Перекрестки дорог (СИ) - Гришанова Ирина "Русена" - Страница 11
- Предыдущая
- 11/18
- Следующая
Но ни одно предположение о возможных ситуациях не выдержит встречи с реальностью. Потому что есть еще закон подлости. В данном случае выглядел он так: звук открываемой входной двери, шуршание в прихожей, щелканье замка в ванной, почти сразу топоток по коридору к моей комнате, пинок ногой и вот на пороге разъяренная сестра собственной персоной. Вид мокрых волос и одежды объяснял: попала под дождь. В одной руке пресловутый халат – «И нафига я вообще его достал?» – а вот двумя ноготочками второй Стася брезгливо держала презик… «Пипец!! Что щас бу-у-удет!» – я сноровисто накрылся одеялом, как только заметил движение ее руки. Легкий шлепок там, где только что была моя физиономия, подтвердил догадку, что именно медицинское изделие полетит мне в лицо. Халат-то кидать не так удобно. Теперь можно вылезать из норки. Морщась, сел в кровати, подложив под задницу правую ногу и придерживая одеяло руками – а то сеструха и сдернуть его может в порыве возмущения.
– Ах ты дрянь малолетняя! Еще пиписька не выросла, а уже девок в дом таскаешь! Да еще мой халат им даешь! Думаешь, раз в колледже, а я в школе, то взрослее меня стал? Я вот отцу скажу, пусть прочистит твои дурные мозги! Да еще и средство для интимного труда бросил на виду! Что, так трудно до помойного ведра гандон донести? Или ты это все специально оставил – меня позлить? Так не думай, что легко отделаешься! Ты у … – я прервал нескончаемый поток сестринских слов:
– Да не специально это! – делать Стасю врагом я не хотел. Особенно теперь. На нее одну была надежда, что сможет побыть буфером между мной и родителями, если вдруг возникнет ситуация, когда придется признаться в гомосексуализме. Хоть мы с ней часто ругались, но всегда сразу же мирились, и я ее искренне любил. Так что при случае именно с нее и надо начинать раскрываться.
– Стасечка, чесслово! Ну пойми, у меня сегодня первый раз, не до того было, – искренность с сестрой всегда давала лучшие результаты. Она тут же сменила гнев на любопытство:
– Ой, что, правда, что ли? А как это было? А кто она? Я ее знаю? Это та девушка, что на фотке рядом с тобой? Ну, на той, что в прошлом году на полке твоей стояла? Или уже из колледжа? А что ж она так быстро? Только неделя учебы прошла. Какая-то распущенная… – слушать очередной словесный понос – увольте!
– Стася!! – она прервала очередной водопад. Слава богу! Почему не бывает идеальных людей? Вот и у моей лапочки-сестренки есть недостаток – повышенная болтливость. Не в смысле тайну раскрыть.
– Помолчи, а. По твоей речи никто не даст тебе больше лет, чем мне, – почему-то именно в этот момент я решил сказать ей правду. Зажмурив на секунду глаза и набрав полную грудь воздуха, я потянулся и взял Стасю за руку – вдруг захочет сбежать, не дослушав моих объяснений? И как в прорубь нырнул:
– Это была не девушка, – взгляд под названием «Ну и что?» и слова «И намного эта женщина старше тебя?» убил наповал мою решимость. Стоило ли вообще пытаться? Меньше знаешь – крепче спишь? Так, что ли? Но начатое лучше доводить до конца, да и решимость сменила не менее настырная дама по имени Упрямство.
– Стася! – сейчас я реально чувствовал себя старше ее, – «Не девушка» в смысле – «парень». И теперь уже не только с волнением, но и с любопытством наблюдал за изменением мимики ее лица. Непонимание, озадаченность, размышление – а вот и вывод:
– А! Так тут еще какой-то парень был – он и трахался? Или оргию, что ли, устроили?
– ???? – она что, специально тупит?! Мне уже не решимость с упрямством требовались, а выдержка, чтобы не прибить эту дуру:
– Я в ахуе от твоей сообразительности, сестренка! И ты еще смеешь утверждать, что старше меня на два года?! – забыв о заднице, я вскочил с кровати, и тут же, морщась, потер ягодицы, другой рукой все так же придерживая одеяло – трусов-то на мне не было.
– Стася, я. Трахался. С парнем! Теперь тебе ясно?! – если сейчас что-нибудь ляпнет типа «Не понимаю», я даже не знаю, что сделаю. Но она лишь медленно, с открытым ртом, села на кровать, не сводя с меня ошарашенного взгляда. Правая рука охватывает кулачок левой, и этот своеобразный замок из рук прижимается к губам девушки.
– Охуеть…Ну ты даешь, – молчание. – И как оно? – замок разжимается и ладони прячутся под мышками, словно Стася замерзла.
Ни хрена себе! Я тут признаюсь в том, что гей, а в ответ слышу «как оно»? Не-е, у меня не сестра, а уникум какой-то. Где истерика? Хотя по правде, я и сам не знал, что ожидал от Стаси – решение-то принял спонтанно. Потому и стоял перед ней молча, босиком, замотанный в одеяло, и что дальше – не знал. Зато, видимо, это ведала та разговорчивая сущность, что была в сестре:
– А ты его или он тебя? И правда, что это больно? А кто начал? И как вы вообще до этого додумались? А расскажи, как… – нет, это не лечится.
– Стася, Пусечка моя, – свое детское прозвище она терпеть не могла, потому тут же замолчала, – я только что признался, что являюсь геем, а ты как-то… Ну, тебя это разве не волнует?
Надежда, что вот сейчас у сестры проявится подсознательно ожидаемая мной реакция типа «Как ты мог? И тебе не стыдно? Это отвратительно!» и я смогу начать объяснять все, так в зародыше и умерла. Не могу же я – ни с того, ни с сего – начать рассказывать ей о том, что так долго хранил в себе – какой-то толчок для начала нужен.
– Вадик, ты столько раз меня разыгрывал, что сейчас мне что-то не очень верится, – вдруг совершенно рассудительно, без малейшей несерьезности в голосе, ответила она, – и даже если это правда, то – что ты ждешь от меня, признавшись в этом? Думаю, ты осознаешь, что мне-то это… ну, ошеломительно, конечно, брат – гей. Но не так, чтобы очень. Наверно, если бы ты интересовался тем же аниме и мангой, что и я, то понял бы меня.
– Я… Я и сам не знаю. Просто вот вдруг захотелось, – что-то забрезжило на задворках сознания: – Возможно, только что пережитое, да еще и накопленное прошлое, требуют с кем-то поделиться, как-то выговорится. Я столько времени держал это в себе…
– Тебе жилетка нужна? Так я всегда с удовольствием сыграю эту роль, любезный мой братишка, – она потянула меня за руку, усаживая рядом с собой. Забывшись, плюхнулся на постель, но попа моя многострадальная тут же напомнила о себе, и я вновь поморщился, устраиваясь поудобнее. От Стаси такое не укрылось:
– Так все же это правда? – любопытство вперемешку с неверием. Я промолчал, не желая повторяться.
– Ва-а-адик, – протянула она, – может, это временно, потом пройдет? – сочувствующий взгляд, и следом отрицательное качание головой: – Хотя все мои знания говорят, что это вряд ли, – сострадательное выражение ее лица заставило меня поморщиться:
– Да не смотри на меня как на больного. Я совершенно здоров и все осознаю, – идея показать ей свои стихи как доказательство, что это не сиюминутный заскок, пришла весьма вовремя: – На столе есть тетрадь с тигром – возьми и прочти.
Стася не спеша встала, взяла небольшую тетрадку в твердом переплете и стала листать:
– Тут стихи. Это твои, что ли? – удивленный взгляд в мою сторону. Затем, не дожидаясь моего подтверждения, стала читать вслух:
Я лежу без сна.
Как судьба моя зла:
Не хочу ничего,
Кроме глаз его,
Кроме мягких губ,
Кроме нежных рук.
Но о том промолчу,
Никогда не скажу,
Потому что в ответ
Не хочу слышать «Нет»
– Да ты у нас поэт, как погляжу, – и снова уткнулась носом в раскрытые страницы:
Время, словно песок, просочившись сквозь пальцы,
Унесет за собой мои школьные дни.
И останутся в прошлом печали страдальца,
Дав возможность страдать от новой любви.
– Ты на дату внизу посмотри – я это писал в прошлом году, в школе, и посвящены они Мишке, тому самому парню, что на фото был, – прокомментировал я.
Сестра оторвалась от чтения:
- Предыдущая
- 11/18
- Следующая
