Тарзан — приемыш обезьян (нов. перевод) - Берроуз Эдгар Райс - Страница 40
- Предыдущая
- 40/61
- Следующая
Женщины между тем зажигали костры и готовили кухонную утварь так деловито, как будто им предстояло приготовление самого обычного ужина; созерцание этих хлопот должно было прибавить лишних мучений жертве, обреченной на скорую ужасную смерть. Голые детишки резвились с радостным визгом; здесь и там кружились в пляске чернокожие воины, размахивая копьями; из темных джунглей доносилось порыкивание зверей; душная дневная жара давно сменилась ночной прохладой…
Дрожа от холода и возбуждения, Арно продолжал отчаянно перепиливать ремень, хотя не очень-то представлял, что будет делать, когда ремень лопнет.
Не успел он закончить свою работу, как новый взрыв радостных криков возвестил, что последние охотники вернулись из джунглей.
Вскоре застучали барабаны, и размалеванные воины, держа наготове копья, стали приближаться к привязанной к столбу жертве. Вот один из чернокожих занес копье, чтобы для начала слегка кольнуть белого человека…
Но тут, поддавшись яростному усилию Арно, ремень порвался — и, вскочив на ноги, юноша проскользнул между воинами и помчался к палисаду.
Этот маневр вызвал у негров мгновенное замешательство; потом раздался многоголосый рев, и все племя во главе с самим Мбонгой ринулось в погоню.
Забава получилась даже еще веселей, чем обещал вождь!
Белому все равно никуда не уйти, но погоня — отличная прелюдия к пыткам, вроде пикантной приправы к лакомому кушанью. Каннибалы быстро вошли во вкус. Куда бы пленник не направлял свой бег, один или несколько воинов преграждали ему дорогу и заставляли сменить направление, нанося удары копьем. Чернокожие не спешили прикончить жертву, и все-таки острые трехгранные острия наносили белому болезненные раны. Ребятишки и женщины азартно вопили, подзадоривая охотников щегольнуть своей ловкостью.
Сперва Арно пытался добраться до ворот, но ему много раз отрезали дорогу, и тогда он бросился к центру деревни. У него мелькнула мысль попытаться выскользнуть в джунгли с другой стороны поселка — не исключено, что там тоже есть ворота…
Лучше уж стать жертвой диких хищников, чем этих зверей в человеческом обличье, которые воют за его спиной!
Юноша мчался по улице, освещенной кострами, помечая свой путь каплями крови, стекающей с израненных боков, груди и плеч. Однако, несмотря на боль от ран, он сумел далеко опередить чернокожих… Только затем, чтобы убедиться: впереди возвышается глухой частокол в два человеческих роста.
Это был конец!
Арно на мгновенье остановился, а потом снова побежал.
Теперь его гнал вперед не столько разум, сколько инстинкт преследуемого зверя. Он метнулся в сторону и кинулся в западную часть поселка. Может, там ему повезет? Ему удалось проскочить мимо кучки воющих от восторга мужчин и женщин, но вторая группа бросилась наперерез. Одно копье чиркнуло его по плечу, другое поразило в ногу выше колена… Арно упал, вскочил и, хромая, метнулся в другую сторону. Он ворвался в щель между тесно стоящими хижинами, а толпа чернокожих, застряв в узком проходе, разразилась неописуемым криком. Джек напряг все силы, стараясь увеличить расстояние между собой и отставшими преследователями, все еще отчаянно надеясь на чудо.
В груди его горело, дыхание с хрипом вырывалось из широко открытого рта, огни костров выплясывали вокруг какой-то дикий танец… Вот он опять упал и несколько мгновений стоял на четвереньках — загнанный зверь, тяжело поводящий окровавленными боками… Затравленно озираясь, беглец увидел, что справа в лабиринте тростниковых хижин чернеет кромешная темнота. Новая безумная надежда подняла Джека на ноги и швырнула в темноту между хижинами.
Расставшись с Джейн, Тарзан помчался туда, откуда слышались выстрелы. Они могли означать, что старому человеку, к которому так нежно относилась его подруга, угрожала опасность. Если это так, он должен спасти старика!
Вскоре Тарзан прибыл на место происшествия и убедился, что почтенный профессор Портер цел и невредим, зато в джунглях появились новые белые люди, и один из них успел угодить в лапы чернокожих дикарей.
Конечно, а чего еще можно было ждать от таких беспомощных существ, как его соплеменники? Они, похоже, рождаются на свет только для того, чтобы попадать в беду!
От нежной ласковой Джейн человек-обезьяна и не думал требовать навыков сородичей Калы, зато неуклюжесть, глупость и трусость белых мужчин вызывали в нем сильное раздражение. Он морщился при одном воспоминании о путешествии в обществе Клейтона. Этот болван не мог сделать даже то, что смог бы каждый маленький обезьяныш: удержаться на его спине!
Некоторое время Тарзан колебался, стоит ли ему заниматься дикарями и их пленником, или лучше сразу вернуться к Джейн… Но потом все-таки отправился по следам мужчины, которого утащили к поселку Мбонги.
Он прибыл к деревне каннибалов как раз в тот момент, когда Арно оказывали первый теплый прием.
Хотя приемыш обезьяны думал, что его белые собратья уже ничем не смогут его поразить, он был несказанно удивлен поведением пленника. Тарзану неоднократно приходилось видеть, как встречают негры пойманных в джунглях чернокожих из других племен — эти несчастные всякий раз вопили так, что их было слышно чуть ли не на берегу океана. Но белый юноша, который был ненамного старше Тарзана, упрямо молчал, какими бы ударами не осыпали его людоеды.
Человек-обезьяна видел, что это молчание приводит дикарей в еще большее неистовство. Он видел, как вождь с трудом обуздал своих подданных, как приказал привязать светловолосого юношу к столбу в центре деревни.
Тарзан воспользовался суматохой, царившей в поселке, чтобы перебраться на хорошо знакомое дерево недалеко от ограды. С его высоты приемыш обезьяны при свете костров разглядел, как Арно начал перепиливать камнем стягивающие его запястья ремни…
Этот белый не желал сдаваться даже в такой безнадежной ситуации! Тарзан почувствовал, как его уважение стойкостью соплеменника перерастает в восхищение.
Он должен попытаться спасти этого человека! Но как?
Тарзан глубоко задумался. Любая попытка вырвать у чернокожих их добычу — из центра поселка, при свете множества костров — привела бы к тому, что их обоих прикончили отравленные стрелы. Человек-обезьяна знал, какую быструю смерть несут эти легкие оперенные лучинки, и понимал, что ускользнуть вместе с пленником из поселка, где каждый второй вооружен луком и стрелами, ему сейчас не удастся.
Поэтому он смотрел, кусая губы, на зловещие приготовления людоедов, и ждал какого-нибудь удобного поворота событий…
Когда же юноша вдруг оборвал ремень и бросился бежать, с трудом удержался, чтобы не соскользнуть с дерева ему на помощь.
Арно доковылял до большого дерева на краю деревни, прислонился спиной к стволу и повернулся лицом к своим преследователям.
Ему не удалось затеряться среди хижин и выиграть гонку со смертью. Все, что теперь оставалось делать — это показать каннибалам, как может умирать белый человек!
— Ну, кто хочет проводить меня на тот свет? — прохрипел Арно, обводя полубезумным взглядом приближающихся мучителей. — Кому проломить башку?
Казалось, он еле держится на ногах, но когда к нему подскочил дюжий негр, вооруженный короткой дубинкой, удар, нанесенный по всем правилам бокса, опрокинул дикаря на спину.
Теперь даже Мбонга не мог — да и не пытался — удержать распаленных погоней воинов! На руку, сокрушившую челюсть чернокожего, тут же обрушились две дубинки, и полдюжины копий были вскинуты для последнего удара…
Но тут с вершины Священного Дерева раздался замораживающий душу вопль, который старейшины негров называли голосом Могучего Духа. Людоеды не раз слышали этот крик и смертельно боялись его. А теперь Могучий Дух кричал совсем близко, с ветвей своего Священного Дерева. Бог здесь! Он пришел в их поселок! Он гневается!
И все воины, женщины, дети с жалобным воем повалились ниц, коснувшись головами и вытянутыми руками земли.
- Предыдущая
- 40/61
- Следующая
