Летняя гроза - Харт Кэтрин - Страница 2

— Папа, Бодливый Лось — злой. Он назвал меня белоглазой и сказал, что мама тоже белоглазая. Он сказал, что мы не шайенны, и по-всякому обзывал нас.

У Тани и Пугливой Оленихи вырвался вздох ужаса. Таня с болью посмотрела на мужа.

Присев, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с лицом маленькой девочки, Пума спокойно заговорил с ней. Гнев отражался только в его блестящих черных глазах.

— Послушай меня, малышка. Внимай и знай, что мои слова — правда. Твоя мать принадлежит к шайеннам, и я тоже. Даже когда я взял ее из ее белой семьи, в душе она была нашего племени. Мой дядя, великий вождь Черный Котел, знал об этом, когда сделал ее своей приемной дочерью. А в день нашей свадьбы ее кровь смешалась с моей. И никогда никому не позволяй говорить об этом по-другому.

Взяв ладонь жены, Пума показал Летней Грозе руку Дикой Кошки и свою и сказал:

— Посмотри на наши руки, Летняя Гроза. У тебя и у меня кожа темнее, чем у твоей матери. А глаза у вас с ней одинаковые, и у твоего брата Охотника, а у меня и у Стрелка они черные. Но сердцем, в котором течет кровь наших предков, кровь правды и чести, мы все шайенны. Ты поняла мои слова?

— Да, отец, — слегка нахмурившись, ответила Летняя Гроза. — Но как же быть с моими дедушкой Эдвардом и бабушкой Сарой, которые живут в том месте, которое называется Пуэбло? Они тоже шайенны?

Пума вздохнул и улыбнулся ей:

— Нет, дочка, они не шайенны, но от этого ничего не меняется ни для тебя, ни для твоих братьев, ни для твоих родителей. Ты мала, и я знаю, что тебе еще трудно понять все это, но ты должна верить моим словам. Не позволяй ни Бодливому Лосю, ни кому-то другому говорить иначе. Ты принадлежишь к племени шайеннов, ты — дочь вождя, ты происходишь из достойной ветви великих вождей племени шайеннов. Помня об этом, держи голову высоко и не позволяй ничьим словам поколебать твою гордость за благородное наследие.

— Да, отец, — отозвалась маленькая девочка. — А в следующий раз я сама надаю Бодливому Лосю, — решительно добавила она, вздернув подбородочек.

Таня рассмеялась и подтолкнула свою маленькую дочь к их вигваму.

— А теперь иди, маленькая воительница, и пусть Утиная Походка отмоет тебя, чтобы ты опять стала похожей на мою дочь. Скажи ей, что я скоро приду, чтобы приготовить ужин.

Летняя Гроза побежала выполнять повеление матери, а Таня повернулась к мужу.

— Спасибо тебе, Пума, за объяснение, потому что я не находила нужных слов. Наши сыновья уже достаточно большие и сильные, чтобы постоять за себя в своих сражениях, но Летняя Гроза еще так уязвима перед грубыми словами посторонних. Ее так легко ранить. Взрослые знают, что правда, а что — нет, дети же часто жестоки по отношению к своим сверстникам и причиняют им боль, сами того не желая, говорят, не подумав.

— Тем не менее, я поговорю с родителями Бодливого Лося, и если окажется, что ребенок повторяет их слова, они узнают всю меру моего неудовольствия.

— И моего тоже, — вступила Пугливая Олениха, сверкая темными глазами. — Никто не сделает больше для благоденствия нашей деревни, чем Маленькая Дикая Кошка. Никто не заслужил право называться шайенном больше, чем она. — И добавила, обращаясь уже к Тане: — Ты моя сестра, Маленькая Дикая Кошка, сердцем и по крови, и я первая объявлю об этом всем нашим людям. Мы любим и почитаем тебя как дочь и жену вождя, как одну из нас.

— Мое сердце радуется, — ответила Таня, глаза ее сияли благодарностью. — И я поблагодарю твоего сына за то, что он защитил мою дочь. Хитрый Лис прекрасный мальчик, ты можешь гордиться им. Он заботится о Летней Грозе даже больше, чем ее собственные братья.

— Он обожает ее, — сказала Пугливая Олениха, собирая шкуры и направляясь к своему вигваму. — Он считает, что это его право — присматривать за ней.

Пугливая Олениха нырнула в свое жилище, и Таня заметила, что глаза Пумы блеснули удовлетворением.

— Что значат эти слова Пугливой Оленихи, Пума? Она знает что-то, чего не знаю я?

Пума не стал уходить от ответа. Он прямо посмотрел в глаза жене.

— Недавно мы с Зимним Медведем заключили договор, Маленькая Дикая Кошка. Мы желаем, чтобы Хитрый Лис взял Летнюю Грозу в жены, когда она вырастет.

Достаточно долго прожив к этому моменту среди шайеннов, Таня уже привыкла к их обычаям, так что у нее и мысли не возникло спорить с мужем в вопросе, решение которого по традиции было за мужчиной. Она подавила недовольство и позволила отразиться на своем лице лишь удивлению.

— А Хитрый Лис, которому всего лишь пять лет, знает об этом и согласен? — спросила она.

— Он не только согласен, но и необычайно рад. Сын Зимнего Медведя станет нашей дочери прекрасным мужем.

— Я не сомневаюсь в этом, муж мой, но испытает ли Летняя Гроза такие же чувства, когда узнает о твоих планах? — поинтересовалась Таня.

— Она подчинится нашим желаниям, как и положено хорошей дочери, — заявил Пума. — Да я и не вижу причин, по которым ей стоило бы отказаться. Хитрый Лис станет сильным и красивым воином, когда вырастет, и ей следует гордиться, что она станет его женой.

— Надеюсь, что так, но она — твоя дочь и унаследовала твое упрямство, Пума, — заметила Таня. — Если она настроится против, я предвижу неприятности.

— Опусти лицо в воду, Летняя Гроза, — наставлял Хитрый Лис. — Если хочешь научиться плавать, ты должна держать тело прямо, а не изгибаться, как лук.

— Я достаточно распрямилась, мне просто не нравится, когда в глаза попадает вода.

Хитрый Лис вздохнул.

— Теперь я понимаю, почему твои братья отказались учить тебя. Ты маленькая упрямая белка, слишком умная, чтобы увидеть свою выгоду. Но все знают, что лиса умней белки. А теперь делай что я говорю — опускай голову… Или ты боишься? — поддел он.

Летняя Гроза выпятила губу и вздернула маленький подбородок.

— Я не боюсь, — сверкнула она золотистыми глазами.

— Тогда наконец покажи, что ты можешь это сделать, — предложил Хитрый Лис, глянув на девочку с улыбкой превосходства.

С берега реки Таня наблюдала за своей дочерью и Хитрым Лисом. Ветерок доносил до нее их слова, и она улыбалась терпению и хитрости Лиса. Мальчику всего-то пять лет, лишь на два года больше, чем Летней Грозе, а он кажется старше своего возраста. Возможно, этому способствовала трудная жизнь шайеннов, но Таня знала, что он будет выглядеть старше и своего бледнолицего сверстника.

Женщина едва услышала, как, тихо ступая, к ней подошел Пума. Он уселся рядом на траву и жестом собеседника положил руку на вздымающийся живот жены. Темные глаза встретились взглядом с золотистыми.

— Как чувствует себя мать моих детей? — тихо спросил он.

— С каждым годом я становлюсь все более толстой и неуклюжей, — ответила Таня с кислой улыбкой. — Это цена, которую я плачу за то, что ты доказываешь свою мужественность. Ты ходишь по деревне гордо, как фазан, а я переваливаюсь, как разжиревший бизон.

Пума рассмеялся:

— Разве я виноват, что мое семя падает на такую благодатную почву?

— Но, Пума, четверо детей за шесть с половиной лет! Я единственная такая женщина в деревне и, похоже, становлюсь чем-то вроде диковины среди наших людей. Не сомневаюсь, что все уже давно бьются об заклад, какой в конце концов будет наша семья.

— Может, мне взять еще одну жену, чтобы облегчить твое бремя? — предложил он.

Слова мужа повергли Таню в изумление, пока она не заметила веселый огонек в его черных глазах.

— Меня всегда будет смущать твоя огромная и всем известная мужественность, муж. Но я справлюсь с помощью Утиной Походки. Ради меня тебе не придется так осложнять свою жизнь.

— Да никаких осложнений, — быстро откликнулся он, подавляя рвущийся наружу смех.

— Ты и представить себе не можешь, сколько у тебя будет осложнений, — пообещала Таня, прищурившись.

Всхлипнув в попытке сдержать смех, Пума спросил:

— Уж не ревнуешь ли ты, моя Маленькая Дикая Кошка?

— Только до того момента, когда я сниму с нее скальп.