Не убоюсь я зла (с илл.) - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 5
- Предыдущая
- 5/120
- Следующая
— Моя машина запрограммирована заменять это слово на «негодяи», мистер Смит.
— Спасибо, Юнис.
— Где он сейчас, Иоганн?
— В Буэнос-Айресе.
— И вы рассчитываете туда добраться?
— Нет-нет! Ну, может быть, я и полетел бы туда на самолете, достаточно большом, чтобы уместить все эти механические ужасы, которые не дают мне сдохнуть. Но прежде нам необходимо найти тело. И самый лучший медицинский центр с новейшим оборудованием, и команду хирургов для ассистирования, и все остальное. Скажем, больница Джона Хопкинса или медицинский центр Стэнфорд.
— Мне кажется, ни одна из этих клиник не позволит Бойлу оперировать у себя.
— Джейк, Джейк, вы ошибаетесь. Неужели вы не знаете, как их покупают?
— Я никогда не пробовал.
— Это делается по-настоящему большими деньгами, в открытую, с академическими процедурами, которые придают этому мероприятию величие. Но сначала надо выяснить, чего они больше всего хотят — футбольный стадион, или ускоритель частиц, или новую кафедру чего-то там. Но основной ключ — это большие деньги. С моей точки зрения, лучше быть живым, молодым и банкротом, чем самым богатым трупом в Форест-Лоне. — Смит улыбнулся. — Было бы весело снова стать молодым и бедным. Так что не жалейте «капусты», Джейк. Я уверен, что это можно организовать для Бойла; вопрос лишь в том, кому дать взятку и как. Говоря словами Билла Грехэма — знавал я его давным-давно — надо понять, чего он хочет, и тогда его легко будет сломить.
Здесь главное, чтобы были деньги и желание их потратить, а уж сунуть взятку
— не проблема. Джейк, главное — найти тело. В этой стране более девяноста тысяч людей в год погибают только в дорожных авариях, то есть двести пятьдесят каждый день, причем многие из них погибают от повреждений черепа. Значительный процент из них — молодые люди в хорошем здравии, если не считать разбитого черепа и поврежденного мозга. Сложность в том, чтобы найти это тело, пока оно еще живо, не дать ему умереть и быстро доставить в операционную.
— А жены, родственники, полицейские и адвокаты понесутся следом.
— Конечно. Если не потратить нужное количество денег и не организовать все заранее. Во-первых, гонорар тому, кто найдет мне тело. Хотя, нет, назовите это как-нибудь по-другому. Хирургические бригады и машины с необходимым оборудованием должны все время быть наготове около наиболее опасных мест на дорогах. Вклады в фонды ликвидации последствий дорожных происшествий, необходимая документация, щедрые выплаты во все инстанции, которые могут нам воспрепятствовать… по крайней мере миллион долларов. Ах да, чуть не забыл — у меня редкая группа крови, а пересадка проходит легче, если не приходится заменять кровь. В этой стране всего около миллиона людей с такой же группой крови. Это не так уж много, если ограничить выбор возрастом от двадцати до сорока и условием хорошего здоровья. Самое большее — триста тысяч. Джейк, если мы поместим объявление в крупнейших газетах и пустим его в самое подходящее время по телевидению, как вы думаете, скольких мы сможем выманить из кустов? Если в качестве приманки положим миллион долларов? Один мегадоллар от банка «Чейз Манхэттен» в собственность того, чье тело будет использовано. С предварительным гонораром каждому потенциальному донору и его супруге, которые заранее дадут письменные обязательства.
— Иоганн, черт возьми, я не знаю. Но я бы не хотел быть мужем женщины, которая получит миллион долларов, «случайно» стукнув меня по голове молотком.
— Это детали, Джейк. Сделайте так, чтобы убийство было исключено, равно как и самоубийство. Я не хочу пачкать свои руки в крови. Самое главное — найти здоровых молодых людей с моим типом крови и занести их имена и адреса в компьютер.
— Извините, мистер Смит, а вы не думали обратиться в Национальный клуб редкой крови?
— Дьявольщина! Я старею. Нет, не думал. Юнис… а откуда вы знаете об этом клубе?
— Я сама в нем состою, сэр.
— Значит, вы донор, дорогая? — Казалось, Смит был польщен и удивлен.
— Да, сэр. Группа АВ, резус отрицательный.
— Дважды дьявольщина! Я же сам был донором, пока мне не сказали, что я слишком стар для этого, то есть задолго до того, как вы родились. Значит, и ваша группа АВ-отрицательная.
— Я сразу вспомнила о клубе, сэр, когда вы упомянули число. Оно такое маленькое. Нас всего лишь одна треть процента всего населения. У моего мужа такая же группа крови, и он тоже донор. Мы и познакомились-то с ним одним ранним утром, когда нас вызвали дать кровь новорожденному и его матери.
— Тогда ура Джо Бранке! Я знал, что он не глуп — он отхватил вас. Не знал, что он еще и ангел милосердия. Вот что я вам скажу, дорогая: когда вы придете сегодня домой, намекните Джо, что ему надо всего лишь нырнуть в пустой бассейн… и вы станете не только самой очаровательной вдовой, но и самой богатой.
— Босс, у вас чудовищный юмор. Я не променяю Джо на миллион долларов — деньги не согреют в холодную ночь.
— Да, дорогая, в этом я с вами согласен. Джейк, я могу изменить свое завещание?
— Любое завещание может быть изменено. Хотя что касается вашего, то не думаю: я вставил в него кое-какие пункты, чтобы исключить такую возможность.
— Ну, а если я напишу новое завещание по той же схеме, но с некоторыми изменениями, оно будет действительно?
— Нет.
— Почему?
— Сами должны понимать. Старческий возраст. Всегда, когда умирает богатый человек в более или менее преклонном возрасте с новым завещанием, все заинтересованные лица — я имею в виду и ваших внучек — стараются его опротестовать, ссылаясь на старческий возраст и постороннее влияние. И суд часто идет навстречу таким искам.
— Дьявольщина! Я хочу завещать Юнис миллион, чтобы у нее не было соблазна убивать мужа.
— Босс, вы снова шутите надо мной. И это не самая лучшая ваша шутка.
— Юнис, я уже сказал, что не шучу, когда дело касается денег. Как это сделать, Джейк? Если я слишком стар, чтобы сделать новое завещание.
— Ну, самое простое — страховой полис с единовременной выплатой. Он будет стоить, принимая во внимание ваш возраст и здоровье, поболее миллиона. Но она получит эти деньги, даже если ваше завещание будет опротестовано.
— Мистер Саломон, не слушайте его!
— Иоганн, вы хотите, чтобы миллион вернулся к вам, если по какой-то невероятной случайности вы переживете Юнис?
— Хм… Нет. Если миллион вернется ко мне, то этим вопросом решит заняться судья, а самому Господу Богу не известно, на что способен судья в наши дни. Пусть он отойдет Красному Кресту. Нет, лучше пусть это будет Национальный клуб редкой крови.
— Очень хорошо.
— Проверните это завтра в первую очередь. Нет. Сделайте это сегодня же. Может, я не доживу до утра. Пусть подпишется Джек Тауэрс, или пусть Джефферсон Биллингз откроет свой ломбард и получит заверенный чек. Пользуйтесь моей официальной властью, не действуйте от своего имени, не то у вас может не хватить денег. Заручитесь подписью ответственного служащего страховой компании, а там уж можете ложиться спать.
— Будет сделано, о Великий Дух. Я все это устрою. Я хороший юрист, получше, чем вы. Полис вступит в силу до наступления ночи — за ваши деньги, не за мои. Юнис, будьте осторожны и не заденьте эти шланги и проволоки, когда будете выходить. Но завтра можете не осторожничать. Главное — смотрите, чтобы никто ничего не заметил.
Юнис фыркнула.
— У вас у обоих ужасный юмор! Босс, я это сотру. Мне не нужен миллион долларов ни после смерти Джо, ни после вашей смерти.
— Если вам не нужен миллион, — ответил Смит, — можете уступить его Клубу редкой крови.
— Хм… Мистер Саломон, это верно?
— Да, Юнис. Но так здорово иметь миллион, особенно поначалу. Ваш муж может рассердиться, если вы откажетесь от миллиона долларов.
— Гм… — Миссис Бранка замолкла.
— Позаботьтесь об этом, Джейк. И думайте о том, где купить теплое тело, как доставить сюда Бойла и как заручиться для него разрешением на операцию в этой стране. И так далее. И скажите… нет, я сам скажу ей. Мисс Макинтош!
- Предыдущая
- 5/120
- Следующая
