Возвращение в джунгли (др. перевод) - Берроуз Эдгар Райс - Страница 41

• Предыдущая
• 41/58
• Следующая

Наконец Джейн не выдержала и сказала об этом Тарзану; но еще прежде, чем он успел ответить, девушка увидела в его взгляде такую любовь, что тревога раз и навсегда оставила ее. Теперь Джейн Портер знала: для своего возлюбленного она всегда будет самой прекрасной женщиной в мире.

Джейн на глазах поправлялась и крепла, радуясь каждому часу своей новой чудесной жизни.

Больше ей не приходилось бродить по джунглям в поисках жалких крох пищи — ее кормили деликатесами, какие подают не в каждом ресторане: свежевыловленной жареной рыбой, изысканными фруктами, цветами дикого банана, клубнями ямса, запеченными на углях… Изголодавшейся девушке приходилось сдерживать себя, чтобы не объедаться.

Ей больше не приходилось дрожать от страха, вслушиваясь в рыканье хищников в чаще. Услышав поблизости львиный рев, она только крепче прижималась к Тарзану и снова засыпала — так спокойно, как если бы ее разбудил шум дождя, стучащего по крыше.

Ей больше не надо было опасаться унижений и оскорблений со стороны Николая Рокова и других людей…

Ей больше не нужно было подниматься на израненные ноги, чтобы добраться до чашки с водой — Тарзан с радостью носил ее на руках и неохотно отказался от этой привилегии даже тогда, когда она почувствовала, что уже в силах вставать и ходить.

Так текла ее райская жизнь на плоту, медленно скользящем среди поросших джунглями берегов.

Джейн было до того хорошо и спокойно, что только на третий день она спросила, куда они плывут — и не слишком заинтересовалась ответом. С Тарзаном она могла плыть куда угодно, ничуть не стремясь побыстрее добраться до цели.

Так же мало заинтересовало ее и сообщение о том, что в мешках, привязанных к трем средним стволам плота, лежит несметное сокровище, вынесенное из Опара. Все, связанное с этим городом, Джейн хотелось забыть, как кошмарный сон, и она вежливо отказалась от предложения Арно развязать один из мешков и продемонстрировать ей золотые слитки.

Лишь одно омрачало счастье Джейн Портер: мысль о Клейтоне, больном и беспомощном, оставшемся рядом с таким безжалостным зверем, как Николай Роков.

Девушка заговорила о бывшем женихе на второй день пребывания на плоту и увидела, как потемнели синие глаза Тарзана при упоминании имени Уильяма Клейтона.

До сих пор человек-обезьяна не расспрашивал Джейн о том, как та очутилась в Африке, считая, что бедняжка еще слишком слаба для таких разговоров — но теперь, тихо всхлипывая, девушка сама начала рассказывать возлюбленному ужасную историю крушения «Леди Алисы».

Тарзан слушал, не перебивая, и в его глазах вспыхнул дьявольский огонь, когда она заговорила про Тюрана-Рокова.

— Ты оказалась с этим мерзавцем в одной шлюпке посреди океана? Благодарение богу, что ты осталась жива!

— Да, но Уильям…

Джейн сбивчиво объяснила, что Клейтон остался во власти начинающейся лихорадки — и во власти Николая Рокова, что еще того хуже!

— Да, этот человек — мор, чума и проказа, вместе взятые! — мрачно согласился Тарзан. — Но забудь о нем, Джейн, теперь он для тебя просто тень из прошлого…

— Я думаю не о нем, а об Уильяме Клейтоне!

Человек-обезьяна испытующе посмотрел на нее: в нем готова была проснуться прежняя ревность к этому человеку. Но вскоре он понял, что тревога Джейн вызвана не любовью к бывшему жениху, а обычным человеколюбием и жалостью.

Тарзан попытался выяснить, где находится хижина, в которой остались Клейтон и Роков, но похитившие девушку зверолюди так долго тащили ее по джунглям, что всякое представление о направлении и времени спуталось в ее голове. Наконец человек-обезьяна и Джейн поняли, что им не удастся выяснить местоположение хижины. Значит, остается лишь надеяться на то, что Клейтон все-таки одолел лихорадку и сейчас жив.

Успокоив себя этой надеждой, Джейн уснула…

А на следующий день пробудилась такой окрепшей и бодрой, что Тарзан наконец начал подробно расспрашивать ее обо всем, что случилось со времени их расставания. Джейн Портер тоже горела желанием узнать, что делал ее возлюбленный все эти долгие месяцы.

Рассказы и воспоминания длились с перерывами не один день.

Они лежали рядом на разостланных шкурах и одеялах и тихо поверяли друг другу все беды и радости, пережитые в дни разлуки. Бед было больше, чем радостей, но теперь, когда они снова были вместе, перенесенные несчастья уже казались им не такими огромными.

Джейн, затаив дыхание, слушала, как ее возлюбленный столкнулся с Роковым на корабле во время истории с шулерством и как спас от русского Ольгу де Куд…

— Она очень красива? — тихонько спросила девушка, сжимая руку Тарзана.

— По сравнению с тобой — нет, — убежденно ответил Тарзан, и Джейн засмеялась.

Потом она узнала, что в действительности произошло на улице Моль — а человек-обезьяна рычал от ярости, стискивая кулаки, когда она рассказывала, что ей пришлось пережить из-за Николая Рокова.

— Я обязательно его найду! — пообещал выкормыш Калы. — И тогда даже пытки в деревне каннибалов покажутся ему желанным исходом его никчемной гнусной жизни!

— Пусть лучше для тебя он тоже станет тенью из прошлого, — попросила Джейн.

Тарзан ничего не ответил, но девушка поняла — он никогда не забудет и не простит. Оставалось только посочувствовать Рокову, у которого есть такой страшный и неумолимый враг!

Джейн придвинулась ближе к Тарзану, и они зашептались снова…

А Джек Арно сидел на дальнем конце плота с удочкой в руках, всем своим видом показывая, что его вообще здесь нет.

Шли дни; Джейн окрепла настолько, что захотела ходить, и Тарзан соорудил ей подобие мягких башмаков, выкроив их из звериных шкур.

Теперь человек-обезьяна иногда оставлял девушку под присмотром Арно, а сам отправлялся в лес за дичью и фруктами. Но гораздо чаще в джунгли уходил Джек, и хотя он далеко не каждый раз приносил добычу, зато отсутствовал всегда подолгу.

Оставшись вдвоем, Тарзан и Джейн ничуть не скучали…

Однако человек-обезьяна всегда вел себя по отношению к любимой девушке с такой рыцарственностью, что Джейн Портер порой не верилось, что этот юноша вырос в джунглях среди зверей. Раньше она думала, что воспитание во многом определяет сущность человека — но как же быть с Николаем Роковым, воспитанным в аристократической семье, искусно умеющим прикинуться джентельменом — и с ее возлюбленным, воспитанным дикой гориллой, но обладающим всеми качествами, какими должен обладать настоящий мужчина и джентльмен?

Какое счастье, что этот удивительный лесной бог отдал сердце именно ей!

Джейн уже настолько окрепла, что во время остановок могла пройти по берегу футов сто, не опираясь на руку Тарзана. Но такие остановки плот совершал все реже. Приближалось время зимних ненастий, и человек-обезьяна торопился как можно скорее добраться до мест обитания белых людей: он понимал, как трудно будет слабой девушке переносить сокрушительные тропические бури в жалком деревянном шалаше на бамбуковом плоту.

Во время болезни Джейн Тарзан почти не отходил от нее и спал лишь урывками. Следить за тем, чтобы плот не столкнулся с коварным топляком или (как это однажды уже случилось) с бегемотом, приходилось в основном Джеку Арно. Теперь, когда они продолжали двигаться даже ночью, такие вахты порядком вымотали его. Мужчине, как бы он ни был силен, всегда труднее перенести недостаток сна, чем еды, и Тарзан тоже осунулся от недосыпания.

Джейн Портер уже много раз просила, чтобы ей позволили присматривать за плотом, но Тарзан и слышать об этом не хотел.

Короткие порывы шквалистого ветра, все чаще проносящиеся над джунглями, валили много прибрежных деревьев; по реке плыли полузатопленные стволы и крокодилы, искусно прикидывающиеся такими стволами. Недаром человек-обезьяна, наученный горьким опытом, крепко-накрепко привязал мешки с сокровищем к трем средним бамбуковым стволам…

Однажды утром Тарзан сменил на вахте Арно, следившего за движением плота всю ночь. Джек повалился возле мешков с золотом и сразу уснул, а Тарзан и Джейн, сидя на краю плота, молча любовались проплывающими мимо джунглями, над которыми только что встало солнце.

• Предыдущая
• 41/58
• Следующая