Старая лошадь - Астафьев Виктор Петрович - Страница 2

• Предыдущая
• 2/2

Еще никогда не тянулось так мучительно время на дежурстве, как в эти три дня.

Сменщик, Яшка Голоухин, побывавший в тылу врага с десантом и считающий, что ему теперь все нипочем, ввалился в ячейку с шумом:

— Артпривет наблюдателю! Дежурим? Много точек засек?

— Одну.

— Маловато.

Он, не садясь, припал к окуляру стереотрубы, повертел колесико и засмеялся:

— Вот это я понимаю — советский конь! Стоит на виду у фашистов и показывает непоколебимость. Если, мол, умру, так стоя!..

— Ну ты, звонарь! — неожиданно замахнулся на него Ванягин.

— Ты чего? — попятился Яшка от Ванягина, разом пришедшего в свирепость.

— Ничего! — гаркнул Ванягин и, схватив карабин, вымахнул из окопчика.

Ползти было трудно — укрытий никаких. Ванягин плотно прижимался к земле, а потом понял, что это бесполезно, поднялся и пошел неторопливо и даже как-то задумчиво, словно бы на прогулке.

— Срежут! Псих ненормальный! — заорал Яшка, когда наконец пришел в себя.

Но Ванягин дошел до коняги, приложился и выстрелил ей в голову.

Старая коняга качнулась, узловатые, надсаженные колени ее подломились, и она рухнула на землю. Судорога пробежала от шеи до задних ног ее, и она вытянулась, протяжно, с облегчением вздохнув в последний раз.

Ванягин со злостью выбросил дымящуюся гильзу и пошел обратно.

Лошадь та снится Ванягину и по сей день…

1958

• Предыдущая
• 2/2