Вилла «Белый конь» (др. перевод) - Кристи Агата - Страница 19

• Предыдущая
• 19/26
• Следующая

Мистер Брэдли был отличным собеседником — вставлял, где нужно, одобрительные замечания, помогал выразить мысль. Он был так добр и внимателен, что я без затруднений выложил ему все о себе и о Дорин. В подробности я особенно не вдавался. И если мистер Брэдли решил, что моя молодая жена ушла к другому, это меня вполне устраивало.

— А что она сейчас натворила?

Я объяснил: натворила она вот что — решила вернуться ко мне.

— А вы ничего о ней с тех пор не знали?

— Может быть, это покажется странным, но я о ней не думал. Я был почему-то уверен, что ее уже нет в живых.

— А почему вы были в этом уверены?

— Она мне не писала. Я никогда о ней ничего не слышал.

— Вы хотели забыть ее навсегда?

— Да, — отвечал я с благодарностью. — Видите ли, я раньше не думал жениться вторично…

— А теперь подумываете?

— Как вам сказать, — промямлил я.

— Ну же, не стесняйтесь доброго дядюшки, — подбадривал меня ужасный Брэдли.

Я смущенно признался, что да, в последнее время у меня возникли мысли о браке… Но тут я заупрямился и про свою любимую разговаривать не пожелал. Я не намерен впутывать ее в эту историю. Брэдли не настаивал. Вместо этого он сказал:

— Вполне естественно. Вы прошли через тяжелые испытания. А теперь нашли подходящую подругу, способную делить с вами ваши литературные вкусы, ваш образ жизни. Настоящего друга.

Я понял: он знает про Гермию. Это было несложно. Если он наводил обо мне справки, то, конечно, узнал, что у меня лишь одна близкая приятельница.

Получив мое письмо, в котором я назначал ему вторую встречу, Брэдли, должно быть, не поленился разузнать все, что мог, про меня и про Гермию.

— А почему бы вам не развестись? — спросил он. — Разве это не лучший выход из положения?

— Это невозможно. Она, моя супруга, слышать об этом не хочет.

— Ай-яй-яй. Простите, а как она к вам относится?

— Она… э… она хочет вернуться. И ничего не желает слушать. Знает, что у меня кто-то есть, и… и…

— Делает гадости. Ясно. Да, здесь только один выход. Но она совсем еще молода…

— Она еще проживет годы и годы, — с горечью ответил я.

— Как знать, мистер Истербрук. Вы говорите, она жила за границей?

— По ее словам, да. Не знаю где.

— А может, на востоке? Иногда там люди подхватывают какой-нибудь микроб, он много лет дремлет в организме, а потом вы возвращаетесь на родину, и он начинает свою разрушительную работу. Я знаю подобные случаи. И здесь может произойти такое же. Давайте заключим пари на небольшую сумму.

Я покачал головой.

— Она еще проживет годы и годы.

— А все-таки поспорим. Тысяча пятьсот против одного, что эта дама умрет до рождества, — ну, как?

— Раньше. Я не могу ждать. Бывают обстоятельства…

Я начал бормотать, что жена грозится пойти к Гермии, что я не могу ждать. Я убеждал его, что дело крайне срочное.

— Тогда все немного меняется, — сказал он. — Скажем, так: тысяча восемьсот против одного, что через месяц вашей жены не будет. У меня такое предчувствие.

Я подумал, что с ним надо торговаться, и стал торговаться. Сказал, что у меня нет таких денег. Но он не желал уступать. Наконец это фантастическое пари было заключено. Я подписал какое-то обязательство. В нем было слишком много юридических терминов, чтобы я мог его понять.

— Юридически это к чему-нибудь обязывает? — спросил я.

— Не думаю, — ответил мистер Брэдли. — Пари есть пари. И если проигравший не платит…

Я посмотрел на него.

— Не советую, — сказал он тихо. — Нет, не советую. Не стоит бегать от долгов.

— А я и не собираюсь, — ответил я.

— Я в этом уверен, мистер Истербрук. Теперь о деталях. Вы говорите, миссис Истербрук живет в Лондоне. Где именно?

— А вам это необходимо знать?

— Я должен знать все. Дальше мне надо будет устроить вам свидание с мисс Грей — вы ведь помните мисс Грей?

Я сказал: да, я помню мисс Грей.

— Так вот. Ей понадобится какая-нибудь вещь вашей жены, из тех, которые она носит, — перчатка, носовой платок или еще что-нибудь…

— Но зачем? Чего ради?

— Не спрашивайте меня зачем. Я сам не знаю. Мисс Грей не открывает своих секретов.

— Но что же происходит? Что она делает?

— Поверьте, мистер Истербрук, я ничего не знаю, больше того, я ничего не хочу знать. Вот так.

Он помолчал и потом продолжал совсем по-отечески:

— И мой вам совет, мистер Истербрук. Повидайтесь с женой. Успокойте ее, дайте ей понять, будто подумываете о примирении. Скажите, что едете на несколько недель за границу, но по возвращении… и так далее, и так далее…

— А потом?

— Прихватите какую-нибудь мелочь из ее одежды и поезжайте в Мач Дипинг.

Он помолчал раздумывая.

— Вы мне, кажется, говорили, у вас там неподалеку живут друзья или родственники.

— Двоюродная сестра.

— Тогда все очень просто. Вы сможете у нее остановиться на денек-другой.

— А где там обычно останавливаются? В местной гостинице?

— Наверно. Или приезжают на машине из Борнемута. Что-то в этом роде. Мне ведь толком не известно.

— А что подумает моя двоюродная сестра?

— Скажите, будто вас интересуют обитательницы «Белого Коня». Вы хотите побывать у них на сеансе. Хоть и ерунда, а вам интересно. Это очень просто, мистер Истербрук.

— А потом?

Он покачал головой, улыбаясь.

— Больше я вам ничего не могу сказать. А на это время поезжайте за границу.

Я сказал, что не хочу ехать за границу, хочу остаться в Англии.

— Но только не в Лондоне.

— Почему?

Мистер Брэдли поглядел на меня с укоризной.

— Клиентам гарантируется полная безопасность, только если они безоговорочно подчиняются.

— А Борнемут? Борнемут подойдет?

— Подойдет. Остановитесь в отеле, заведите себе знакомых, пусть все вас видят в их компании. И — безупречная жизнь.

Он говорил, словно агент из бюро путешествий. А потом мне снова пришлось пожать пухлую руку.

— Ты и вправду будешь у Тирзы на сеансе? — спросила Роуда, — А почему бы и нет?

— Не думала, Марк, что тебя такое интересует.

— Да не очень, — честно признался я. — Но они сами такие чудные.

Любопытно посмотреть на их обряд.

— Я пойду с тобой, — весело предложила Роуда. — Мне тоже всегда хотелось посмотреть.

— Никуда ты, Роуда, не пойдешь, — проворчал Деспард.

Роуда рассердилась, но делать было нечего. В тот же день мы встретили, гуляя, Тирзу Грей.

— Привет, мистер Истербрук, мы вас ждем к себе вечером.

— Я тоже хотела прийти, — сказала Роуда. — Но меня Хью не пускает. Он против.

— А я бы вас и не приняла, — ответила Тирза. — Хватит и одного зрителя.

Она кивнула нам, улыбнулась и удалилась быстрым шагом. Я смотрел ей вслед и не слышал, как Роуда обратилась ко мне.

— Прости, что ты сказала?

— Я говорю, ты какой-то странный последнее время. Что-нибудь случилось? Не ладится с книгой?

— С книгой? — я сперва не мог понять, о какой она книге. — Ах, с книгой. С книгой все хорошо.

— По-моему, ты влюблен. Странно, женщины от любви хорошеют, а мужчины выглядят, как больные овцы.

— Спасибо! — сказал я.

— Не обижайся, Марк. Она, правда, очень мила.

— Кто мил?

— Гермия Редклифф, кто же еще? И так тебе подходит.

Роуда добавила, что пойдет задаст перцу мяснику, а я сказал, что загляну к пастору.

— Но только не подумай, будто я собираюсь просить его об оглашении брака, — внушительно закончил, предупреждая возможные комментарии.

Миссис Колтроп встретила меня в дверях. Мы прошли в ту же комнату, где я уже разговаривал с ней, и она спросила:

— Ну? Что вам удалось сделать?

Судя по ее деловитому тону, можно было подумать, что мы собираемся на ближайший поезд. Я рассказал ей. Я рассказал ей все.

• Предыдущая
• 19/26
• Следующая