Сэр Евгений [СИ] - Тюрин Виктор Иванович - Страница 62

Теперь я мог с уверенностью сказать, что даже те мои знания, почерпнутые из общения со студентами - историками и нескольких исторических романов, наподобие 'Айвенго' Вальтера Скотта и трилогии Бернарда Корнуэлла, не совсем соответствовали действительности, так как не содержали сотни мелких деталей, из которых складывается сама жизнь. Просчеты и ошибки, совершаемые мною, уменьшались с геометрической прогрессией. Больше меня беспокоила моя двойственность, когда я иной раз забывался, и автоматически вылезало мое 'я' из будущего. Правда, я старался держаться в стороне от людей, поэтому мои странности были не так очевидны для окружающих. Другое дело, что я не всегда мог приучить себя пренебрежительно относиться к человеческой жизни, то есть видеть в людях одно лишь быдло и относиться к ним соответственно. Правда, этот недостаток в какой-то мере так же сглаживался моей искусственной нелюдимостью. Зато на лицо был прогресс в поведении, умении одеваться и разговаривать с другими дворянами. Мне уже не приходилось надевать маску сына барона и задумываться над тем, что и как сказать тому или иному человеку, так как в основном я думал и говорил, как дворянин. Впрочем, двойственность в моем сознании не всегда затрудняла мне жизнь, нередко помогая посмотреть как на себя, так и на ситуацию со стороны, что давало мне возможность реально оценивать себя и свои поступки. Я много думал над своим выбором - путем воина. А потом понял: авантюрность моего характера, бесшабашность, присущая мне в той жизни, а также чувство риска, заставлявшее бурлить мою кровь - все это вместе взятое заставило меня взять сторону меча. Определив путь, я сейчас пытался понять для себя: каким он должен быть, этот новый рыцарь?

Естественно, что я не собирался следовать всем писаным и неписаным законам и кодексам рыцарской чести и доблести, так как они не соответствовали моим понятиям. Взять хотя бы отношение дворянина к женщине. Насколько я мог наблюдать, высшее сословие довольно бесцеремонно обращалось с простолюдинками, не соблюдая в отношении тех даже простых правил приличия, и в то же время, согласно кодексу, им полагалось помогать ближнему своему и совершать подвиги во имя дамы своего сердца. Так как крестьянки и горожанки не могли стать дамой сердца, то их чаще всего использовали в качестве постельных развлечений. Так как большинство рыцарей были нормальными людьми, поэтому предпочитали помогать не ближнему своему, а самому себе, да еще по принципу: чем больше - тем лучше. А если это кому-то не нравилось, то в дело шел меч. То же самое касалось и других сторон жизни дворян. Вместо того чтобы 'защищать своим щитом от бед' бедный и несчастный люд, как пишется в кодексе рыцаря, они вырезают деревни и берут штурмом города, неся горе и смерть. И это не говоря уже об их службе наемниками в других государствах или рыцарях - разбойниках. Отсюда вывод: рыцари те же люди, с их слабостями и недостатками, и ждать от них чего-то особенного не приходиться. С другой стороны честь, верность слову, храбрость для большинства из них не пустые слова, а смысл их жизни. Впрочем, подобные противоречия касаются не только рыцарей, но и других сословий. Все они шли от детского понимания законов природы, замешанного на фанатичной вере в Бога и суевериях. Даже если взять понятия добра и зла, в чистом виде. Когда-то в Интернете я нашел смешное определение: 'Добро непременно победит зло! Непременно… Затем поставит его на колени и зверски убьёт!'.

Тогда эта шутка меня здорово развеселила. Сейчас она тоже может выглядеть смешной, если абстрагироваться от всего того, что я видел. Правда, сейчас мне не хочется над ней смеяться, когда я вижу, как ее понимает человечество здесь, в эти темные и жестокие времена. Каждый, правда, по-своему, но суть неизменна. Рыцари рубят головы налево и направо, желая получить свой кусочек славы, подняться на следующую ступеньку власти, наполнить еще один сундук золотом. И попробуйте сказать любому из них в лицо: ты Зло!

Порубят в капусту! Церковь разжигает костры с той же целью. Сжигая на них приспешников дьявола. Суд, казалось, по своей сути, должен наказывать преступников, то есть карать Зло, но на самом деле виновными оказываются те, у кого меньше всего прав.

Власть, деньги, сила. Я много думал над этими словами, которые по сути дела управляют этим миром. Я выбрал путь. Теперь осталось надеяться, что он ведет к вершине, а не к пропасти. Смогу ли я играть в тайные игры, как требуют здешние правила? Хватит ли мне духу или, в конце концов, превращусь в 'благородного' рыцаря, способного видеть мир только сквозь прорези забрала? И это были не просто сомнения. Ведь что ни говори, я не имел в душе Бога, как каждый, кто родился в этом мире, а значит, был одержим дьяволом, что рано или поздно может проявиться. А подобные вещи здешние люди тонко чувствовали. Я не сомневался, что мне устроят экзамен в замке Ле-Бонапьер, а выдержу ли я его? Ведь может случиться так, что мне просто перережут глотку и закопают где-нибудь под башней. Может, пока я окончательно не завяз в этих тайных играх, попробовать круто сменить маршрут? Встать под чью-то сильную руку? Насколько я вижу и слышу, многие пытаются подобным образом вскарабкаться наверх. Попробовать себя в закулисных интригах? Не для меня! Да и как определить, кто будет твоим господином? Чтобы разбираться в людях, надо знать, чем они живут, а я только-только стал разбираться в реалиях моей новой жизни и уж совсем ничего не понимал в запутанной политике королей и монархов. И если бы дело было только в этом! Ведь междоусобицы, распри и борьба за наследство богатейших и знатных семей Европы были только следствием всех этих политических интриг, а тут еще и церковь вместе с инквизицией. Из всего этого такой слоеный пирог получается, что боюсь, когда захочешь откусить свой кусок, он может застрять в горле. Можно, конечно, податься на вольные хлеба: стать наемником. Хорошая мысль, но не оригинальная. Не созрел я морально для грабителя и насильника. Можно конечно просто пожить для себя, а потом что делать, когда деньги кончатся? Не на дорогу же выходить! Да и цель нужна в жизни. Значит, во Францию, в замок Ла-Бонапьер.

И еще я понял - грубая сила, здесь в Средневековье, превалирующий аргумент для всех случаев жизни! Просто не доросли тут до конструктивных переговоров и логических заключений. Государственная политика, философские доводы или мнение народа все это сразу становиться неважным, когда появлялся враг, чтобы проверить на прочность ворота твоего замка!

Мои размышления прервались громкими голосами лучников из отряда барона Роберта Манфрея, стоявших на палубе, недалеко от меня. Невольно посмотрел в их сторону. Лучники, группой, стояли у борта, окружив парочку седых ветеранов. До этого несколько часов моросил мелкий, противный дождик, заставивший лучников рассеяться по палубе в поисках укрытия, но теперь, когда легкий бриз разогнал тучи, они снова собрались вместе. Я невольно прислушался к их разговору.

- Недавно слышал от одного купца, что лет восемь тому назад в городе Бретиньи был заключен мир между нашим милостивым монархом и французским королем, а мы все равно едем на войну. Это как понять, если между нами и французами никакой ссоры нет?

- Ты молод и глуп, как тот щенок, который гоняется за своим хвостом, - заявил воин - ветеран, прислонившийся спиной к мачте. - По ту сторону пролива тебе любое дитя ответит на этот вопрос. Знай же, хотя между нашими землями и Францией существует мир, но внутри самих французских земель идет постоянная война. Их бароны и графы идут войной друг на друга, ведь много земель лишилось своих хозяев. Теперь идет дележ. Да и банд всяких хватает. Когда каждый хватает соседа за горло и любой дворянчик, которому цена грош в базарный день, идет воевать против кого ни попадя, было бы непонятно, почему бы отважным английским парням не заработать себе на жизнь.

- Да уж! Сейчас во Франции кого только нет! - подхватил разговор другой лучник. - Немцы, шотландцы, те воюют на стороне французского короля…