились в прошлой главе. Антипатия Америки по отношению к Сирии достигла своего апогея в августе, после того как Дамаск обнародовал разработанный в ЦРУ антиправительственный заговор, нацеленный на свержение правительства Сирии.

Представители Вашингтона и американских СМИ с легкостью стали называть Сирию «советским сателлитом» или «квазисателлитом». Эти обвинения не были ни объективными, ни спонтанными. Кеннет Лав (Kennett Love), корреспондент «Нью-Йорк таймс», тесно сотрудничавший с ЦРУ (см. главу об Иране), позже раскрыл ряд обстоятельств, стоявших за этим:

Чтобы убедить оставшихся скептиков, Эйзенхауэр послал своего личного представителя Лоя Хендерсона (Loy Henderson) в поездку по Ближнему Востоку. Неудивительно, что Хендерсон вернулся со следующим выводом: «Во всех странах Ближнего Востока присутствуют опасения, что Советы могут сместить существующие в их странах режимы, используя кризис в Сирии» [6]. Он не представил информации о том, считали ли сами сирийцы, что они переживают кризис.

Чтобы понять, насколько искусственным был кризис, объявленный Белым домом, насколько произвольными были мрачные предсказания о Советском Союзе, давайте рассмотрим следующую выдержку из докладной записки министерства обороны, датируемой июлем 1957 года, то есть за два месяца до поездки Хендерсона на Ближний Восток:

В начале сентября, за день до возвращения Хендерсона, США объявили о том, что Шестой флот снова направляется в Средиземноморье и что вооружение и боевая техника срочно перебрасываются в Иорданию, Ливан, Ирак и Турцию. Спустя несколько дней Саудовская Аравия также вошла в этот список. Советский Союз ответил поставкой вооружений в Сирию, Египет и Йемен.

Сирийское правительство обвинило США в том, что те направили группу военных кораблей к побережью, бросив «открытый вызов», и в том, что неопознанные самолеты на протяжении четырех суток днем и ночью совершали полеты над Латакией. Именно в порт Латакии приходили советские суда.

Сирия также утверждала, что США спровоцировали Турцию сконцентрировать около 50 тысяч солдат на границе с Сирией. Сирийцы не восприняли всерьез объяснений о том, что турецкие войска выполняли учебные маневры. Эйзенхауэр позже писал, что войска у границы были «готовы к действию» и что Соединенные Штаты уже заверили лидеров Турции, Ирака и Иордании в том, что, если те «почувствуют необходимость действовать против агрессии сирийского правительства, США ускорят поставки вооружений, уже выделенных для стран Ближнего Востока, и в дальнейшем США будут восполнять потери этих стран как можно быстрее». Президент не сомневался, что такое действие может быть предпринято для отражения, по его словам, «ожидаемой агрессии» Сирии, а значит, будет, «в сущности, оборонительным по своей природе» [8].

Роль Америки могла быть более активной, нежели это предлагал Эйзенхауэр. Один из его советников, Эммет Джон Хьюз (Emmet John Hughes), писал о том, что помощник госсекретаря Кристиан Гертер (Christian Herter), который позже заменил ушедшего по состоянию здоровья Джона Фостера Даллеса (John Foster Dulles) на посту госсекретаря, «рассматривал в мельчайших деталях… некоторые недавние неумелые подпольные попытки Америки подстегнуть турецкие вооруженные силы на какое-нибудь неопределенное боевое столкновение с Сирией» (9).

Даллес в публичных заявлениях дал понять, что США с нетерпением ждут возможности применить «доктрину Эйзенхауэра», которая послужила бы «оправданием» дальнейших действий против Сирии. Но он не предлагал никаких объяснений того, как это возможно осуществить. Конечно, Сирия не собиралась просить о помощи в рамках «доктрины Эйзенхауэра».

Единственно возможным решением была атака Сирии на другую арабскую страну, которая потом, в свою очередь, обратится за помощью к США. Это было единственным разумным объяснением американскому шквалу военных и дипломатических усилий, направленных на Сирию. Исследование, проведенное для Пентагона спустя несколько лет, пришло к заключению: «В 1957 году во время сирийского кризиса… Вашингтон, похоже, добивался изначального применения силы самой целью» [10] (под «целью» понималась Сирия).

На протяжении этого периода представители Вашингтона, с одной стороны, пытались рассчитывать на заявления других арабских государств о том, что Сирия действительно была разновидностью советского сателлита и представляла для региона угрозу, а с другой стороны, заверяли мировое сообщество в том, что США получили достаточно таких заявлений. Но Иордания, Ирак и Саудовская Аравия отрицали, что ощущают на себе угрозу со стороны Сирии. Египет, ближайший союзник Сирии, конечно же, вторил этому. На пике «кризиса» король Иордании Хусейн отправился на отдых в Европу. Иракский премьер-министр объявил, что его страна и Сирия достигли «полного взаимопонимания», а король Саудовской Аравии Сауд в сообщении Эйзенхауэру отметил, что озабоченность США по поводу Сирии «преувеличена» и попросил президента предоставить «обновленные гарантии того, что Соединенные Штаты воздержатся от любого вмешательства во внутренние дела арабских государств». Сауд добавил, что «попытки свергнуть сирийский режим лишь сделают сирийцев более податливыми советскому влиянию» – это мнение разделяли несколько наблюдателей от каждой из сторон.