Сэр Евгений [СИ] - Тюрин Виктор Иванович - Страница 72

- Парни, я же сказал, что не хочу пить!

Мои слова дали им понять, что мы не собираемся продолжать драку. Несколько мгновений стояла полная тишина, пока лучник - подстрекатель не сообразил, что им только что предложили выход из создавшейся ситуации. Бросив клинок в ножны, он хрипло сказал:

- Не хотите, как хотите!

Второй тут же торопливо поддержал его словами:

- Нам же больше достанется!

Вслед за ними Джеффри убрал меч в ножны. Лучники уже суетились, ставя на ноги своего приятеля и подбирая тюки с награбленным добром, после чего торопливо зашагали по улице. Дождавшись, пока те скроются за углом, только тогда я вошел в дом. И сразу понял, что после меня здесь снова побывали мародеры. Сердце тут же застучало, что твой молоток, о грудную клетку. Вбежав наверх, бросился в спальню и только когда увидел, что массивный буфет стоит на месте, облегченно выдохнул воздух. Услав Джеффри вниз дежурить у входной двери, я отодвинул буфет, а затем открыл потайную дверцу.

- Вылезайте! Все тихо!

Телохранителю я все объяснил по дороге, но при виде матери и дочки тот все равно не смог сдержать удивления. Его нетрудно было понять, ведь город сейчас представлял собой настоящий ад. Для начала мы вынесли из дома на улицу все трупы, после чего мать с дочкой принялись наводить порядок в комнатах. Я тем временем осмотрел входную дверь. Починить ее не было никакой возможности, так как она была практически сорвана и висела на одной петле. Пришлось просто прикрыть ее, а перед ней сложить маленькую баррикаду из всякого хлама, подвернувшегося под руку. Попробуют открыть - шуму будет предостаточно, а там посмотрим, чьи мечи острее! После того как разгорелся огонь в очаге, мы сели за стол, на котором уже стояло вино, а на блюде лежало нарезанное мясо и хлеб. Разговор не клеился. Дело было в страхе, который разделил невидимой стеной горожан и солдат - англичан. Этой женщине повезло дважды. То, что ее и дочь спасли, а во-вторых, то, что ее мужа в это время не было в городе. Он был в отъезде по каким-то торговым делам. Его отсутствие и было причиной, по которой она не могла воспользоваться тайником. Пару раз она попыталась узнать, что происходило на улицах города после штурма города, но я отвечал настолько невнятно и неопределенно, что хозяйка скоро прекратила свои расспросы. Страх уже отпустил ее, но она все же продолжала с опаской поглядывать на моего телохранителя, так как тот все никак не мог успокоиться, бросая время от времени на женщину жадные взгляды.

Так мы и сидели, пока плотные сумерки не окутали землю. Если до их наступления на улицах еще были слышны крики, то сейчас в городе стояла мертвая тишина.

'Никогда не думал, что слово 'мертвая' подходит к тишине, а вот теперь - очень даже подходит!'.

Подошел к окну. На улице было холодно, ветрено и начинал моросить мелкий дождик.

'Тоже мне зима!'.

После еды и тепла меня разморило, да и уставшее и избитое тело настойчиво просило отдыха. Предложил матери и дочке идти ложиться. Когда те вышли, Джеффри что-то недовольно пробурчал им вслед. И опять я его понял. Сидел бы он сейчас в лагере, в компании приятелей, пил подогретое вино и хвастался напропалую вместе с другими солдатами своими подвигами. А тут? И баба есть, а что толку? Одно только раздражение.

Утро следующего дня встретило нас холодным ветром и проливным дождем, хлеставшим по крыше, по стенам, по булыжной мостовой. Некоторое время я смотрел на пузырящуюся лужу, прямо перед домом. Джеффри, тем временем, с кислым выражением лица, сидел за столом и жевал хлеб с мясом.

'Что, господин, благодаря тебе, придется нам месить грязь, да еще под холодным ливнем', - говорило его лицо. Хозяйка дома стояла у стены, нервно теребя пальцами передник.

- Все. Мы пойдем, - я сказал всем и в тоже время никому. - Наш отряд сегодня уходит.

Вдруг женщина, резко оторвавшись от стены, зачем-то метнулась в спальню. Вслед за ней дочь. Спустя минуту она вышла и подошла к нам, дочь осталась стоять на пороге. В отличие от матери, девочка, похоже, выспалась и сейчас лицом и тоненькой фигуркой, затянутой в белое платье, походила на ангелочка.

'Только крыльев не хватает!'.

Глядя на юное создание, у меня вдруг потеплело на сердце. Неожиданно для себя я подмигнул ей и сказал:

- Не забудь на свадьбу пригласить нас, красавица!

Та залилась румянцем, а потом сказала тоненьким голоском:

- Обязательно приглашу, добрый господин!

Мы, с Джеффри, уже стали разворачиваться к лестнице, как неожиданно хозяйка остановила нас:

- Подождите, добрые господа!

Тут моим глазам предстали кубок и мешочек, которые та достала из-под передника. Подойдя к Джеффри, она, коротко поклонившись, сказала:

- Спасибо тебе, добрый человек! - и вручила тому мешочек.

Судя по тому, как разом посветлело хмурое лицо моего телохранителя, тот оказался достаточно весомым. Затем, повернувшись ко мне, женщина сделала второй, более низкий, поклон.

- Спасибо вам, мой господин, за все, что вы для нас сделали! Когда бы ни оказались в нашем городе, у нас вы всегда найдете защиту, кров и еду!

После чего она протянула мне золотой кубок, на дне которого лежал золотой массивный перстень с драгоценным камнем. Я сделал попытку отказаться от подарка, но хозяйка была непреклонна.

Выйдя из дому, мы зашагали по пустым улицам, обходя трупы и поваленные телеги, перешагивая через бревна. Отойдя от городских ворот, мы прошагали еще ярдов пятьдесят, после чего я остановился и оглянулся. На фоне серых туч и мелкого моросящего холодного дождя, город, со сломанными воротами и горами трупов, лежащих у стен, выглядел уныло и безобразно. На душе снова стало тоскливо.

'Угораздило же меня занести сюда, в это гребаное время! Есть же много других эпох, где…!'.

В этот миг грянувшая пьяная, разухабистая песня, перебила мою мысль. Вслед за хором голосов из-за створки покореженных ворот показались исполнители: четверо пьяных лучников. Поддерживая друг друга, они не забывали придерживать тюки, топорщащиеся у них за спиной. В лагере призывно протрубили трубы. Лучники тут же бросили орать песню и ускорили шаг, пытаясь догнать нас.

Через две недели после того, как мы вернулись в лагерь из похода, в город прибыла делегация от английского короля. Посланник пересек пролив в сопровождении роскошной свиты, двенадцати рыцарей сопровождения и охраны, состоящей из пятидесяти латников. Через два дня они собирались отправиться дальше, ко двору французского монарха, с предложением продлить перемирие еще на два года.

Теперь не нарушая слово, данное мною при приеме в ряды английского воинства, я мог без потери чести 'уйти на дембель'. Так я и сделал, снова став независимым одиночкой, но уже не в образе прежнего искателя приключений, а в качестве опытного солдата - наемника.

Весна разбудила землю, нежная зелень листвы покрыла деревья, луга запестрели яркими цветами. На живых изгородях появились белые кружева цветов, а у реки в листве ракит засуетились зимородки. Яркий зеленый мох у подножия деревьев мягко пружинил под копытами лошадей, пока мы пробирались по извилистой лесной тропе. Лес редел прямо на глазах, между деревьями становилось все больше просветов. Тропа становилась шире и вскоре, раздвинув деревья, вывела нас к опушке леса.

Несколько часов тому назад мы расстались с отрядом вольных стрелков Алана Уилларда. После штурма города, где я вдоволь насмотрелся на зверства, творимые солдатами из вольных отрядов, мысль о том, чтобы заключить контракт, хотя бы на один рейд, отпала сама по себе. Если я привык к тараканам и крысам, то в отношении подлости человеческих поступков, моя брезгливость никуда не делась. Я мог убить в схватке, но зарезать человека, защищающего свое добро, не мог. И от души надеялся, что не скоро смогу. К тому же связывать себя по рукам и ногам взятыми на себя обязательствами мне не хотелось, так как рано или поздно наши пути с отрядом должны были разойтись. Исходя из всего этого, я просто стал выжидать, когда какой-нибудь из вольных отрядов отправиться в поход в нужном мне направлении. Через неделю я узнал, что Алан Уиллард, закончил формирование своего отряда и собирается идти в нужную мне сторону. До нашей встречи я видел его мельком, зато много слышал о том, что командир вольных стрелков хладнокровен и расчетлив в бою, к тому же хитер, как лиса и силен, как бык. Мы встретились с ним в таверне, где я предложил ему свой маленький отряд в качестве солдат, но не на основе договора, когда наемнику платят за каждый день его службы, а за часть добычи, полученной в совместном бою. Уиллард, с нескрываемой радостью принял мое предложение, сказав при этом, что слышал обо мне и Джеффри, как о хороших бойцах. Да и таланты китайцев за эти полгода проявились в достаточной степени, снискав им славу даже среди отъявленных головорезов и драчунов, какими были вольные стрелки. Если Ляо стал известен среди солдат двумя поединками, после которых его противников отнесли на кладбище, то его братья приобрели известность, благодаря своим прирожденным талантам. Лю, с моего разрешения, открыл, если так можно выразиться, пункт скорой медицинской помощи, леча больных и раненых. Его вежливое обхождение и умелое лечение скоро сделали его популярным лекарем в военном лагере. Сначала среди солдат, а затем и среди горожан. Лечил он, естественно, за плату, но при этом хорошо и качественно, что и стало своеобразной рекламой. Чжан же держался в стороне от всего, что касалось войны, выполняя обязанности слуги, а в свободное время полностью отдавал всего себя тренировкам. В первые недели нашего прибытия в лагере, посмотреть на тренировки китайцев собиралась толпа народа. Мы с Джеффри, чтобы не смущать умы народа, пустили слух, что это ритуальные танцы их народа, но прошла неделя - другая и прошел новый слух: дескать, желтолицые вызывают, таким образом, злых духов. После чего вечером следующего дня на тренировку явилось два десятка пьяных солдат, чтобы разобраться с китайцами. Раньше, случись такая ситуация, они бы сбежали или дали безропотно себя избить, но теперь у них был хозяин, поэтому драка состоялась по всем правилам. По ее окончании, часть солдат пришлось уносить, остальные, из оставшихся на ногах, тоже выглядели не лучшим образом. Слух о вызываемых китайцами демонах пропал, зато вместо него разнеслась молва о непобедимости Чжана, как кулачного бойца. Именно он произвел наибольшее впечатление не только на задир и забияк в той драке, которым он свернул челюсти или поломал ребра, но и на многочисленных зрителей. Так как из всех развлечений в лагере были только шлюхи, вино и игра в кости, то сильный кулачный боец оказался для солдат приятным сюрпризом. Один за другим Чжана стали вызывать на бой другие известные кулачные бойцы. Каждая такая схватка сопровождалась большой толпой почитателей подобных боев. Две недели в лагере царил своеобразный праздник, пока сломанные челюсти, переломы рук и ног признанных силачей резко не свели к нулю желающих померяться силой. Так слава и звание непобедимого бойца остались за Чжаном. Теперь каждый из нас заслужив определенную известность, тем самым, придал своеобразный ореол нашему отряду и лично мне, как его командиру. Я получил то, что хотел. Теперь у меня было имя, пользующееся определенной известностью среди солдат и наемников.