Ледовая Шхуна - Муркок Майкл Джон - Страница 10
- Предыдущая
- 10/37
- Следующая
— Еще немного хесса, Мирейн.
Девушка взяла со стола наполовину пустой кувшин.
— Что еще прикажете, миледи?
— Благодарю, ничего. — Ульрика бросила взгляд на Арфлейна. — Вам что-то предложить, капитан?
Арфлейн покачал головой.
В комнату вошел Янек Ульсенн. Увидев рядом с женой Арфлейна, он нехотя кивнул, сел за стол и приступил к еде.
Воцарилась напряженная тишина. Арфлейн избегал взгляда Ульрики. Янек Ульсенн хмурился, но не поднимал глаз от тарелки. Манфред Рорсейн, усмехаясь, разглядывал присутствующих, умышленно подогревая возникший дискомфорт.
— Я слышал, что кто-то заметил большое стадо, — наконец произнес Янек, обращаясь к Манфреду.
— Я был первым, кто услышал эту новость, — улыбнулся Манфред. — Не так ли, капитан Арфлейн?
Промычав себе что-то под нос, Арфлейн продолжал есть.
— Мы пошлем туда корабль? — спросил Манфред, обращаясь к Янеку Ульсенну. — Мы просто обязаны сделать это. Судя по разговорам, рыбы хватит на всех. Мы отправимся на двухмачтовой яхте.
Казалось, что Ульрика поддерживает предложение.
— Прекрасная идея, Манфред. Отцу уже лучше, и я ему больше не нужна. Я тоже отправлюсь с вами. — Ее глаза заблестели. — Я не была на охоте уже три сезона.
Потерев нос, Янек нахмурился:
— У меня нет времени на такое безрассудное путешествие.
— Мы сможем вернуться в тот же день, — увлеченно подхватил Манфред. — Мы пойдем вместе, Ульрика, даже если Янек не расположен к охоте. Командовать кораблем может капитан Арфлейн.
Арфлейн сидел с мрачным видом.
— Лорд Ульсенн выбрал верное слово — безрассудство. Яхта — женщина на борту — китовая охота. Я не возьму на себя такую ответственность. Советую вам забыть эту идею. Достаточно одному быку свернуть в сторону, и наш корабль будет разбит в считанные секунды!
— Не будьте таким пессимистом, капитан, — усмехнулся Манфред. — Так или иначе, но Ульрика пойдет с нами. Верно, Ульрика?
— Женщина быстро кивнула.
— Если только Янек не возражает.
— Я возражаю, — ответил Ульсенн.
— Вы правы, отговаривая ее от этого предприятия, — произнес Арфлейн.
Ему не хотелось выступать на стороне Ульсенна, но в данном случае это был его долг.
Сверкнув глазами, Ульсенн выпрямился.
— Но если ты хочешь отправиться на охоту, Ульрика, — произнес он, сурово глядя на Арфлейна, — можешь сделать это.
Арфлейн посмотрел Ульсенну в глаза.
— В таком случае я чувствую, что кораблем должен командовать достаточно опытный человек. Я сам поведу его.
— Ты можешь пойти с нами, кузен Янек, — шутливо вставил Манфред. — Это твой долг перед нашими людьми. Они будут уважать тебя еще больше, увидев, что ты смело смотришь в лицо опасности.
— Меня не волнует, что ты думаешь, — произнес Ульсенн, бросая взгляд на юношу. — Я не боюсь опасностей, но сейчас я занят. Кто-то должен заниматься делами твоего дяди, пока он болен!
— Ты потеряешь всего один день, — уже открыто усмехался Манфред.
Ульсенн замер, мучительно отыскивая решение. Наконец он встал, так и не закончив завтрак.
— Я обдумаю это, — произнес он, выходя из комнаты.
Поднялась и Ульрика Ульсенн.
— Ты умышленно расстроил его, Манфред. Ты оскорбил его и поставил в неловкое положение капитана Арфлейна. Ты должен извиниться.
Манфред дурашливо поклонился капитану Арфлейну.
— Извините меня, капитан.
Арфлейн задумчиво смотрел на прекрасное лицо Ульрики Ульсенн. Покраснев, она вышла из комнаты вслед за мужем.
— Как только за ней закрылась дверь, Манфред расхохотался.
— Простите меня, капитан. Янек такой напыщенный тип, что Ульрика ненавидит его не меньше, чем я. Но она так верна ему!
— Редкое качество, — сухо обронил Арфлейн.
— О, да! — Манфред поднялся из-за стола. — А сейчас мы встретимся с одним из тех, кто умеет ценить верность.
Головы медведя, моржа, кита и волка украшали стены большой спальни, обтянутой шкурами. В ее дальнем конце стояла высокая и широкая кровать, на которой, закрытый мехами, лежал Петр Рорсейн. Лишь перевязанная рука и несколько шрамов на лице напоминали, насколько он был близок к смерти. Теперь его лицо разрумянилось, глаза блестели, движения были резкими и уверенными. Грива седых волос, тщательно расчесанных, падала на плечи. Он отпустил белоснежные усы и бороду. Его тело, насколько мог видеть Арфлейн, наполнилось жизненными соками. О таком быстром и полном воскрешении вряд ли можно было мечтать. Арфлейн приписывал это чудо природному жизнелюбию старика, а не лечению.
— Привет, Арфлейн. Как видите, я узнал вас! — В его богатом звучном голосе не было и следа слабости. — Простите, что встречаю вас таким образом, но эти слюнтяи думают, что я не могу удерживать равновесие. Я потерял ноги, все остальное осталось при мне.
Арфлейн кивнул, отвечая на дружелюбное приветствие старца. Из угла комнаты Манфред принес ему кресло.
— Садитесь, — пригласил Рорсейн. — Оставь нас, Манфред. Арфлейн сел рядом с кроватью, а Манфред с видимой неохотой вышел из комнаты.
— Мы с вами расстроили планы Ледовой Матери, — улыбнулся Рорсейн, глядя Арфлейну в глаза. — Что вы думаете насчет этого, капитан?
— Человек имеет право пытаться спасти свою жизнь, пока это возможно, — ответил Арфлейн. — Несомненно, Ледовая Мать не будет возражать, чтобы подождать еще немного.
— Раньше думали, что человек не должен вмешиваться в судьбу другого человека. Раньше говорили, что если Ледовая Мать собирается забрать человека в свои владения, никто не имеет права мешать ей. Такова старая философия.
— Я знаю. Возможно, я такой же мягкотелый, как и те, кого я обвинял, когда бывал здесь раньше.
— Вы обвиняли нас?
— Я вижу, что вы отвернулись от Ледовой Матери. Я вижу несчастья, постигшие нас в результате этого, сэр.
— Вы придерживаетесь старых взглядов. Вы ведь не верите, что лед тает?
— Нет, сэр.
Рядом с кроватью стоял небольшой столик. На нем находилась большая коробка с картами, письменный прибор, кувшин с хессом и бокал. Рорсейн потянулся к бокалу. Опередив его, Арфлейн наполнил бокал хессом и протянул старику. Поблагодарив, Рорсейн задумчиво посмотрел на Арфлейна.
Арфлейн ответил ему смелым взглядом. Он верил, что может понять этого человека. В отличие от остальных членов этой семьи, старик не вызывал в Арфлейне чувства беспокойства.
— Мне принадлежит много кораблей, — прошептал Рорсейн.
— Я знаю. Гораздо больше, чем ходит под парусами.
— Еще один факт, вызывающий ваше неодобрение, капитан? Большие клиппера на приколе. И все же, я уверен, вы сознаете, что если я задействую их в охоте и торговле, то в течение десяти лет остальные города впадут в нищету.
— Вы великодушны.
Арфлейн удивился такой заботе о благополучии других городов. Казалось, это не вязалось с характером старика.
— Я мудр. — Рорсейн сделал движение неперевязанной рукой. — Фризгальту, как и вашему городу, нужна конкуренция. Мы тоже слишком жирные, слишком мягкотелые, слишком слабовольные. Полагаю, вы согласны со мной? Арфлейн кивнул.
— Так обстоит дело, — вздохнул Рорсейн. — Как только город забирает власть над остальными, он начинает приходить в упадок. Ему не хватает стимула для действий. Мы достигли цели, здесь, на плато Восьми Городов, ничто не угрожает нам. Я предвижу, что в скором времени всех нас ждет смерть, Арфлейн.
Арфлейн пожал плечами.
— Такова воля Ледовой Матери. Рано или поздно это должно случиться. Я не уверен, что во всем разделяю ваши взгляды, но я знаю, что чем нежнее становится человек, тем меньше у него шансов выжить…
— Если природные условия меняются, меняются и люди, — тихо проговорил Рорсейн. — Наши ученые утверждают, что уровень льда понижается, климат становится все мягче год от года.
— Однажды я увидел на горизонте большую цепь ледяных гор, — перебил его Арфлейн. — Я был поражен. До этого никогда раньше их не было на этом месте. Кроме того, вершины их упирались в лед, а основания уходили в облака. Я начал сомневаться в своем знании мира. Вернувшись домой, я рассказал об этом. Мне сказали, что я видел мираж — игру света, что если я вернусь туда на следующий день, эти горы исчезнут. На следующий день я поехал туда. Горы исчезли. Тогда я понял, что не всегда можно доверять собственным чувствам, но можно верить тому, что верно во мне самом. Я знаю, что лед не тает. Я знаю, что ваши ученые были, как и я, обмануты миражом.
- Предыдущая
- 10/37
- Следующая
