Годы исканий в Азии - Мурзаев Эдуард Макарович - Страница 49
- Предыдущая
- 49/105
- Следующая
Бон-Цаган — самое большое гобийское озеро, оно получает наибольшую часть воды реки Байдараг-Гол. С течением времени главный проток этой реки должен остаться и единственным. Рукав Цаган отмирает, у него уклон в два раза меньше, чем у главного рукава. Уже и теперь в сухие годы Цаган не доносит свои воды до озера Адагин-Цаган. Тогда оно высыхает и превращается в большой солончак, белая искристая поверхность твёрдой соли блестит на солнце, как свежевыпавший снег.
Соперничество озёр можно наблюдать и в других сухих районах Центральной Азии. Таковы озера Буир-Нур и Далай-Нур, о которых я расскажу в главе «Путешествие по Восточной Монголии». Таково озеро Лобнор в западной части Китая. Загадка и удивительная история его блужданий в течение многих лет волновали умы географов всего мира. Но об этом потом.
Озера Орог-Нур, Бон-Цаган, Тэлмэн-Нур, Хиргис-Нур, Убсу-Нур и десятки других представляют собой не что иное, как остатки древних больших водоёмов.
Откуда же раньше бралось такое количество воды, питавшее большие бассейны, и куда девались эти водоёмы, от которых теперь остались, может быть, ещё значительные озера, но по существу представляющие уже остатки былого господства воды? Свидетелями широкого обводнения Монголии в геологическом прошлом являются древние береговые валы, следы берегов, лежащие вдали от современных озёр и на большой высоте от их теперешних уровней.
В истории развития ландшафтов Центральной Азии был период более влажного и холодного климата. Этот период связан с оледенением гор Восточной Сибири, Монголии, Тянь-Шаня. Большие ледники покрывали горы и отдельными колоссальными языками медленно спускались по наклону, принося с собой много рыхлого, отработанного твёрдым льдом материала. Следы оледенения можно встретить во многих местах высоких гор Монголии, даже там, где сейчас нет вечноснежных полей. Мы их видели в Хангае, в Монгольском Алтае. Другие путешественники отмечали ледниковую деятельность в прошлом даже в сухом и жарком Гобийском Алтае. Ледники спускались вниз и здесь таяли. Ледниковые и снеговые воды собирались в большие реки, стекавшие в низкие межгорные котловины, где возникли громадные озера.
После ледникового периода климат изменился, он стал суше, теплее; ледники отступили высоко в горы, многие совсем исчезли, дождей и снегов стало меньше, реки обмелели. Озера, которые ими питались, получая меньше воды, из года в год сокращались в размерах, так как испарение в условиях жаркого климата способствовало большой убыли воды.
В долине озёр мы впервые встретили дикую лошадь кулана и антилопу сайгу.
Когда-то сайга водилась в Западной Европе, а лет 200 назад сайги были обычными в украинских степях. Ещё в прошлом столетии антилопа в большом количестве паслась на сухих пастбищах Нижнего Поволжья. Затем ареал её сокращался, количество особей падало. И в начале 40-х годов нашего века сайга сохранилась в Казахстане, Джунгарии и Монголии.
За время своих странствий я встречал несколько раз сайгу, но когда увидел в первый раз, то не мог понять, что же это за зверь.
В пустыне между гобийскими озёрами Орог-Нур и Бон-Цаган мы ехали на автомашине без дорог и тропинок, часто проверяя направление по компасу и выбирая ориентиры, которыми здесь обычно служат выделяющиеся горные вершины, холмы, сопки.
Впереди нас среди кустарников мелькнуло животное.
«Джейран», — подумали мы и продолжали свой путь; джейраны в Гоби не диковинка. Выехав из кустарников, мы вдали опять увидели какую-то антилопу, но как она была не похожа на джейрана! Джейран убегает от врага карьером, туловище его стелется над землёй, а ноги вытягиваются в одну линию с телом. Наша антилопа бежала как-то странно, необычно для антилоп. Она бежала мелкой стремительной рысью, бежала настолько быстро, что получалось впечатление, что плавно движется одно туловище с низко опущенной головой.
Антилопа наклоняла к земле голову настолько низко, точно на бегу что-то вынюхивала. Во время своей стремительной рыси антилопа ни разу не переходила на галоп, но делала неожиданные единичные громадные прыжки. Одним прыжком она перемахивала пространство метров в пять и снова переходила в свой обычный аллюр. «Это не джейран», — решил я.
С нами не было зоолога, и этот странный зверь так и остался для меня загадкой. На далёком расстоянии я не смог узнать сайгу, которую до этого видел только в музеях и на картинках. Может быть, я и догадался бы, что заинтересовавший нас зверь — это антилопа сайга, но в литературе, которую читал, нигде не указывалось, что сайга заходит так далеко на восток Монголии, в район живописного озера Орог-Нур. Поэтому я не думал встретить здесь сайгу, рассчитывая увидеть её в котловине Больших озёр Западной Монголии, где на пустынных степях ещё сохранились эти редкие животные.
Так и получилось. На северо-восточном побережье большого озера Хиргис-Нур, по которому могут плавать пароходы, мы вспугнули трёх антилоп. Теперь мы видели их совсем близко, узнали сайгу и сразу направили машину им вслед. Мы внимательно наблюдали за повадками зверя, за его удивительно чистым бегом, и я тотчас вспомнил антилопу, виденную месяц назад в пустынной местности между озёрами Орог-Нур и Бон-Цаган. На этот раз три сайги уходили быстро, грузовая машина не поспевала за ними, расстояние до животных всё более увеличивалось. Шофёр нажал кнопку сигнала, и сразу громадными прыжками поднялись в воздух пугливые звери.
Через два года мы опять попали в котловину Больших озёр. На этот раз в экспедиции были зоологи, имеющие различное оружие, в том числе и дальнобойные винтовки. Мы видели несколько небольших групп сайги. Далеко на горизонте мелькали их быстрые фигуры. Бывало так, что мы внезапно выезжали прямо на животных, и тогда начиналась пальба. С ходу, тем более когда машину бросает по кочковатой степи, мало шансов попасть в движущуюся цель. Машина останавливалась, и вслед зверям посылались три-четыре пули, но животные уже были далеко.
Однажды молодой монгольский зоолог и поэт Дондогийн Цэвэгмид взял винтовку и ушёл в степь, попросив подождать его полчаса или час. Сначала Цэвэгмид шёл во весь рост, потом медленно бежал, согнувшись, затем мы видели в бинокль, как он лёг на землю и пополз на локтях. В упорстве и терпении ему нельзя было отказать. Он долго полз, а затем, точно прицелившись, выстрелил только один раз. Через десять минут мы подъехали к счастливому охотнику и сфотографировали довольного и улыбающегося Цэвэгмида, сидящего на земле рядом с прекрасным экземпляром поджарой антилопы.
Летний наряд её был очень хорош: шерсть гладкая, точно вымытая, не пушистая, как зимой, когда животное одевается густой и мохнатой шубой. Сайга была чуть побольше домашней овцы, цвет шерсти, палевый на спине, переходил в белый на животе. Поразительно тонкие, сухие ноги теперь болтались палочками, горбоносая голова была увенчана небольшими, сантиметров 12—13 длиной, рожками.
Эта сайга была первой, но не единственной жертвой наших зоологов. Скоро А. Г. Банников добыл ещё экземпляр, но и этим не ограничились наши сборы. Для работы по описанию зверя нужно было иметь несколько экземпляров: это даёт возможность изучить животных путём сравнения, чтобы какой-либо случайный признак, найденный у одного экземпляра, не принять за типичный, характерный для всего вида в целом.
Зоологи очень радовались, что добыли сайгу, и радость эта вполне оправдалась: когда были взяты размеры животных из котловины Больших озёр, в лабораториях измерены их черепа, то выяснилось, что сайга Западной Монголии несколько отличается от своих казахстанских собратьев, но, как оказалось позже, не настолько сильно, чтобы её можно было считать отдельным видом.
Сайга — пугливый и осторожный зверь. Она ушла в полупустыни, в глухие, необитаемые места. Сайга любит хорошие корма, высокие и сочные. Степи — исконная родина сайги, но теперь, когда степи густо заселены и вспаханы, сайга покинула родные ландшафты.
Человек охотился на сайгу с давних времён. Её шкура используется для изготовления высококачественной кожи. Мясо сайги, как и других антилоп, употребляется в пищу, но не мясо главная приманка охотников. Самки сайги безроги, а рога самцов — вот что оправдывает долгую и трудную охоту за этими животными. В восточной медицине считается, что рога сайгака обладают замечательными целебными свойствами. Они придают человеку силы и способствуют долголетию, излечивают различные болезни. Рога ломают и пилят на куски, затем толкут в ступке, после чего трут в мелкий порошок. Порошок этот принимают внутрь. Однако теперь редко кто пользуется этим лекарством.
- Предыдущая
- 49/105
- Следующая
