Кто-то следит за мной - Готти Виктория - Страница 4
- Предыдущая
- 4/87
- Следующая
Роз хотела писать с тех пор, как научилась читать, а то и раньше, когда она смогла установить прямую связь между своими грезами наяву и сказками, которые мама читала ей на ночь. Но только в двадцать один год она смогла выкроить время, чтобы спокойно сесть за стол и выпустить на волю все истории и эмоции, копившиеся в ней долгие годы. А начав заполнять страницу за страницей, Роз вновь открыла для себя события и чувства, о которых старалась забыть. Она написала два любовных романа, лучший, по ее разумению, отослала дюжине издателей. И тут же получила двенадцать отказов, сухих и формальных: «Извините, но мы рассматриваем рукописи, полученные от литературных агентов».
Разочарование было велико, Роз даже решила, что она — не писатель. Но что-то заставляло ее и дальше двигаться в этом направлении. Несколько лет компьютер Роз бездействовал. Она же тем временем исследовала свои сны: таящиеся в подсознании комплексы старались вырваться на поверхность. Она обнаружила в себе великое множество страхов, от которых ей удавалось так долго и успешно прятаться, но, как некоторые предметы, засосанные донным илом, иной раз всплывают, так и Роз вновь оказалась лицом к лицу с давнишними ужасами ее снов. Часть их перекочевала в ее книгу «Дочь дьявола», главная героиня которой, артистка Пич Уолфред, ради славы идет на сделку с силами зла. Книгу Роз могла писать только ранним утром, до того как просыпались ее муж и дочь, однако сумела уложиться в год с небольшим. На этот раз, наученная горьким опытом, она посылала рукопись литературным агентам. Второго из них рукопись заинтересовала.
Мэрилин Граймз взяла Роз в свою «конюшню» и помогла обратить в реальность самую заветную мечту. «Бордмен букс», престижное нью-йоркское издательство, купило рукопись, и с тех пор Роз уверенно шла вперед, останавливаясь лишь ради того, чтобы произнести благодарственную молитву; ее книги хорошо раскупались и получали самые благожелательные рецензии.
* * *
Самолет вновь пошел на посадку, и у кресла Роз возникла стюардесса.
— Миссис Миллер, вы позволите попросить вас об одолжении? — Миловидная женщина замялась, словно испугалась собственной смелости. — Вас не затруднит надписать мой экземпляр вашей книги? — Она протянула Роз карманное издание «Дочери дьявола». — Обычно я не позволяю себе таких вольностей в отношении наших пассажиров, но я — ваша горячая поклонница и боюсь, что второго такого случая мне уже не представится.
— Разумеется, не затруднит. — Роз взяла книжку и порылась в сумочке в поисках ручки. Ей нравилось раздавать автографы. В автографах Роз видела высшую оценку своего нелегкого труда. — Написать что-нибудь личное? Или достаточно «С наилучшими пожеланиями»?
— Вполне достаточно, миссис Миллер.
Она больше привыкла к тому, чтобы ее называли Роз, так уж сложились отношения с читателями, хотя каждый знал, с какими Миллерами она породнилась. Муж Роз, Ивен Миллер, по праву считался одним из лучших криминальных адвокатов Нью-Йорка и в скором времени, при удаче, мог баллотироваться на пост губернатора. Уже многие поколения Миллеров ассоциировались с деньгами и властью, а Ивен и его отец Джеймс часто упоминались в «Нью-Йоркере», «Форбсе», «Таймс». К ним благоволили и обозреватели колонок светской хроники, и папарацци. Как Дейли в Чикаго, так Миллеры в Нью-Йорке принимали активное участие в любом политическом действе. Ивена считали лидером молодых политиков. И фамилия, и внешность тому способствовали. В ноябре журнал «Нью-Йорк» опубликовал о нем большую статью, автор которой подробно написал о его политических планах и о жизни со знаменитой писательницей. На фотографии, помещенной на обложке, Ивен выглядел таким симпатяшкой. Сфотографировали его на фоне сада в их поместье «Парадизо».
Роз с улыбкой вернула книгу, и стюардесса осторожно сунула ее под мышку, словно дорогое Стейбеновское стекло.
— Большое вам спасибо, — поблагодарила она Роз. — Вы и представить себе не можете, как мне приятно получить ваш автограф! — Молодая женщина замолчала, залившись румянцем. — Господи, наверное, я вам ужасно надоела. Еще раз спасибо. — И она отошла, чтобы заняться последними приготовлениями к посадке.
В душе Роз рассмеялась. В юности и молодости она и мечтать не могла ни о полетах в первом классе, ни о многочисленной армии поклонников. Правда, ее читатели об этом не подозревали. Вся страна содрогнулась бы, узнав секреты ее прошлого.
* * *
Самолет с легким толчком коснулся посадочной полосы и покатил к зданию аэропорта. Выходя из салона первого класса, Роз заметила на одном из сидений оставленный кем-то номер «Нью-Йорк таймс» и подняла его. Заголовок на первой полосе заставил ее обмереть. «СУД НАЧИНАЕТСЯ НА ЭТОЙ НЕДЕЛЕ». И ниже — «Судья Джуди Кнауэр сердится: более никаких отсрочек с началом процесса по обвинению в рэкете мультимиллионера Димитрия Константиноса».
Роз читала статью, стоя в длинной очереди к стойкам паспортного контроля, и ее тревога нарастала с каждой строчкой:
«НЬЮ-ЙОРК. Завтра в суде второго округа начинается суд над владельцем отеля и казино, миллионером Димитрием Константиносом. В прошлом году агенты ФБР арестовали тридцатипятилетнего Константиноса в Лас-Вегасе.
Константинос, обвиняемый в рэкете и вымогательстве, проживает в Спэниш-Хиллз, роскошном пригороде Лас-Вегаса, но судить его будет нью-йоркский суд, несколько преступления, в которых его обвиняют, совершены в Нью-Йорке.
Ключевые свидетели, на показаниях которых построено обвинение, пошли на сделку с прокуратурой. ФБР известно об их участии в предоставлении незаконных ссуд, которые стали существенным источником прибыли для владельца отеля и казино «Лунный свет» в Лас-Вегасе. По меньшей мере один обвиняемый предоставил следствию видеозапись незаконных сделок.
Обвинение полагает эти показания достаточными для того, чтобы, как заявил Уильям Барни, глава нью-йоркского отделения ФБР, связать Константиноса с широко распространенной незаконной практикой, позволяющей выкачивать миллиарды долларов из участников азартных игр как нашей страны, так и Канады».
На первой странице красовалась и фотография Димитрия Константиноса. Он чуть улыбался, а в его холодных, загадочных глазах читалась уверенность. Фотоснимок был черно-белым, но Роз без труда вспомнила цвет его глаз, кожи, волос и многое другое. Внезапно ее прошлое и настоящее соприкоснулись. Димитрий вернулся в ее жизнь, и Роз охватил ужас.
* * *
Миновав таможню, Роз сразу увидела Ивена и Алексис, машущих ей руками у выхода из зала прилета международных рейсов.
— Мамик, ты прекрасно выглядишь.
Алексис, как обычно, преподнесла ей букет цветов, на этот раз чайные розы. Но для Роз в мире существовала только одна красавица — ее одиннадцатилетняя любимица, с бархатистой, чуть смугловатой кожей, темно-каштановыми, почти черными, волосами и синими, светящимися невинностью глазами.
— В нашей семье первая красавица — это ты, сладенькая моя, — ответила ей Роз, крепко обняла дочь, потом полной грудью вдохнула аромат цветов, чтобы избавиться от самолетного привкуса пыли.
— Я ненавидел каждую минуту, которые мы провели в разлуке, Роз, — сказал ей Ивен, когда они направились к выходу из здания аэропорта.
Роз повернулась к нему, заново привыкая к облику симпатичного парня, светло-русым волосам, угловатым чертам лица. Журналисты не раз указывали на его сходство с Кеннеди. А по мнению прессы, для политика это идеал.
— Почему ты не позвонил мне в Париж? — спросила Роз, не отрывая взгляда от мужа.
Он остановился у самого выхода из здания аэропорта. Алексис прошла вперед, но он все равно не заговорил. Впрочем, Роз без труда прочитала его мысли: Ивен не хотел заводить разговор о Димитрии.
- Предыдущая
- 4/87
- Следующая
