Понты и волшебство - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 38
- Предыдущая
- 38/115
- Следующая
Кстати, о комарах.
Наука на стыке двадцатого и двадцать первого веков сделала огромный шаг вперед, послав человека в космос, снабдив двигатель внутреннего сгорания собственным компьютером, контролирующим работу незамысловатого в принципе механизма, сплетя гигантскую информационную сеть, охватывающую всю планету, расшифровав ДНК человека и клонировав овцу, но не смогла предпринять ничего, чтобы избавить человечество от гнусных насекомых. Та же проблема и с магией. Она позволяет распылить на атомы врага, устроить факельное шествие из живых людей, открыть порталы между мирами, однако никто никогда так и не разработал небольшого, но эффективного заклинания против пищащего гнуса.
Странно, и тем не менее факт.
Морган был истребителем драконов, но против комаров оказался бессилен и он. Так же, как и мы, он вяло отбивался от налетов авиации противника, прихлопывал особо надоедливых тварей своей привыкшей творить заклинания ладонью и бурчал.
Наверное, драконов истреблять проще. Они крупные, поэтому в них сложно промахнуться, и еще драконы — существа одинокие, никогда не нападают такими стаями, как комары. А то, что они плюются огнем и одним взмахом хвоста способны снести небольших размеров деревеньку или, скажем, отряд кавалерии, никакого значения не имеет.
Три дня прошло с тех пор, как мы изменили направление. До расчетного прибытия к башне Корда Мудрого оставалась примерно неделя.
Что я могу сказать о самом походе? Сказать я о нем могу многое! Практически, я могу говорить о нем часами! Но именно говорить, потому что напечатать все это нельзя.
Поэтому описывать сам поход я не буду — да и зачем? Все и всегда описывают походы, но на самом деле всё и всегда сводится к банальному попеременному переставлению нижних конечностей в заданном направлении. Как это описать?
Мы шли, и шли, и шли, и шли, и шли, и шли…
Морган отбивался от комаров и бормотал себе под нос медитативные мантры.
Кимли отбивался от комаров и дурным голосом орал гномьи песни.
Сэр Реджи отбивался от комаров и рассказывал похабные анекдоты.
Я отбивался от комаров, слушал анекдоты и думал о будущем.
Вечерами мы устраивали привалы. Сэр Реджи охотился, обычно это занимало у него от часа до двух, но он всегда возвращался с дичью. Кимли готовил еду, а Морган медитировал и рассказывал нам легенды старых времен, под которые очень хорошо было засыпать.
В легендах Моргана фигурировали красавицы, чудовища и битвы, бесконечные битвы. Причем битв и чудовищ было на порядок больше, чем красавиц. То ли в этом мире не слишком ценили женский пол, то ли сказывалась профессиональная направленность мага.
Драконы не похищали тех редких красавиц, которые встречались в рассказах Моргана. Наоборот, сами красавицы объявляли награду за голову дракона, и куча рыцарей и боевых магов тут же бросалась на поиски несчастных, бряцая оружием и распевая на ходу самые сильные противодраконовые заклятия. Наградой за доблесть обычно служили деньги, ни о каких предложениях руки и сердца плюс полкоролевства в придачу вопрос даже не поднимался, что было довольно разумно. Драконов в давние времена было много, а королевств, как и сейчас, двенадцать, так что где взять столько половин? То есть рыночная стоимость драконов здесь была куда ниже, нежели на Земле.
На четвертый день пути мы вышли на тракт, и передвигаться стало куда легче.
Обычная грунтовка с выбитыми бесконечным количеством крестьянских повозок и карет знати колеями, разбитая копытами лошадей, вела через лес с прямизной пьяного удава. Изредка нам встречалась телега или одинокий всадник, раз в день можно было увидеть конный разъезд, но в основном тракт был пуст. Местные турфирмы явно имели что-то против этого района.
— Еше два дня по тракту, — сказал Морган. — Плюс два по Бескрайним Пустошам, и мы на месте.
Оспаривать его заявление никто не стал.
Мало-помалу я вошел в ритм и, хотя никакого удовольствия от пеших прогулок по-прежнему не получал, явного неудовольствия тоже не испытывал. Мои же спутники, казалось, были сделаны из стали и гранита. Они не ведали усталости, не валились с ног под вечер, как ваш рассказчик, и даже виду не подавали, что имеют что-то против выбранного Морганом способа передвижения. Даже гном, чьи короткие ноги по идее должны были создавать ему немало неудобств, не сетовал на судьбу.
Привалы мы разбивали прямо на обочине, отходя от тракта метров на пять-десять. Так оно безопаснее, объяснил Морган. Хищные звери, в изобилии водящиеся в округе, избегают подходить близко к тракту, а от их человеческого эквивалента не спрячешься даже в самом глухом лесу.
На последний день прогнозируемого Морганом движения по дороге места стали куда более населенными. Мы даже прошли через небольшую деревеньку, расположенную вдоль дороги.
Селение было небольшим, домов на сорок, хотя «домами» эти строения я называю скорее по привычке, нежели по их принадлежности к данной части жилой архитектуры. Хижины, халупы и лачуги, вот как они должны называться.
Местные жители к четырем вооруженным мужикам отнеслись весьма неодобрительно, я бы даже сказал, недружелюбно. Конечно, я и не ждал, что проезжающих — или в данном случае проходящих — путников принято встречать хлебом-солью, но демонстративно загонять детей домой, запирать скотину в сараях и хлопать ставнями окон — это уж чересчур. На улице остались только несколько мужчин, и все они смотрели на нас с нескрываемым негостеприимством, сжимая в руках черенки вил и лопат.
Гном спел им песенку о сексуальных взаимоотношениях крестьянина и медведя, а сэр Реджи одарил одной из своих улыбок, после чего и мужчины поспешили укрыться за защитой стен.
— Крестьяне, — сказал Морган. — Самая отсталая, угнетенная и пессимистически настроенная часть нашего общества. Они считают всех магов черными, всех солдат — убийцами, насильниками и мародерами, а все перемены — к худшему.
— Хочешь заняться просветительской работой, маг? — спросил сэр Реджи.
— Я не очень силен в области просвещения, — сказал Морган. — И у меня вряд ли хватит терпения, чтобы вдолбить хоть что-то в их головы.
— Они хоть грамотные? — поинтересовался Кимли.
— Смеешься, гном? — сказал Морган, — Они до сих пор считают грамотность одной из разновидностей чахотки и избегают ее, как огня. А как обстоит с крестьянами в твоем мире, сэр Геныч?
— Примерно так же, — сказал я, не вдаваясь в подробности коллективизации, создания колхозов, совхозов и последующего развала всего сельского хозяйства.
Мы миновали деревеньку, а еще через пару километров нас ожидал приятный сюрприз — трактир.
— Странно, — пробормотал Морган. — Я не помню, чтобы здесь стояла харчевня. По крайней мере, ее не было, когда я был в этих краях в последний раз. Наверное, ее построили недавно.
Обветшавший вид здания и покрытые мхом нижние бревна сруба противоречили этому заявлению, из чего я сделал не требующий особенных умственных усилий вывод, что в последний раз Морган бывал здесь очень давно.
Сэр Реджи заявил, что заведение надо обязательно посетить. Не то чтобы он, по его словам, имел что-то против гномьей кухни с ее особыми приправами, однако его желудок истосковался по приличному жаркому из кабана.
Кимли ответил, что, если бы ему принесли кабана, он сделал бы из него жаркое, слово «приличное» по отношению к которому было бы явным преуменьшением, но ему носили все кроликов да птичек.
Морган сказал, что хотел бы выпить чего-нибудь более алкогольное, чем вода из ручья, и вопрос был решен большинством голосов.
Перед трактиром была небольшая, плотно утоптанная площадь, что-то типа парковки. На ней стояли две повозки, у коновязи ждали своих хозяев несколько скакунов, так что внутри должно было быть довольно многолюдно.
Там и было многолюдно. В едва освещенном мерцающим светом факелов зале находилось около пятнадцати человек, что, учитывая, сколько народу мы встречали по дороге сюда, казалось целой толпой. Люди ели, пили, распевали песни и бросали на пол объедки, которые тут же подбирались парой голодных псов. В общем, тусовались, как надо.
- Предыдущая
- 38/115
- Следующая
