Космическое семейство Стоун. Корабль «Галилей» - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 19
- Предыдущая
- 19/88
- Следующая
— Это литературное мошенничество, — покачал головой Роджер.
— А кто сказал, что это литература? Это просто способ помочь корпорациям снизить налоги. У меня три новых спонсора.
— Хейзел, а где сейчас наши? — спросил Поллукс. — Что там с ними?
Хейзел посмотрела на хронометр.
— Роджер, твое расписание уже вступило в силу? Или можно начать завтра утречком?
— Давайте завтра, — слабо улыбнулся Роджер. — Раз уж мы открыли литературную конференцию, позову-ка я Лоуэлла. От него я получаю лучшие идеи: его уровень развития как раз соответствует среднему уровню нашей публики.
— На месте Вундера я бы обиделся.
— Тихо! — Хейзел взмыла к люку и позвала: — Эдит! Можно у тебя дикого зверя позаимствовать?
— Он у меня, бабушка, — ответила Мид. — Подождите, я тоже иду. — И тут же явилась вместе с Лоуэллом. Лоуэлл спросил:
— Что, бабушка Хейзел? Будем играть в пятнашки?
— Нет, сынок, — кровь проливать. Реки крови. Надо убить парочку злодеев. — Здорово!
— Насколько я помню — я ведь с ними так быстро расстаюсь, — я их оставила в Черной туманности. Продовольствие кончилось, квантовое топливо тоже. Они заключили временное перемирие со своими пленниками-арктурианами и освободили их, потому что те — кремниевые существа и людей не едят. Но самим героям как раз приспело время этим заняться, вот только вопрос кого зажарить на вертеле? А помощь арктуриан им нужна потому, что Космический Зверь, которого они захватили в прошлой серии и посадили в пустой бак от горючего, уже проел все, кроме последней перегородки, и у него-то нет никаких дурацких предрассудков по поводу биохимии. Углерод там или кремний — ему все едино.
— Это как-то нелогично, — заметил Роджер. — Если его организм основан… — К порядку, — сказала Хейзел. — Прошу вносить только полезные предложения. Пол, у тебя, кажется, что-то блеснуло во взгляде?
— А этот Зверь радарное излучение выдержит?
— Это уже кое-что. Но надо немножко усложнить. Мид?
Близнецы начали выгружать велосипеды наружу на следующий день. На них были такие же скафандры, которые они носили на Луне, добавились только магнитные ботинки и маленькие ракетные двигатели. Последние пристегивались за спиной, а сопла торчали на поясе. На спине висел еще и запасной баллон высокого давления для подпитки двигателя, но в невесомости лишняя масса не была помехой, — И помните, — предупредил их отец, — что ракеты включаются только в самом крайнем случае. Пользуйтесь тросами. И не полагайтесь на ботинки, когда травите трос — держитесь за второй, пока отпускаете первый.
— Да знаем мы все это, папа.
— Разумеется. Только предупреждаю, я могу неожиданно прийти с проверкой. И при малейшем нарушении техники безопасности — дыба и тиски для пальцев плюс пятьдесят палок.
— А кипящее масло?
— Не по средствам. Думаете, я шутки шучу? Если кто-нибудь из вас сорвется и его отнесет от корабля, не ждите, что я буду его разыскивать. Один все равно лишний.
— А кто? — спросил Поллукс. — Может, Кас?
— Иногда мне кажется, что один, а иногда — что другой. При строгом соблюдении корабельных правил я временно воздержусь от решения. В трюме не было шлюзового отсека — близнецы разгерметизировали его полностью и открыли дверь, едва не забыв пристегнуть тросы. Выглянув за дверь, они заколебались. Хоть они всю свою жизнь носили скафандры — в открытый космос на орбите они выходили впервые.
Из люка на них смотрела бесконечная космическая ночь — тьма казалась еще более густой и холодной от немигающих бриллиантов звезд на много световых лет от них. Одно дело — смотреть на них с безопасной поверхности Луны или через толстое кварцевое стекло иллюминатора, и совсем другое когда нет никакой преграды между твоим хрупким телом и головокружительной холодной ночной глубиной.
— Кас, — сказал Поллукс, — мне это не нравится.
— Да тут нечего бояться.
— Чего ж у меня тогда зубы стучат?
— Выходи, я подержу твой трос.
— Ты слишком добр ко мне, дорогой брат, — просто черт знает как добр! Выходи ты, а я подержу твой трос.
— Не дури, выходи давай.
— После тебя, дедуля.
— Ну ладно!
Кастор схватился за края люка и вылез наружу. Он попытался прижать подошвы ботинок к корпусу корабля, но у него никак не получалось — мешал скафандр и не было силы тяжести, чтобы помочь ему. В результате он только перекувырнулся и сила инерции оторвала его пальцы от гладких краев люка. Кастор отлетел от корпуса и оказался в пустоте. Продолжая барахтаться, он повис на тросе в трех-четырех футах от корабля.
— Тащи меня обратно!
— Да опусти ноги, балда!
— Тащи меня обратно, идиот несчастный!
— Не называй меня так. — Поллукс отпустил трос еще на пару футов. Пол, брось дурить. Мне это не нравится, — Я думал, ты у нас храбрец, дедуля!
Кастор ответил неразборчиво. Поллукс решил, что с него довольно, подтянул брата к борту и, крепко держать за задрайку люка, схватил Кастора за башмак и прижал его подошву к корпусу. Башмак со щелчком прилип к стали. — Пристегивай второй трос, — распорядился Поллукс.
Кастор, все еще тяжело дыша, нашел глазами ближайшую скобу на корпусе и пошел к ней, поднимая ноги так, будто шел по липкой грязи. Он зацепил за скобу второй трос и выпрямился.
— Лови, — крикнул Поллукс и бросил ему свой трос.
Кастор поймал его и закрепил рядом со своим.
— Готово? — спросил Поллукс. — Тогда я здесь отстегиваю.
— Держат. — Кастор подошел ближе к люку.
— Я пошел.
— Давай. — И Кастор потянул за трос Поллукса.
Тот выплыл из люка, и брат не позволил ему встать, а стал потихоньку травить трос, пропуская его между пальцами, чтобы погасить инерцию. Вскоре Поллукс оказался на конце пятидесятифутового троса, где и продолжал болтаться.
При этом он активно барахтался, но без толку — загребать вакуум бесполезно. Увидев, что трос кончился, Поллукс прекратил извиваться.
— Подтяни меня?
— Скажи «пожалуйста».
Поллукс сказал кое-какие другие слова, почерпнутые в лунных доках, и украсил Их цветистыми выражениями, позаимствованными у бабушки. — Лучше катись с корабля, — заключил он, — а то я сейчас спущусь и отвинчу с тебя шлем. — Он попытался ухватить одной рукой трос, но Кастор отдернул его.
— Тогда скажи «эники-беники».
Поллукс сообразил, что легче захватить трос на поясе, где он был пристегнут, чем ловить его в пустоте, и усмехнулся.
— Ладно, эники-беники.
— То-то. Держись, тащу. — Кастор потихоньку подтянул брата, схватил его за ноги и поставил на корпус. — Ох и дурацкий вид у тебя был, заметил он. — Эники-беники! — повторил Поллукс их магическое слово.
— Прошу извинения, юнец. За работу.
Скобы были расположены по всему корпусу на расстоянии двадцати футов друг от друга. За них закрепляли снасти во время ремонта, они же облегчали наружный осмотр корпуса в доке. Теперь близнецы использовали их для размещения велосипедов. Они извлекали велосипеды из трюма по полудюжине зараз, нанизывая их в петлю троса наподобие выловленной рыбы. Каждую такую связку прицепляли к одной скобе. Машины плавали за бортом, как шлюпки возле океанского корабля.
Привязывая велосипеды, близнецы вскоре оказались за «горизонтом» на светлой стороне корабля. Поллукс шел вперед, неся в левой руке шесть велосипедов, и вдруг остановился.
— Эй, дедуля, вид-то какой!
— Не смотри на Солнце, — резко сказал Кастор.
— Не будь дураком. Насладись.
Перед ними висели два тонких полумесяца — Земля и Луна. «Стоун» медленно удалялся от Земли по ее орбите и еще медленнее — от Солнца. Еще много недель они будут видеть Землю как шар, как диск, прежде чем расстояние превратит ее в яркую звезду. Сейчас она казалась почти такой же большой, как с Луны, только теперь Луна сопровождала ее. Светлая сторона Земли была зеленовато-бурой, густо покрытой ватой облаков. Темная сторона светилась бриллиантами городов. Но братья не обращали внимания на Землю они смотрели на Луну. Поллукс вздохнул.
- Предыдущая
- 19/88
- Следующая
