Прыжок через пропасть - Самаров Сергей Васильевич - Страница 30
- Предыдущая
- 30/77
- Следующая
— Оказывается, доброе отношение иногда бывает более веским доводом, нежели удар копья. На так ли, господа?
— Может быть, — уклончиво ответил Бернар.
Такой мелочи хватило бы вполне, как знал дю Ратье, чтобы Карл начал раздавать графские должности и дарить поместья. Недобросовестный майордом на его месте мог бы умело и с пользой для себя воспользоваться королевской слабостью. Он же сам был больше озабочен делами и пренебрег даже такой простой возможностью, как передача благих сообщений утром, чтобы весь день монарх был настроен благожелательно в первую очередь к нему самому.
Новым гостям королевской палатки об итогах доклада дю Ратье знать не следовало, и потому Карл просто приветствовал их улыбкой и шутливыми словами.
— В эту ночь, Ваше Королевское Величество, многим не до сна, — ответил с легким поклоном Кнесслер. — Кто-то с волнением готовится к завтрашнему меле, усердно точит оружие и дотошно проверяет доспехи. Кто-то беспокоится о кровавых событиях, разворачивающихся не так далеко отсюда. Кто-то участвует в этих событиях, и потому не имеет времени на сон, а кто-то из них уже никогда не увидит зем^* ных снов, или не дождется своих людей, которым по Божьему умыслу следовало бы сейчас сладко позевывать. У всех свои причины, чтобы не спать, Ваше Величество.
— Ну-ну… — сказал король. — Ничего я из твоего пространного перечня не понял, и потому прошу тебя ясно и без прикрас объяснить, что такое вам двоим мешает спать.
— Позвольте, Ваше Величество, ответить мне, — выступил вперед Аббио, — поскольку это именно я не дал поспать эделингу Кнесслеру.
— Слушаю тебя.
— Сегодня после турнира я имел одновременно удовольствие и неосторожность нанести визит моему другу графу Оливье, присутствующему здесь, — поклон в сторону графа. — Удовольствие потому, что я рад любой встрече с таким замечательным рыцарем, а неосторожность моя заключалась в том, что я взял в сопровождающие только двух человек. Да и то, можно сказать, они пошли со мной добровольно. Я, собирался отправиться один, уверенный в добром расположении к себе короля и всех его подданных. И вот на обратном пути, только мы успели преодолеть по дороге от королевской ставки пятьдесят шагов, как на нас напали пятеро солдат вашего величества. Двух моих охранников сразу ударили мечами и ранили, меня же оглушили ударом по голове чем-то тяжелым. А голова моя существенно отличается по способности переносить удары от головы достославного брата Феофана, кого мы имели удовольствие сегодня наблюдать среди участников боя на дубинках.
— Напали мои солдаты? — король даже встал от возмущения и ударил плеткой по подлокотнику кресла.— Бер-нар, что происходит?
— Я не знаю, Карл, впервые слышу об этом, — Бернар тоже встал и выглядел несколько растерянно. Именно он, совмещающий обязанности прево с должностью командующего армией, обязан следить за порядком в стране, которым король очень дорожил и всегда гордился достигнутыми успехами.
— У солдат была причина для нападения? Что они говорили?
— Успокойтесь, Ваше Величество, успокойтесь, монсеньор Бернар. Эти люди специально оделись, как солдаты франкской королевской пехоты. Но сразу я не понял этого, потому что отдельные фразы, которые я услышал, они произносили на франкском языке. Это потом, чуть позже, анализируя события, я сообразил, что эти люди франкского языка не знают, просто кто-то заставил их старательно выучить отдельные характерные фразы, которые, кстати, произносились совсем не к месту. Итак, меня, оглушенного, потащили в лес, бросив моих слуг умирать от ран на дороге. Впрочем, это я так думал. В действительности же раны оказались достаточно легкими, и смерть им не грозила, только лишь мое наказание за то, что допустили происшедшее. Меня самого уволокли в лес за холм, на котором стоит лагерь королевской армии, и там, на маленькой полянке, хотели повесить.
— Как? — возмутился король. — Повесить эделинга? Это сумасшествие какое-то! Да кто же посмел?
— И они непременно сделали бы это, Ваше Величество, если бы на мое счастье не появился молодой славянин-бодрич, заплутавший в нашем лесу. Он вмешался вовремя. Более того, меня фактически повесили, горло мое до сих пор чувствует боль при глотании. Но этот юный бодрич камнем из пращи поразил первого из нападавших, перерубил шею второму, выманил оставшихся трех на расстояние, пользуясь преимуществом конника перед пешими, а потом развернулся и, подскакав .ко мне, перерубил веревку. Так я был спасен и увезен, как мешок с фуражом, перекинутый поперек седла.
— Возмутительно! — Карл сел в любимое кресло ударил кулаком по подлокотнику и нахмурил брови. — Это непременно надо расследовать.
Кто-кто, а король лучше других понимал, к каким последствиям могло привести происшествие, окажись оно удачным. А если состоялся прецедент, то следует ожидать и повторения, — подсказывала простейшая логика.
— Уже поздно, Ваше Величество, заниматься следствием… Но я, с вашего разрешения, продолжу свой рассказ, который непосредственно касается вас, хотя неприятность случилась со мной. Естественно, первой моей мыслью была та самая… Вы меня понимаете…
— Понимаю, — хмуро ответил король. — Вы подумали, что это по моему приказу на вас напали мои солдаты. И это в то время, когда я уехал из ставки с охраной из саксов…
— Да. Все выглядело настолько очевидным, что в первый момент не вызывало сомнений. Это потом появились детали, которые сложились в единую картину и прояснили ситуацию. Мою охрану оставили в живых намеренно, чтобы слуги имели возможность рассказать, как на них напали франки. А меня просто повесили бы, чтобы я не мешал.
— В первую очередь надо искать тех, кому это выгодно. А это выгодно только бодричам! — воскликнул Бернар. — И ваш спаситель был с ними заодно.
— Да, бодричам было выгодно получить новую войну между нами, — Карл поддержал дядю. — Тогда Годослав смог бы вздохнуть спокойно.
— Бодрич не убивал бы своих соотечественников, спасая эделинга Аббио, — покачал головой Кнесслер. — В этом отношении славяне щепетильны.
— Ради большого дела они могли и на убийство пойти, — не унимался Бернар, понимая, что спрос за беспорядок все равно будет с него. — А для них это было бы по-настоящему большим делом. Почти спасением, хотя и временным.
— Нет, Ваше Величество, нет, монсеньор, это не так. Никакого спасения это убийство не дало бы бодричам. И тогда вообще, какой смысл был молодому пращнику спасать эделинга Аббио? Бодричи получили бы что-то, если бы повешение совершилось! А вообще это уже их мало волнует. У них другие заботы. Но об этом эделинг Аббио расскажет чуть позже. Есть и еще новости, которые опровергают версию монсеньора Бернара. Продолжайте свой рассказ, мой друг, — обратился Кнесслер к молодому эделингу.
— Все это так, — согласился Аббио, — но я-то подумал, что напали франки! И только когда мой спаситель показал мне узел, которым была завязана петля, картина прояснилась. Такой узел, — сообщил он, — вяжут лишь моряки-викинги. И я потом навел справки. Это в самом деле датский морской узел. Иногда еще им пользуются норвеги и свей.
Все молча и с недоумением ждали продолжения.
— Да-да, Ваше Величество, это были даны. А единственные даны, присутствующие сейчас на турнире, хорошо известны, потому что их слишком мало и они слишком на виду у всех. Кроме того, волхв-бодрич Ставр сообщил мне, что пятеро данов покупали сегодня снаряжение солдат франкской армии. Ему поведал об этом местный купец-еврей, которого при необходимости всегда можно допросить. И потому я прошу Ваше Величество сказать, кто мог отдать приказ солдатам-данам расправиться со мной?
— Грязный пират Сигурд? — прямо и грозно спросил Карл.
Но в вопросе уже явственно звучали утвердительные нотки. Настолько явственно, что вопрос походил на обвинение.
— Правильно, Ваше Величество. Мои люди вместе со славянами, которых я прежде подозревал, начали следить за палаткой герцога Трафальбрасса. И видели возвращение четверых воинов. У одного голова была пробита, и он еле ноги переставлял. Это камень из пращи бодрича нанес ему увечье…
- Предыдущая
- 30/77
- Следующая
