Портрет прекрасной принцессы - Чиркова Вера Андреевна - Страница 66
- Предыдущая
- 66/72
- Следующая
— Все понятно, я готов. — Рамм решительно отдернул кружева манжеты и вытянул перед собой руку.
Ближайшие духи несмело зашевелились, тихонько пододвигаясь ближе, и только теперь во мне проснулось быстро крепнущее подозрение, что церемония проверки доставляет им намного больше неприятностей, чем идущим на сделку людям. Ведь с ними потом навсегда останутся все самые мрачные и грязные тайны, которые они обнаружат в глубине чужих душ.
На руку лорда легли две полупрозрачные ладошки, потом несмело присоединилась третья. Несколько секунд ожидания тянулись томительно долго, а перед глазами стоял полный ужаса взгляд лорда Эйгильда и звенел в ушах его резкий, полный боли вскрик. Видимо, так духи мстят за прикосновение к чужим мерзостям.
— Мы его берем, — тихим голоском вынес вердикт один из трех духов, и Рамм расплылся в глуповато-счастливой улыбке.
— Теперь я, — шагнул вперед Зигель и был решительно остановлен моим королем.
— Сначала я. Думаю, мне не повредит такая проверка.
— Но… ваше величество… — рванулся вперед не на шутку встревожившийся Саррен, однако король бросил на сыскаря такой властный взгляд, что больше никто не решился ему перечить.
К королю духи подходили с еще большей опаской, и только двое решились взяться за его руку. Торрель побледнел и сжал губы, и я понял, что придется вмешаться.
— Духи, — воззвал я мысленно к своим напарникам и для уверенности дотронулся до прохладной ручки ближайшего, — я в нем уверен… попросите своих соплеменников… пусть еще хотя бы двое подвергнут короля проверке.
— Ты просишь слишком многого… — несчастно откликнулся дух и через миг обреченно сообщил: — Они согласились, но если он не подойдет, все придут к тебе.
Судя по его тону, это было вовсе не радостное известие, и я с замиранием сердца наблюдал, как к Торрелю с неохотой плелись еще две фигурки, как осторожно брали его за пальцы зеленоватыми лапками.
И с неописуемым удовольствием услышал их решение: — Мы его берем.
После этого духам протянули руки почти все присутствующие, включая магов, и только один из сыскарей так и не решился на проверку.
Торрель смерил его задумчивым взглядом, и мне пришлось осторожно напомнить, что желание стать посвященным — дело сугубо добровольное, и если у кого-то его нет, это вовсе не означает, что он преступник или негодяй.
И вот в этот момент мне и пришло в голову новое, очень нехорошее подозрение.
— Духи, — сцапав двоих новых родственников за ручки, уже почти привычно обратился я к ним мысленно, — а как это вы собирались получать от меня и моих соотечественников энергию, если мы намерены вернуться домой? Насколько мне известно, так далеко не могут открывать портал даже очень сильные маги.
— Мы хотели… — как-то странно замялись духи, — попросить вас…
— Просите, только всех и сейчас, — разрешил я. Пускай и остальные примут участие в важном решении, а то как-то надоело за последние дни брать все на себя.
— Хорошо, — совсем приуныл дух, — а как мы им скажем?
— Вот прямо так встаньте и скажите громко, нам, людям, так понятнее.
— Мы хотим… — и впрямь встали посреди пещеры мои духи… — попросить… и объяснить… нас раньше было очень мало… и становилось все меньше. Хотя когда-то наш народ жил во всех лесах и полях… но однажды, очень давно, произошла катастрофа… людей тогда тоже много погибло, да и других существ… но мы пострадали сильнее всех. Потом была долгая война, нас поддерживали только эльфы, но они и сами потеряли часть своего рода… орки и гоблины были выносливее и наглее. Потом эльфы ушли… но перед уходом помогли нам спрятать цветы жизни в этом подземном городе. С собой они забрали только несколько бутонов.
— Как они вас называли? — не выдержал Леон, жадно слушавший этот рассказ.
— Эльфы называли дриадами, орки древесными духами, люди — древнями. Много лет мы прятались ото всех, однако постепенно нас становилось все меньше и меньше… мы живем очень долго… но нам нужна магия. Когда мы поняли, что с каждым годом весной нас все меньше просыпается от зимней спячки, начали искать выход. Это долгая история, в конце концов мы сумели договориться с людьми, живущими рядом с нашим городом. Мы перестали гибнуть, но в этих местах теперь слишком холодные и долгие зимы, нам не хватает лета и тепла, чтобы вызрели новые бутоны. А двадцать лет назад роковая случайность направила в наш город мощный поток энергии… впервые за тысячу лет цветок жизни дал много бутонов. Однако вскоре оказалось, что радовались мы рано. Вместе с энергией к нам попали люди… и они тут страдают, а мы не можем выносить эту боль. Эта девочка, Элессит, она одна могла свободно сюда приходить и уходить назад, и только она нас понимала… она и придумала, как нам помочь.
Ох, почему-то мне кажется, что изобретателя звали совсем по-другому и что, придумывая, как помочь духам, он не забыл и о том, как помочь себе. Впрочем, я совсем не виню его за это, знать, что твоя любимая жена и маленький ребенок томятся в полутемном подвале — невыносимая мука.
— Значит, вы хотите, чтобы мы взяли вас в свое королевство? — Деловая сметка одно из главных качеств Торреля. — И будете нам помогать на тех же условиях, что и шладбернцам?
Ну что я говорил? Король сразу почуял выгоду.
— Мы будем помогать лечить людей, выращивать хороший урожай, защитим сады от болезней и жучков… — оживились духи, поняв, что сделка вполне возможна, — еще мы можем очищать воду в ручьях и речках, выводить заблудившихся из леса…
— Достаточно, — величественным жестом остановил их король, — мы возьмем всех, кто захочет переселиться, и поможем устроиться. Если вам нужны подземелья, я отдам все подвалы и ходы под своими замками и все старые шахты. Еще у нас есть пещеры в горах, пастухи знают входы, и лес там недалеко. А ковен поможет с энергией.
— Хватит… — теперь уже взмолились мои духи, — нам на первое время этого слишком много… мы же не знали… что вы не будете против, и не готовы пока посадить больше одного цветка жизни. Поэтому мы выбрали первым домом место, где живет наш родственник… в его мыслях есть воспоминания о больших пустых подвалах… но через несколько лет мы постараемся вырастить цветы для всех тех мест, которые ты назвал.
Признаюсь, я испытал легкое злорадство, наблюдая за разочарованием и раскаянием, мелькавшими на лице Леона и Энилия. Но сразу подавил в себе это низменное чувство, когда живешь с открытой душой, невольно начинаешь строже относиться к самому себе.
— Я не против отдать духам подвалы Монтаеззи, — объявил я примирительно, — но давайте уже обсудим, как закрыть тот артефакт, что перебрасывает сюда все магическое, а то в Кольдне сейчас слишком напряженная обстановка, и нам нужно побыстрее вернуться.
— А почему бы туда не пройти из дворца? — поинтересовался король. — Ведь артефакт находится именно там?
— Туда не может пройти человек без магических предметов или способностей, а маги, подошедшие близко ко дворцу, сразу оказываются здесь, — пояснила Элессит и несчастно вздохнула. — А вот отсюда духи знают путь… меня несколько раз отправляли туда… но я не знаю, что делать с артефактом.
— Вы действительно необыкновенная и смелая девушка… — снова попробовал сделать комплимент Торрель, но принцесса только отмахнулась, заставив короля обиженно нахмуриться.
— Объясните, ваше высочество, на что похож артефакт и что еще вы видели в том подвале, — деловито поступились к Элессит маги, и уже через несколько минут я сообразил, что не имею никакого желания разбираться в их магических премудростях.
— Ваша светлость… — последний вопрос, вернее, маленькая деталь старинных событий, оставшаяся до сих пор неясной для меня, не давала покоя, — не будет ли нескромным узнать… как очутились у вас под подушкой бусы Элессит?
— Она часто играла возле моей постели… последние дни я чувствовала себя неважно, — мягко улыбнулась герцогиня своим воспоминаниям, — а в тот день… я поняла, что наступает решительный момент, и велела ее увести. Она заупрямилась… потом мне удалось ее уговорить, что это ненадолго, и взять в залог ее маленькие ценности… бусы, которые она заставила Дили купить ей на ярмарке, коралл, привезенный Дуном, и перо, которое она собственноручно выдрала из хвоста жившей в клетке птицы.
- Предыдущая
- 66/72
- Следующая
