Карибская тайна (др. перевод) - Кристи Агата - Страница 16

• Предыдущая
• 16/36
• Следующая

– Я могу постараться и понять. Но сейчас меня беспокоит то, как отреагирует на это Лаки. Она не просто отвергнутая любовница. Она тигрица, у которой есть когти. Ты должен сказать мне правду, Эдуард, если хочешь, чтобы я тебе помогла.

– Если я не уеду от нее в ближайшее время, – тихо сказал Эдуард, – то убью ее.

– Убьешь Лаки? Почему?

– Потому что она заставила меня…

– Что заставила?

– Я помог ей совершить убийство.

Слова были сказаны. Последовала пауза. Эвелин уставилась на мужа:

– Ты понимаешь, что ты говоришь?

– Да. Я сам не знал, что делаю. Она попросила меня купить ей кое-что в аптеке. Я и понятия не имел, зачем ей это нужно. Лаки велела мне переписать рецепт, который она мне дала.

– Когда это было?

– Четыре года назад. Когда мы были на Мартинике. Когда… когда жена Грега…

– Ты имеешь в виду Гейл – первую жену Грега? Значит, Лаки отравила ее?

– Да, и я помог ей. Потом я понял…

Эвелин прервала его:

– Когда ты понял, что произошло, Лаки напомнила тебе, что ты переписал рецепт, что ты покупал лекарство и что, следовательно, вы оба в этом замешаны. Это так?

– Да. Лаки сказала, что сделала это из жалости – что Гейл была тяжело больна и умоляла ее достать какое-нибудь средство, которое положило бы конец ее страданиям.

– Убийство из милосердия! Понятно. И ты поверил в это?

Несколько секунд Эдуард Хиллингдон хранил молчание.

– Не особенно поверил, – наконец заговорил он. – Я примирился с этим объяснением, потому что мне хотелось в него поверить, потому что я был без ума от Лаки.

– А после – когда она вышла замуж за Грега – ты все еще в это верил?

– К тому времени я приучил себя к этой мысли.

– А Грег – ему многое об этом известно?

– Абсолютно ничего.

– Вот в это мне что-то не верится.

Эдуард Хиллингдон окончательно потерял самообладание:

– Эвелин, я должен спастись от этого кошмара! Эта женщина до сих пор напоминает мне о том, что я сделал. Она знает, что я больше не люблю ее – и не только не люблю, а начинаю ненавидеть! Но она дает мне понять, что прошлое связало нас намертво!

Эвелин, шагавшая взад-вперед по комнате, остановилась и посмотрела мужу прямо в глаза.

– Вся беда в том, Эдуард, что ты невероятно чувствителен и легко поддаешься внушению. Эта ведьма делает с тобой все, что хочет, играя на твоем чувстве вины. И я должна тебе сказать, что вина, которая тяготит тебя, – это адюльтер, а не убийство. Ты чувствовал себя виноватым из-за того, что связался с Лаки, и тогда она сделала из тебя орудие задуманного ею преступления и притом смогла внушить тебе мысль, что ты разделяешь ее вину. Но на самом деле это не так.

– Эвелин… – Он шагнул к ней.

Она слегка отступила и изучающе взглянула на него:

– Это правда, Эдуард? Или ты выдумал?

– Эвелин! Зачем бы я стал выдумывать!

– Не знаю, – вздохнула Эвелин Хиллингдон. – Очевидно, я просто стала недоверчивой.

– Давай бросим все и вернемся домой, в Англию!

– Да, вернемся. Но не сейчас.

– Почему?

– Потому что мы должны вести себя как обычно. Ты понимаешь меня, Эдуард? Лаки не должна догадываться о том, что мы замышляем.

Вечер близился к концу. Стил-бэнд наконец умолк. Тим стоял в столовой, глядя на террасу. Он только что потушил несколько ламп на пустых столиках. Внезапно сзади послышался голос:

– Тим, вы можете уделить мне несколько минут?

Тим Кендал вздрогнул:

– Хэлло, Эвелин, чем я могу быть вам полезен?

Эвелин огляделась:

– Давайте присядем за этот столик.

Она направилась к столику в дальнем конце террасы. Поблизости никого не было.

– Тим, вы должны извинить меня за вмешательство, но меня беспокоит Молли.

Лицо Тима сразу же изменилось.

– Что с ней такое? – спросил он.

– С ней что-то неладное. Она кажется очень расстроенной.

– Да, в последнее время она из-за всего волнуется.

– По-моему, ей следует показаться врачу.

– Конечно, но она не желает. Она терпеть не может этой процедуры.

– Почему?

– Что «почему»?

– Почему она терпеть не может показываться врачам?

– Ну, – уклончиво ответил Тим, – этого многие не любят. Люди часто боятся врачей.

– Но ведь вы сами беспокоитесь за нее, не так ли, Тим?

– Да, вы правы.

– Никто из ее семьи не мог бы приехать сюда к ней?

– Нет. Это только бы ухудшило положение.

– Почему?

– Видите ли, Молли никогда с ними не ладила, особенно с матерью. Они… ну, они во многих отношениях очень странные люди. И по-моему, Молли хорошо сделала, что порвала с ними.

– Молли говорила мне, – неуверенно начала Эвелин, – что у нее как будто бывают провалы памяти и что она боится людей. Это почти мания преследования.

– Не говорите так, – сердито оборвал ее Тим. – Мания преследования, вот еще! Она просто… ну, слегка нервная. К тому же многие люди, приезжающие в Вест-Индию, чувствуют себя неуютно среди цветных.

– Только не такие девушки, как Молли!

– О, у каждого свои странности. Одни люди не могут находиться в одной комнате с кошкой, другие падают в обморок, если на них упадет гусеница.

– Простите, но вам не кажется, что ей следует обратиться к психиатру?

– Нет! – возразил Тим. – Я не хочу, чтобы они мучили ее! Я им не верю! От них людям становится только хуже! Если бы ее мать оставила психиатров в покое…

– Значит, в ее семье уже были неприятности такого рода? Я имею в виду… – она тщательно подбирала слова, – ну, неуравновешенность?

– Я не хочу говорить об этом! Я увез ее оттуда, и с ней все было в порядке… К тому же эти заболевания не наследственные. Теперь это всем известно. Это все предрассудки! Молли совершенно нормальна! Просто ее испугала смерть этого мерзкого старикашки Пэлгрейва.

– Допустим, – задумчиво произнесла Эвелин. – Но ведь в смерти майора Пэлгрейва не было ничего, что могло бы кого-нибудь напугать.

– Конечно, не было. Но когда человек внезапно умирает, то это может вызвать потрясение.

Тим выглядел таким несчастным, что Эвелин охватила жалость. Она положила свою ладонь на его руку.

– Ну, надеюсь, вы знаете, что делаете, Тим, но если я могу вам чем-нибудь помочь… Я могла бы полететь с Молли в Нью-Йорк, в Майами или куда-нибудь еще, где ей могли бы оказать первоклассную медицинскую помощь.

– Это очень любезно с вашей стороны, Эвелин, но с Молли все в порядке. К тому же ей уже гораздо лучше.

Эвелин с сомнением покачала головой. Повернувшись, она медленно зашагала вдоль террасы. Большинство людей уже разошлись по своим бунгало. Эвелин подошла к столику, чтобы посмотреть, не забыла ли она там чего-нибудь, когда вдруг услышала восклицание Тима. Она быстро обернулась. Тим уставился в сторону лестницы в конце террасы. Проследив за его взглядом, Эвелин затаила дыхание.

Молли поднималась по лестнице с пляжа. Она тяжело дышала и громко всхлипывала, тело ее раскачивалось из стороны в сторону.

– Молли! Что случилось? – закричал Тим.

Он бросился к ней; Эвелин последовала за ним. Молли поднялась по лестнице и стояла, пряча руки за спиной.

– Я нашла ее, – рыдала она. – Она там, в кустах… Посмотрите на мои руки, посмотрите на мои руки!

Молли вытащила руки из-за спины, и Эвелин увидела на них странные темные пятна. Они казались черными в полумраке, но она хорошо знала, что их настоящий цвет – красный!

– Что случилось, Молли? – повторил Тим.

– Спустись сюда, – сказала Молли, шатаясь как пьяная. – Там, в кустах…

После секундного колебания Тим обменялся взглядом с Эвелин и побежал вниз.

Эвелин обняла девушку:

– Пойдемте, Молли. Сядьте сюда. Выпейте что-нибудь, и вам станет лучше.

Молли упала в кресло и уронила голову на руки. Эвелин больше не задавала вопросов. Она решила дать ей время прийти в себя.

– Все будет в порядке, – мягко сказала она.

• Предыдущая
• 16/36
• Следующая