Покушение на Тесея (др. изд.) - Булычев Кир - Страница 28
- Предыдущая
- 28/103
- Следующая
– А если мы представим доказательства того, что на принца готовится покушение? – спросил Милодар.
– Пожалуйста. Но я уверен, что вы никогда, ни за что не сможете представить нам таких доказательств. А впрочем, попробуйте.
С легкостью, неожиданной для столь грузного немолодого мужчины, доктор Гермес-Полонский оттолкнулся ладонями, подпрыгнул и уселся на крышку письменного стола. Стол зашатался, но выдержал.
– Но если его убьют, вы будете отвечать по закону! – рассердился Милодар, который не терпел, когда с ним спорят, а тем более спорят убедительно.
– Еще никто не погиб в круизе, если сам того не хотел, – сказал доктор Гермес.
– Значит, кто-то все же погиб? – спросила Кора.
– Дорогая моя умница, – терпеливо сказал президент, который явно симпатизировал агенту номер три. – Разрешите мне объяснить вам, как нельзя и как можно погибнуть в ВР-круизе. Как я уже имел честь вам говорить, уходя в прошлое, вы принимаете образ, происхождение, окружение и, в общих чертах, судьбу своего персонажа. Его жизнь и его смерть. Ваша деятельность в прошлом контролируется весьма относительно, в вычислительном центре существует ваш ввод, и микродатчик, вживленный в вас, подает нам сигнал – пока вы живы, мы спокойны. Если вы погибли – мало ли что может произойти, – сенсоры тут же определяют ваше местонахождение и через несколько секунд извлекают вас из круиза, и вы оказываетесь на операционном столе, где вас собирают по кусочкам.
Почему-то это выражение показалось забавным секретарше, которая уже перестала стрекотать на клавиатуре и внимала президенту, как божеству. Она захихикала. Доктор Гермес цыкнул на нее и продолжал:
– Скажу больше, в случае, если ВР-круиз проходит по категории «О»…
– Опасный? – спросила Кора.
– Умница! – уже привычно воскликнул Гермес, вызвав гневный взгляд секретарши. – Маршрут Тесея расценивается как «ЧО», понятно?
– Понятно. Чрезвычайно опасный.
– В таких случаях мы ведем мониторинг состояния здоровья путешественника. И даже если он не умер, но параметры тела крайне ненормальны, мы посылаем в примерное место действия своего агента. Но это стоит безумных денег и не всегда дает эффект.
– Почему? – спросила Кора.
– Потому что мы знаем точку нахождения путешественника в пространстве и времени только приблизительно. Постоянна лишь неподвижность. Неподвижность означает смерть. Если вы умерли, то мы вас вытащим, но если вы живы, то вас трудно локализовать в пространстве и времени – вы же движетесь активно. Так что наш агент может помочь, может даже эвакуировать круизника, но порой это ему не удается. Особенно если круизник сам не хочет, чтобы его нашли, и решил покончить с собой. – И предвосхищая вопрос Коры, доктор Гермес-Полонский закончил: – Да, так было трижды. Один раз мы смогли вытащить и оживить самоубийцу, дважды потерпели поражение.
– Как же так? – спросил Милодар, не скрывая сарказма. – Ведь ты сказал: наступила смерть, завершилось движение, объект неподвижен, вы его вынимаете из круиза, но терпите поражение?
– Есть редкие ситуации, когда мы его достать не можем, – уклончиво ответил президент и добавил специально для секретарши: – Это можно не фиксировать.
– Значит, – сразу же бросила в него вопросом Кора, – можно убить человека так, что вы не сможете его вернуть и привести… в порядок?
– Теоретически – да. Практически – очень трудно.
– Любопытные же вы открываете перед нами перспективы, – сказал Милодар. – Крайне любопытные. Вы не только допускаете смерть клиента во время увеселительной прогулки…
– Кто говорил здесь об увеселительных прогулках? Это ВР-круиз типа «ЧО»!
– Чрезвычайно опасный, – пояснила секретарша.
– Но вы еще утверждаете, что мы будем рисковать жизнью моего ценнейшего агента? – Милодар указал бутылкой на Кору.
– Давайте уточним, что будет делать ваш агент в чужом ВР-круизе?
– Она будет беречь принца Густава, который представляет особую галактическую ценность, от покушения.
– Так не бывает!
– Причем вы гарантируете, что никакой чужой личности агенту Орват вы не будете навязывать.
– В том мире – все современники!
– А Кора останется Корой.
– Исключено, исключено, исключено! Вы хотите опозорить меня и разорить.
– Наоборот, я хочу спасти вашу репутацию и поэтому рискую жизнью лучшего агента.
«Может, лучше было бы спросить мое мнение?» – подумала Кора, но вслух ничего не сказала. Ей польстило то, что ее назвали лучшим агентом. Понятно было, что эти слова вырвались у Милодара только потому, что он торговался с Гермесом, но все же!
– Я могу в крайнем случае направить в прошлое моего сотрудника, – произнес доктор Гермес. – Но только не вашего агента, совершенно неподготовленного, обреченного на провал, к тому же молодую женщину! Нет, нет и еще раз нет! – Президент стукнул по столу пухлым кулаком.
– Ну что ж, – вздохнул Милодар так, словно и в самом деле решение далось ему с трудом. – Властью Галактической Федерации я приостанавливаю деятельность концерна «Виртуальная Реальность» как подвергающую опасности жизни своих клиентов.
– Вы сошли с ума! Вы разоряете миллионы акционеров, вам этого скандала не пережить.
– И вам тоже, коллега, – ответила голограмма Милодара.
И доктор президент Гермес-Полонский с проклятием капитулировал.
* * *
Когда перед уходом в ВР-круиз Кора прилетела на Центральную базу комиссара, расположенную подо льдом в Антарктиде, Милодар, пожав ей руку и поцеловав в щеку – на базе он позволял себе бывать в естественном виде, то есть во плоти, – сразу провел к себе в кабинет.
Он взял со стола небольшой объемный портрет молодого человека с капризным мокрым ртом, низким лбом итальянского патриция времен Возрождения и курчавыми рыжеватыми волосами.
– Узнаешь? – спросил он.
Кора покачала головой.
Милодар включил проектор, и на стене появилось изображение Космовокзала – известного шереметьевского терминала. Из туннеля для пассажиров вышел этот молодой человек, одетый богато, но старомодно.
– Неужели не узнаешь? – спросил Милодар.
– Да нет же!
– Ты ненаблюдательна.
Он включил еще один фильм. Кора сразу догадалась – эта пленка была снята ею самой посредством камеры-пуговицы в бедной светелке красавицы Клариссы. Вот и сама Кларисса, вот и старушка, оказавшаяся оракулом Джадсоном.
Глаз камеры обследовал обшарпанные и залатанные обои, протертый ковер с изображением лебедей в пруду, ученический стол с фанерным верхом, на котором лежали учебники странной красавицы…
Затем глаз камеры переместился на стены и последовательно пригляделся к фотографиям, портретам и открыткам, прикрепленным к обоям. Открытки, как правило, изображали какой-то небогатый приморский городок, куда Кларисса, видно, ездила отдыхать; на фотографиях были изображены капралы и фермеры – возможно, предки и родственники девушки…
– А теперь прошу твоего внимания, – сказал Милодар. – Я догадался совершить некий фокус, до которого ты, моя крошка, по неопытности не додумалась. Мы снимаем тонкий слой грима, нанесенный на стены и пол, и смотрим, что же скрывается за обоями и открытками… Смотри!
Верхний слой картинки медленно расплавился.
По мере того как таяло изображение, Кора, к своему изумлению, видела, что и комната приобрела иной вид.
Под потертыми залатанными обоями обнаружились иные, шелковые, давленные, безупречные в голубизне, новизне и беспорочности. Попугаи и трясогузки летали с ветки на ветку… Портреты, развешанные по стенам, принадлежали кисти посредственных, но вполне профессиональных светских художников, на полу раскинулся пышный ковер чудесного рисунка, а столик семнадцатого века был изящно инкрустирован драгоценными камнями. На столе лежало несколько модных журналов – и ни одной тетрадки. Да и сама Кларисса была одета настолько дорого и изысканно, что сразу стало ясно, что на туалеты она ухлопывает львиную долю чьих-то денег.
- Предыдущая
- 28/103
- Следующая
