Странный приятель.Тетралогия (СИ) - Чекрыгин Егор - Страница 15

А его сосед, также попавший под обстрел бомбических орудий, еще мог огрызаться огнем половины своих пушек, но столь быстро набирал воду, что его капитан больше думал о спасении своего корабля, нежели об уроне, который еще можно нанести противнику.

– Капитан. – Даже в разгар такого сражения шкипер Лоон был уныло меланхоличен, однако не терял бдительности. – На «Громовержце» поднят сигнал «Решительная атака».

– Значит, идем на абордаж! – заметил Ренки. В отличие от своего шкипера он был весел, а его ноздри хищно раздувались в предчувствии очередной кровавой резни. – Продублируйте приказ. Что у нас с рулем и какие паруса мы еще можем поднять?

Руль оказался исправен. Почти. Фок-мачта оставалась целехонькой, да и на обрубленной посередине бизани смогли растянуть какие-то импровизированные паруса.

– Лоон, голубчик, – едва ли не взмолился Ренки, указывая на один из кредонских больших фрегатов, выглядевший еще относительно целым. – Постарайтесь подвести «Счастливого» вон к тому красавцу. А если еще сможете подойти к нему левым бортом, я даже не знаю, что вам за это пообещать. Потом сами придумаете себе награду!

– Ветер не слишком-то подходящий для подобных маневров, – пробурчал в ответ на это Лоон. – Однако попытаться можно.

– Артиллеристов – на левый борт! – начал приказывать Ренки. – Заряжать картечью. Егерям – заряжать мушкеты и готовиться. Это будет славная драка!

«Счастливый» сделал замысловатую петлю, неимоверными усилиями шкипера Лоона и подчинявшихся ему матросов сумел развернуться к противнику левым, наименее поврежденным бортом и дал картечный залп, получив в ответ еще пару ядер в и без того уже изрешеченные борта. Потом было сильное столкновение. Увы, с управлением у «Счастливого» дела были не слишком хороши, не так, как всего пару часов назад во время прошлого абордажа, и оттого мягкого касания борт о борт не получилось. Удар был такой силы, что обшивка обоих судов явственно затрещала, а на палубах многие попадали с ног. И тем не менее это не помешало обоим командам ринуться навстречу друг другу.

Залп. Ответный залп. Попытка перескочить на вражеское судно и пойти в штыковую. Залп фальконетов с борта кредонца, выкосивший десяток солдат и матросов на палубе «Счастливого». Еще один одновременный залп почти в упор, в лицо друг другу…

Ренки все это время находился на мостике, понимая, что ему нельзя сейчас лезть в первые ряды штурмующих. Он пытался было как-то руководить атакой со своего места, но его просто не слышали, да и солдаты с матросами и без ценных указаний капитана знали, что им надо делать сейчас. Вот только упорное сопротивление врага не позволяло в полной мере реализовать эти знания.

В конце концов Ренки не выдержал, бросился в свою каюту и сорвал со стены любимый длинноствольный мушкет. Заряжал почти на бегу, насколько это возможно. Прицелился. Выстрел! Человек на капитанском мостике вражеского фрегата, отдававший какие-то приказы своим матросам, схватился за бок и начал заваливаться на палубу.

Зарядить. Прицелиться. Выстрел. Еще один кредонский офицер падает замертво. А чужая мушкетная пуля с противным свистом проносится возле уха Ренки и втыкается в палубу.

Быстрый взгляд наверх. На марсе сидит стрелок. Но тратить на него заряд Ренки не стал. И вот уже колоритный моряк с цветастым платком на голове, взявший на себя командование абордажниками, валится замертво, а его платок окрашивается в единый цвет – красный.

Только после четвертого выстрела, не найдя больше достойных мишеней, Ренки уделил свое внимание стрелку на марсе, уже дважды пытавшемуся достать капитана «Счастливого». Обе попытки были неудачными. Ренки еще помнил, как неудобно стрелять сверху вниз, а уж тем более – заряжать мушкет, сидя на крохотной качающейся площадке, будто ворона в гнезде. После очередного своего выстрела благородный оу убедился, что стрелять снизу вверх, стоя на качающейся палубе, тоже не очень-то удобно. Это был его первый промах за день.

Впрочем, враг дрогнул. Может, повлияла стрельба Ренки или абордажная команда «Счастливого» смогла усилить напор, но первый ручеек штурмующих смог перетечь на чужую палубу, отвоевав для себя крохотный плацдарм.

Просто так оставить этого Ренки не мог и, растолкав строй собственных солдат, тоже ринулся в бой.

Снова это упоительное чувство полного слияния и даже подчинения собственной воли воле своего оружия! Годы тренировок, бочки пролитого пота – все это концентрируется в нескольких минутах рукопашного боя. Движения точны и стремительны, голова пуста, но соображает мгновенно, а зрение, слух и даже осязание подчинены одной задаче: все видеть, все замечать и успевать реагировать.

Вот противник – видно, опытный вояка, его сабля так и мелькает перед глазами. А вот сбоку появляется жало штыка. Маленький поворот корпуса – и штык проходит впритирку к телу, едва не порвав одежду. Противник на долю секунды раскрывается, освобождая проход для острия шпаги. Укол. Шаг вперед – и снова укол. Отвести эфесом пику и, скользнув вперед, рубануть по руке, ее держащей. Отбить в сторону древко, мешая очередному врагу добраться до себя, и на долю мгновения погрузить свое оружие во вражеское горло. Еще один шаг вперед. Пара десятков подобных шажков – и враг будет разбит.

– Хорошая была драка… Что скажешь, Йоовик? – Ренки сделал еще глоток и передал флягу своему старому сержанту.

– Сдается мне, ваша милость, что я становлюсь староват для таких забав, – устало ответил тот, так же сделав несколько глотков и передавая трофейную флягу с вином дальше. – Что-то жарковато сегодня было…

– Когда, старина, ты получишь свою часть призовых денежек за этого красавца, – усмехнулся в ответ Ренки, – молодость к тебе стразу вернется, – а потом подумал и чуть ревниво добавил: – А помнишь, там, на проклятом Зарданском плоскогорье, когда мы двумя полками надрали задницу всей кредонской армии и удирали к своим войскам… Неужто там было проще?

– Там был сущий ад, – заверил его сержант Йоовик. – Я тогда раз десять за день всерьез успел с жизнью распрощаться. Но и тут… Потери, ваша милость, весьма немаленькие. Но я подозреваю, что вы на этом не остановитесь и нас сегодня ждет еще одна такая же драка, а может быть, и не одна!

Сержант был прав. Сидеть на канатной бухте посреди залитой кровью палубы, болтая со стариной Йоовиком в окружении других фааркоонских егерей, почтительно внимающих беседе двух ветеранов, было демонски приятно. Но бой еще не кончился. Еще вовсю гремели пушки, носились ядра над морем, с грохотом сталкивались корабли, и волны абордажных атак наваливались друг на друга. Долг обязывал встать и снова вести свой корабль в бой.

– Да, былые времена… – продолжил сержант. – Только слыхал я, будто наш Шестой Гренадерский уже не тот. После того как полковник и лейтенант Бид пошли вверх, порядки там сильно изменились, да и былых ветеранов почти не осталось. Прошу покорно простить, ваша милость, но и вашу знаменитую компанию я что-то давненько не видал в одном строю. Как там они поживают, позвольте узнать, не сочтите за дерзость?

– Хм… Надо будет как-нибудь пригласить тебя к себе, – улыбнувшись, ответил на это Ренки, мельком оглядев почтительно вытянувшиеся физиономии новичков, удивленных такой дружеской беседой между простым сержантом и своим командиром. Впрочем, сегодня Ренки лишний раз подтвердил свою репутацию великого героя, так что это нисколько не могло умалить его авторитет. – А что, присвою тебе третьего лейтенанта и… Чего, не хочешь? Ну ладно. Однако все равно как-нибудь позову тебя отобедать в нашей компании, как в былые времена. Еще не забыл? Ну, про Доода, думаю, ты и сам знаешь, вы ведь приятели. Дроут с Таагаем сейчас за Фааркооном приглядывают, чтобы не растащили там все в наше отсутствие. Киншаа остался на Литруге. В форте нам нужен человек, которому можно верить безоговорочно. А Гаарз… Гаарз в нашей столице присматривает кое за чем. Все они рвались в битву, но кому-то надо и обоз охранять. Верно?