Дочь похитительницы снов - Муркок Майкл Джон - Страница 31
- Предыдущая
- 31/82
- Следующая
– Офф-моо тут ни при чем, – сказал он. – Природа постаралась, друг мой, наша матушка Природа. Это чудовище извлекли со дна озера и быстро сообразили, что, подправив по мелочи, его вполне можно использовать как плавучее средство. Но на самом деле волуками пользуются нечасто – спускаться по реке на них одно удовольствие, однако против течения приходится идти волоком. Я рассуждаю так: раз нам дали волу к, значит, наши хозяева уверены, что положение серьезное.
– Они все же боятся нападения Гейнора? Почему? Ведь у них есть все возможности, чтобы защитить себя. Или они умеют заглядывать в будущее?
– Они видят мириады будущих, друг мой. А это, в общем-то, все равно, что не видеть ни единого. Они доверяют своим чувствам, да и с людьми наподобие Гейнора дело имеют не впервой. Они знают, что ваш кузен глаз не сомкнет, пока не придумает, как отомстить за свое унижение. Офф-моо уцелели до наших дней именно потому, что умеют предугадывать опасности и готовы встретить их во всеоружии. Они не склонны недооценивать гейноров. Насколько мне известно, темная страна издавна зарилась на земли офф-моо. Тамошние племена раздирают внутренние распри, но время от времени вожаки заключают перемирие и соединенными силами нападают на Мо-Оурию. А Гейнору и Клостерхейму достанет хитрости и изворотливости, чтоб объединить все племена темной страны под своим началом. Все темные ненавидят Мо-Оурию, потому что каждый из них был изгнан оттуда за свои грехи.
– Нас тоже выгонят?
– Ну что вы! Погодите, пока доберемся до Мо-Оурии, и вы сами все поймете, – Фроменталь хлопнул меня по спине, как бы суля несказанные чудеса впереди.
Когда мы уселись в неглубокие кресла посреди площадки, к нам приблизился Ученый Фи. Прощание было коротким, но теплым. Фи сказал, что надеется на наше возвращение, и взял с нас обещание подробно рассказать ему обо всем, что случится с нами в пути. Затем он спустился на берег, трап убрали, и офф-моо, в своих конических колпаках и развевающихся хламидах, встали к веслам. Подчиняясь умелому кормчему, корабль плавно вышел из заводи на усеянную звездами гладь реки.
Нас мгновенно подхватило течение. Рулевому оставалось лишь удерживать корабль на курсе, а гребцы могли отдыхать. Двигались мы с пугающей скоростью, а река то расширялась, то сужалась, как будто проникая все глубже в недра планеты.
Впрочем, в известном смысле мы были уже не на Земле. Ведь Mittelmarch – иная плоскость бытия, здесь действуют законы Волшебной страны.
Темные воды были изумительно прозрачны, взгляд проникал сквозь их толщу до самого дна, за несчетные годы выровненного течением до идеальной, почти искусственной гладкости. Я бы, признаться, нисколько не удивился, выяснись вдруг, что русло реки – рукотворно. Свет становился все ослепительнее, температура также росла, мы приближались к морю. Для офф-моо это внутреннее море было источником, колыбелью цивилизации, как Нил – для Египта.
По берегам возвышались камни наипричудливейших очертаний, наполовину скрытые тенями, вода искрилась бликами, и, благодаря непрестанной игре света и тени, чудилось, будто река кишит всевозможными чудовищами. Постепенно я свыкся с фантасмагоричностью быстро меняющегося пейзажа. И тут, разглядывая «рощицу» стройных сталагмитов у кромки воды – этакие заросли местного тростника, – я заметил на берегу движение.
Животное! И не маленькое. Глаза животного светились в полумраке изумрудно-зеленым. Я повернулся к Фроменталю и спросил, что, по его мнению, это мог быть за зверь. Француз удивился. «В окрестностях университета крупных животных не водится», – сказал он. Я пожал плечами и принялся вновь высматривать моего зверя. Какое-то время спустя он показался на берегу. Вышел на свет.
Я уже видел этого зверя – в своих сновидениях. Огромная кошка, значительно больше самого крупного тигра; алый язык, оскаленная пасть со множеством острых клыков, два громадных резца… Саблезубая пантера, черная как смоль! Она бежала по берегу, помахивая длинным хвостом, и при желании, казалось, могла легко обогнать корабль.
Чудовище из моих снов бежит вдоль подземной реки, по которой диковинный корабль несет меня в столицу странного народа офф-моо!
Фроменталь тоже разглядел пантеру.
– Ах, вот вы о чем, – воскликнул он. – Эти кошки редко подходят к реке, они боятся воды. Обычно они охотятся в темной стране, гоняются за каннибалами. Говорят, что они видят в темноте, поэтому их изрядно опасаются. Но открою вам тайну – хоть и кажется, что пантера смотрит на вас, на деле она слепа. Все они слепы.
– Как же тогда они охотятся? И как она ухитряется следовать за нами?
– Офф-моо уверяют, что эти животные ощущают тепло. Их глаза ловят не свет, а температуру. Вдобавок у них замечательно острый нюх. Они способны подобрать запах за целую милю. Темные ненавидят их и боятся как огня. А офф-моо считают пантер своей главной защитой против каннибалов.
– Но почему каннибалы не охотятся на пантер?
– Потому что им не хватает мужества. Они тоже почти слепы и потому спасаются предрассудками, то есть унаследованными от предков инстинктами. У них врожденная боязнь пантер, для которых они – излюбленная добыча.
Офф-моо защебетали на греческом, показывая на пантеру, чье появление их как будто встревожило.
Говорили они так быстро, что я перестал что-либо понимать. Фроменталь, более привычный к манере офф-моо, внимательно слушал. «Они гадают, – сказал француз чуть погодя, – что заставило пантеру приблизиться к реке».
– Может, любопытство погнало? – прибавил он задумчиво.
Фроменталь сделал знак своему знакомому, Ученому Брему, и отправился поговорить с ним. Когда он возвратился, то выглядел обеспокоенным.
– Наши хозяева опасаются, что некая сила согнала кошек с их обычных охотничьих угодий. С другой стороны, это вполне может оказаться молодой самец, ищущий подругу.
Между тем саблезубая пантера пропала из вида. Корабль замедлял ход. Мы приближались к месту, где река впадала в сияющее озеро, чей дальний берег терялся в кромешной тьме.
Постепенно, как бывает, когда подплываешь на корабле или подъезжаешь на поезде к большому городу, мы стали замечать, что нагромождения камней по берегам реки, этакие пригороды, уступают место стройным каменным колоннам, в каких живут офф-моо. Эти башни нередко отливали тончайшими оттенками какого-нибудь цвета, что придавало еще большее очарование их загадочной красоте. Любопытствующие жители выходили из своих домов или глядели на нас с балконов, а гребцы налегали на весла, ловя течение, которое понесло бы нас к гавани, где стояли у причала такие же диковинные корабли-волуки.
С изяществом, которое свидетельствовало о богатом опыте, рулевой подвел корабль к пристани из украшенного изысканной резьбой камня. На пристани уже собрались встречающие – в большинстве своем офф-моо, в обычных конических колпаках, едва уловимо разнящихся между собой. Среди них, чуть в стороне, я разглядел и точеную женскую фигурку – и сам поразился радости и облегчению, испытанным в этот миг. До сих пор я и не подозревал, насколько привязался к Оуне. В подземелье девушка-альбинос выглядела прекрасным призраком… Но к моей радости примешивалось и иное чувство, суть которого я никак не мог постичь. Может, чувство узнавания?
Я сбежал по трапу на набережную и кинулся к Оуне, чтобы обнять ее, ощутить ее тепло, вдохнуть знакомый запах волос…
– Рада, что вы здесь, граф, – пробормотала она, высвободилась из моих объятий и обняла Фроменталя. – Вы прибыли как нельзя более вовремя. Друзья мэтра Ренара принесли ужасные новости. Как мы и предполагали, наши враги напали одновременно на три королевства, и потеря любого из них обернется бедой. Вашему миру, граф, угрожает смертельная опасность. И сам Танелорн вновь в осаде – на сей раз его осаждает Порядок – и может пасть когда угодно. Кроме того, и Мо-Оурии грозит величайшая опасность в ее истории. Это не случайные совпадения, господа. У нас могущественный противник, – Оуна повела меня и Фроменталя за собой прочь от набережной по узким, извилистым улочкам.
- Предыдущая
- 31/82
- Следующая
