Т. 11 Угроза с Земли - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 25
- Предыдущая
- 25/235
- Следующая
Кинг наконец заинтересовался:
— Вы имеете ввиду источник энергии, для которого не нужен реактор?
— О нет, этого я не говорил. Наш большой реактор нужен для производства горючего, но потом вы можете использовать это горючее где угодно и как угодно, извлекая из него до девяноста двух процентов энергии. Но, если хотите, можете и уменьшить отдачу.
Дикая надежда, что, может быть, это и есть выход из безвыходного тупика, рухнула. Кинг сник.
— Продолжайте, — сказал он. — Рассказывайте все.
— Так вот, все дело в радиоактивных изотопах. Как раз перед тем, как мы попросили дополнительные ассигнования на исследования, Эриксон и я… Доктор Ленц тоже приложил свою руку, — добавил он, благодарно кивнув психиатру, — обнаружили два взаимно антагонистичных изотопа. То есть, когда их соединяешь, они сразу выделяют всю заложенную в них энергию — взрываются ко всем чертям! Но самое главное в том, что мы брали ничтожные крохи — реакция протекает при самой незначительной массе.
— Не понимаю, как это может быть, — заметил Кинг.
— И мы не понимаем! Но так оно и есть. Мы молчали, пока сами в этом не убедились. Но потом мы начали пробовать и нашли еще дюжину различных атомных горючих. Возможно, если попотеть, мы сможем скомбинировать горючее для любых целей. Вот здесь все изложено. Это ваш экземпляр, взгляните!
И он протянул Кингу кипу машинописных листов. Кинг погрузился в них. Ленц, попросив взглядом разрешения у Эриксона, который радостно кивнул: «Ну, конечно!»- тоже начал читать. По мере того как Кинг просматривал страницу за страницей, чувство издерганного и обиженного служаки постепенно оставляло его. Он становился тем, кем был на самом деле, — ученым. Его охватывал чистый и сдержанный азарт беспристрастного искателя истины. Кровь молчала — сейчас ее задача сводилась к тому, чтобы насыщать мозг и поддерживать в нем холодное пламя обостренной мысли. Сейчас он был совершенно здоров, и разум его был яснее, чем у большинства людей в самые ясные моменты их жизни.
Долгое время он лишь изредка одобрительно хмыкал, шелестел страницами и молча покачивал головой. Но вот Кинг дочитал до конца.
— Вот это да! — сказал он. — Вы это сделали, мальчики! Это здорово! Я вами горжусь!
Эриксон густо покраснел и сглотнул слюну; маленький взъерошенный Харпер встрепенулся, как жесткошерстый фокстерьер, которого похвалил хозяин.
— Спасибо, шеф! Для нас ваши слова дороже Нобелевской премии.
— Я думаю, вы и ее получите. Впрочем, — гордый блеск в глазах Кинга померк, — я для вас уже ничего не смогу сделать.
— Но почему, шеф? — недоуменно спросил Харпер.
— Потому что мне предложили уйти в отставку. Мой преемник вскоре прибудет, а это слишком большое дело, чтобы сейчас его начинать.
— Вы — и в отставку? Какого дьявола!
— Причина та же, по какой я отстранил тебя от дежурства. Во всяком случае, на ней настаивает совет директоров.
— Но это же чепуха! Со мной вы были правы: я действительно чуть не помешался. Но вы совсем другое — мы все вам верим!
— Спасибо, Кальвин, но дело обстоит именно так, и тут уже ничего не изменишь. Вам не кажется, Ленц, что этот завершающий иронический штрих окончательно превращает всю мою деятельность в фарс? Это великое открытие, оно гораздо значительнее, чем мы сейчас думаем, и мне приходится отдавать его в чужие руки.
В голосе Кинга звучала горечь.
— Ах так? — вспылил Харпер. — Ну ладно же, тогда я знаю, что делать! — Он перегнулся через стол и схватил рукопись. — Либо вы остаетесь генерал-директором, либо компания может идти ко всем чертям — нашего открытия ей не видать вовек!
Эриксон воинственно поддержал его.
— Минутку! — На сцену выступил Ленц. — Доктор Харпер, вы разработали способ производства ракетного горючего?
— Да, можно сказать так. Оно у нас в руках.
— И это космическое горючее?
Все поняли, что Ленц имел в виду — горючее, способное вырвать ракету из объятий земного тяготения.
— Разумеется! — ответил Харпер. — Можно взять любую рейсовую межконтинентальную ракету, переделать ее немного и отправлять экскурсии на Луну.
— Превосходно!
Ленц попросил у Кинга листок бумаги и принялся быстро писать. Заинтригованные, все смотрели на него с нетерпением. Он писал бегло, лишь изредка задумываясь, и наконец протянул листок Кингу:
— Решите-ка эту задачку!
Кинг долго смотрел на листок, и постепенно удивление на его лице сменялось восторгом.
— Эриксон! Харпер! — завопил он. — Мы возьмем ваше новое горючее, построим большую ракету, установим на ней наш реактор и запустим его на постоянную орбиту подальше от Земли! И пусть он там вырабатывает атомное топливо, безопасное топливо для людей. Тогда взрыв Большой Бомбы будет угрожать лишь дежурным операторам, да и то до поры до времени. Понимаете?
Оваций не последовало: такую сложную идею нужно было переварить. Наконец Харпер обрел дар речи.
— А как насчет вашей отставки? Шеф, мы все равно с этим не согласимся.
— Не беспокойся, — утешил его Кинг, указывая на листок с формулами. — Здесь все предусмотрено.
— Да, здесь предусмотрено все, — согласился Ленц. — Все, кроме времени.
— Что?
— Ну да, посмотрите, оно выражено как неопределенная неизвестная.
— В самом деле… Ну что ж… Все равно рискнем! И не будем терять времени!
Председательствующий на совете директоров Диксон попросил тишины.
— Поскольку это совещание экстраординарное, — объявил он, — сегодня не будет ни докладов, ни сообщений. Согласно повестке дня уходящему в отставку генерал-директору Кингу предоставляется два часа для прощального слова.
— Господин президент!
— Да, мистер Стронг?
— Я считал, что с этим вопросом покончили!
— Вы не ошиблись, мистер Стронг. Однако, учитывая долголетнюю безупречную службу мистера Кинга, мы решили удовлетворить его просьбу и сочтем за честь его выслушать. Мистер Кинг, слово предоставляется вам!
Кинг встал, коротко сказал: «За меня будет говорить доктор Ленц» — и снова сел.
Ленцу пришлось подождать, пока в зале утихнет гул.
Ленц начал с того, что Большая Бомба представляет собой грозную опасность, пока находится на Земле, и сжато повторил свои основные доказательства. После этого он сразу выдвинул предложение: поместить большой реактор в ракетоплан и вывести его на стационарную орбиту, достаточно удаленную от Земли — скажем, на пятнадцать тысяч миль. Пусть он работает там, на искусственном спутнике, производя безопасное горючее для атомных электростанций.
В связи с этим он сообщил об открытии Харпера — Эриксона, подчеркнув его коммерческое значение. Он постарался изложить все это как можно убедительнее, пустив в ход все свое обаяние, чтобы завоевать доверие господ бизнесменов. Потом сделал паузу, выжидая ответной реакции.
Она не заставила себя ждать. Послышались возгласы: «Чепуха! Бред! Бездоказательно! Это ничего не изменит!» Ясно было, что все были рады узнать о новом горючем, но должного впечатления оно не произвело. Лет через двадцать, когда этот проект будет досконально изучен и коммерческая выгода его будет доказана, они, может быть, и решат запустить на орбиту еще один большой реактор. А пока — время терпит. Только один из директоров поддержал Ленца, но явно было, что он не пользуется симпатией остальных.
Ленц терпеливо и вежливо опроверг все их возражения. Он рассказал об учащающихся случаях профессиональных психоневрозов среди инженеров и подчеркнул огромную опасность, которой они подвергаются, работая с Большой Бомбой, даже с точки зрения официальной теории Дестрея. Он напомнил им о немыслимо высоких затратах на страхование и миллионных суммах, идущих на «подмазку» политиканов.
Потом он резко изменил тон и обрушился открыто и яростно.
— Джентльмены! — сказал он, — Мы считаем, что это вопрос жизни и смерти, нашей жизни и жизни наших семей, и не только их. И если вы не пойдете на компромисс, мы будем драться, не считаясь ни с чем и не соблюдая никаких правил, как борется за свою жизнь загнанный в угол зверь.
- Предыдущая
- 25/235
- Следующая
