9 подвигов Сена Аесли. Подвиги 1-4 - Мытько Игорь Евгеньевич - Страница 13

• Предыдущая
• 13/55
• Следующая

– Спасибо. Теперь, вы двое, направьте топор острием в уязвимое место стебля. Профессор! Могу я попросить вас постучать… э-э-э… выбранным вами тяжелым предметом по обуху топора?

– Да, – мотнул головой Развнедел. – Ик. Проси.

– Постучите, пожалуйста.

Декан Чертекака размахнулся, оглушительно икнул и одним ударом вогнал острие топора в Боб.

Если бы Югорус Лужж не был так занят мыслями о Трубе Мордевольта, он бы давно сообразил, что назревающий бунт мужской части Первертса – это цветочки по сравнению с теми ягодками, фруктиками, баклажанчиками, тыковками, арбузиками и кокосиками, которые вот-вот обрушатся на Школу волшебства.

Как могучий маг, он должен был давно – по крайней мере, не позже Кисера – уловить угрожающее эхо будущего.

Как опытный маг, он без труда услышал бы несанкционированное прорастание Волшебного Боба, не говоря уж о проломе крыши и обломе ее полета.

Как просто какой-нибудь маг, он не мог не заметить мощного астрального возмущения, звенящими волнами расходящегося от оравы подходящих к столовой ведьм.

И, наконец, как никакой не маг, а как руководитель трудового коллектива, он был обязан смекнуть, что ис– чезновение компании, состоящей из Развнедела, Клинча, Гаттера и Аесли, непременно приведет к катастрофической порче школьного имущества.

Ничего этого Югорус не сделал. Всякий раз, когда он на секунду отвлекался от трубной темы, его сразу же отвлекала проблема спасения мальчишника.

Вот и сейчас, растерзав пустую сумку Оливье Фореста (и даже кое-где покусав ее), голодные маги и не подумали вернуться к замечательной затее устроить карнавал натощак. Похоже, их гораздо больше привлекала идея поколотить ректора длинными школьными скамьями.

Но глава Первертса их опередил.

– А не устроить ли нам танцы?

Маги опешили.

– Танцы? – переспросил Мордевольт. – Без дам?

– Конечно! У нас будут настоящие мальчишниковые танцы!

Ректор махнул рукой и в центре зала появился обшарпанный волшебный патефон[46].

– Есть такой одиночный мужской танец, – сказал Лужж. – Гопачок, кажется.

И изобразил гопачок.

– Левой ногой – так, правой – так, левой – так, так и, кажется, вот так, руками – туда-сюда, а потом обеими ногами так, так и так!

Хотел Югорус этого или нет, но своей цели он добился.

Люди, приведенные в состояние предельного изумления, бунтовать не способны.

Крак!

Волшебный Боб, не замедляя хода, распахнул дверь между мирами и, разметав тени, устремился к звездам. Какое-то время было тихо. Потом тени подобрались к Бобу. Пошушукались. Расступились, пропуская большой комок искрящегося тумана. Туман дополз до растения и вдруг очень быстро растекся по стволу. Боб вздрогнул и застыл.

– Отлично! – Сен качнул по-прежнему безупречно причесанной головой. – Продолжайте, профессор.

Развнедел с удовольствием взмахнул кулаком еще несколько раз. С каждым взмахом топор погружался в стебель все глубже. Он почти достиг центра ствола, когда произошло что-то странное: Боб вздрогнул и окутался сверкающим туманом. Когда дымка рассеялась, Сен увидел, что стебель немного потемнел и стал блестящим, как будто его облили стеклом. Нехорошее предчувствие заставило мальчика прикрикнуть на преподавателя:

– Живее! Стучите, профессор!

Профессор стукнул. Топор с хрустальным звоном выскочил из разруба.

– А-а-а! – сообщил свое мнение окружающим Гаргантюа и яростно треснул по стеблю ножом для резки хлеба.

Нож звякнул и разлетелся на части. Все дальнейшие попытки нанести Бобу ущерб ни к чему не привели: тесаки и топоры ломались, заклинания рикошетили, и даже кулак Развнедела не смог оставить на растении никаких повреждений.

– Заклятие Неуязвимости, – заявил профессор, потирая ушибленную конечность. – Я его как раз давал студентам на прошлом семинаре. Здоровенное какое! Это кто-то могучий наколдовал.

– Или несколько могучих, – добавил Клинч и побледнел. – Ох, сынки, сдается мне, что это не заклятие, а… А-а-а! Так и есть!

В потолочной дыре показалось странное существо, напоминающее тень игрушечного медведя из черного искусственного меха, у которого было два десятка лап и ни одной головы.

Майор схватил замороженную куриную тушку и запустил в гостя. Птица вонзилась в тень, окуталась уже знакомым туманом… и осыпалась на землю стайкой свежевылупившихся цыплят.

– А это, – неуверенно сказал Развнедел, – вроде как Заклинание Вечной Молодости. Только тоже какое-то слишком…

– Это не заклинания! – заорал Клинч. – Это хочуги! Делай как я!

И майор швырнул вверх кастрюлю с овсянкой. Соединившись со следующим «медведем», кастрюля неподвижно зависла в воздухе.

– Хочуга Абсолютного Спокойствия, – отрывисто пояснил Клинч. – Развнедел! Бандит на пять часов!

Профессор недоуменно затаращился на карманный будильник, но, к счастью, на помощь пришел Гаргантюа. Сообразив, что у его кухни появился еще более страшный враг, он метнул в очередную хочугу пачку сахара-песка. После столкновения с тварью пачка разлетелась желтыми блестящими крупинками.

– Золотой сахар-песок, – сказал майор. – Хочуга Богатства. Всё как нас учили. Порри! Сверху! Сен! Слева!

Порри среагировать успел. Брошенный им тесак прошел сквозь хочугу и вспыхнул феерическим набором красок. А вот Аесли, прикидывая, чем бы это лучше швырнуть, чтобы получить оптимальный результат, пропустил нападение. Мохнатая тень, прошмыгнув вдоль стены, впилась ему в плечо.

Рыжик и Дубль Дуб стояли на льду Незамерзающего катка[47] и смотрели на Первертс. Кисер устроился между двумя горбами Рыжика, и на Первертс не смотрел, а щурился.

Ночное небо надвое рассекал Волшебный Боб. Он начинался в проломе крыши Главного корпуса и терялся высоко вверху, за границей мира теней. Хочуги одна за другой скользили по гигантскому стеблю вниз и исчезали в районе школьной кухни, откуда доносился грохот нешуточной битвы.

Верблюд и кот молчали, что не мешало им переговариваться мысленно.

«Вторжение невоплощенного… Ты был прав, кот. Но можем ли мы оставаться в стороне?»

«Оставаться в стороне? О чем-м-м ты, верблюд? Я всегда-у в центре, в стороне – это там-м-р, где м-м-меня нет».

«Твой здоровый эгоизм заслуживает уважения, кот. Но почему ты пришел меня предупредить?»

«Из здорового эгоизм-м-а, верблюд. Если бы невоплощенное соприкоснулось с тобой, не поздоровилось бы и м-м-мне. А так… всего-навсего несколько магов поплоше станут… э-мне-э… менее адекватными…»

«А как же мисс Мерги?»

«Кто это сказал?»

«Это я, Дубль Дуб».

«Дуб?! Мяу!»

«Мистер Дуб прав, кот. А как же Мерги?»

«Эта Пейджер нигде не пропадет, верблюд».

«Мисс Мергиона не пропадет, кот. А вот нам, боюсь, не поздоровится. А вот и она».

«Сто мышей мне в селезенку!»

Никогда Сен не испытывал ничего подобного. Его будто разобрали на кусочки, разложили на длинном белом столе, тщательно перебрали детали, нашли нужную, сказали «Ага, вот оно», что-то в ней подправили и снова собрали.

Придя в себя, мальчик понял, что чьи-то руки держат его за плечи и трясут.

– Сен! – донесся до него голос Порри. – Ты как?

«А как я?» – хотел задуматься Сен, но вместо этого вырвался из чьих-то рук и бросился к стеблю. Далее он с изумлением понял, что его руки обхватили Волшебный Боб и собираются выдрать его из пола.

«Что это я? – испугался Аесли. – Это же очень глупо. Надо проанализировать ситуацию».

Руки бросили ствол, тут же снова его схватили и принялись, вместе с примкнувшими ногами, карабкаться наверх. Логическая часть Сена пыталась хотя бы понять, что происходит, но тело вело свою – решительную и отважную – жизнь.

• Предыдущая
• 13/55
• Следующая