Большая четверка (пер. Голубевой) - Кристи Агата - Страница 10
- Предыдущая
- 10/41
- Следующая
– Меня уже неоднократно расспрашивала полиция, мсье. Я думаю, что едва ли могу чем-то вам помочь, поскольку полиции я помочь не смогла.
– Мадам, я по возможности постараюсь не задавать вам лишних вопросов. Начнем с того, о чем вы беседовали с Холлидеем.
Она посмотрела на Пуаро с веселым недоумением.
– Ну разумеется, о работе! О его работе… а также о моей.
– Он упоминал при вас о теории, которую недавно изложил в докладе, прочитанном в Британском научном обществе?
– Конечно, упоминал. Он только о ней и говорил.
– Его идеи были несколько фантастичны, не так ли? – небрежно спросил Пуаро.
– Кое-кто так и подумал. Но я с этим не согласна.
– Вы рассматривали их с практической стороны?
– Только с практической. Направление моих собственных исследований в чем-то сходно с этими идеями, хотя и подразумевает другие результаты. Я занимаюсь гамма-лучами, излучаемыми веществом, известным под названием радий-С, – и при этом я натолкнулась на некоторые весьма интересные магнетические феномены. На деле у меня есть теория о подлинной природе сил, которые мы называем магнетизмом, но пока еще не пришло время познакомить мир с моими открытиями. Эксперименты и идеи мистера Холлидея чрезвычайно заинтересовали меня.
Пуаро кивнул. Потом он задал вопрос, который меня удивил:
– Мадам, где вы обсуждали все эти вопросы? Здесь, в гостиной?
– Нет, мсье. В лаборатории.
– Могу я взглянуть на нее?
– Разумеется.
Мадам Оливер направилась к двери, через которую вошла в салон. За дверью оказался небольшой коридор. Мы миновали еще две двери и очутились в большой лаборатории, сплошь заставленной лабораторной посудой и тиглями, а также сотнями приборов, о названии которых я не имел ни малейшего представления. Двое сотрудников были заняты какими-то опытами. Мадам Оливер представила их:
– Мадемуазель Клауд, одна из моих ассистентов. – Высокая серьезная девушка поклонилась нам. – Мсье Генри, старый испытанный друг.
Молодой человек, низкорослый и смуглый, коротко кивнул.
Пуаро осмотрелся по сторонам. В лаборатории оказалось еще две двери, кроме той, через которую мы вошли. Одна из них, как объяснила мадам, вела в сад, другая – в меньшее помещение, также предназначенное для исследований. Пуаро выслушал все это, а затем изъявил готовность покинуть лабораторию.
– Мадам, во время вашей беседы с мистером Холлидеем кто-нибудь присутствовал здесь?
– Да, мсье. Оба мои ассистента находились в той комнате, за дверью.
– Мог ли кто-нибудь подслушать ваш разговор… кто-нибудь посторонний?
– Не думаю. Я почти уверена, что не мог. Все эти двери были заперты.
– А мог кто-нибудь спрятаться в этом помещении?
– Там в углу есть большой шкаф… Да нет, ваше предположение абсурдно!
– Pas tout a fait,[9] мадам. Еще одно: Холлидей упоминал о своих планах на вечер?
– Он ничего такого не говорил, мсье.
– Благодарю вас, мадам, и извините за то, что потревожили вас. Умоляю, не беспокойтесь – мы сами найдем дорогу к выходу.
Мы добрались до холла. Через парадную дверь только что вошла с улицы какая-то леди. Она быстро взбежала по ступеням наверх, и я успел заметить лишь плотную вуаль, какую носили обычно французские вдовы.
– Весьма необычный тип женщины, – заметил Пуаро, когда мы вышли.
– Мадам Оливер? Да, она…
– Mais non,[10] не мадам Оливер! Cela va sans dire![11] Это совсем другое дело. Подобных гениев немного в мире. Нет, я имел в виду другую леди – ту, что так красиво пробежала по ступеням наверх.
– Я не видел ее лица, – удивленно сказал я. – И не понимаю, как вы могли его рассмотреть. Да и она на нас не взглянула.
– Потому я и говорю, что это весьма необычный тип женщины, – благодушно ответил Пуаро. – Женщина, которая входит в свой дом… а я уверен, что это ее дом, поскольку она отперла дверь своим ключом, – и бежит вверх по лестнице, даже не бросив взгляда на двух незнакомцев в холле и не пожелав выяснить, кто они такие, это весьма необычная женщина… это даже неестественное поведение! Черт побери! Что это?
Он резко толкнул меня назад – и как раз вовремя. Прямо на дорожку грохнулось дерево, едва не задев нас. Пуаро уставился на него, бледный и ошеломленный.
– Да ведь мы едва не погибли! Но это грубо, безусловно, слишком грубо… ведь у меня не было подозрений… до этого момента – ни малейших подозрений! Да, если бы не мой острый взгляд, если бы не моя кошачья реакция – мир мог лишиться Эркюля Пуаро! И вас тоже, друг мой… хотя это и не стало бы национальной катастрофой.
– Спасибо, – холодно произнес я. – И что мы будем теперь делать?
– Что делать? – воскликнул Пуаро. – Думать! Да, прямо сейчас и здесь мы начнем упражнять свои маленькие серые клеточки. Начнем с этого мистера Холлидея – а был ли он вообще в Париже? Да, был, профессор Буржоне, который знаком с ним лично, видел его и говорил с ним…
– К чему, черт побери, вы ведете?! – воскликнул я.
– Было утро пятницы. В последний раз его видели в пятницу вечером… но видели ли его?
– Но портье…
– Ночной портье – до того он не видел Холлидея. Вошел какой-то человек, скорее всего даже похожий на Холлидея – уж в этом мы можем довериться нашему Номеру Четвертому, – спросил письма, поднялся наверх, уложил маленький чемоданчик и наутро ускользнул. В течение всего вечера никто не видел Холлидея – да, никто, потому что он уже попал в руки своих врагов. Кто приходил к мадам Оливер, был ли он Холлидеем? Да, был, потому что, хотя она и не знала его в лицо, вряд ли кто-нибудь смог бы обмануть ее с профессиональной точки зрения. Он вошел сюда, поговорил с мадам, вышел. И что случилось потом?
Схватив меня за руку, Пуаро буквально поволок меня назад.
– Теперь, друг мой, вообразите, что сейчас день его исчезновения, и мы ищем следы. Вы ведь любите всякие следы, правда? Смотрите: вот они, следы мужчины, следы Холлидея… он идет быстро, и вдруг – ах! Мы видим другие следы позади, и этот человек тоже спешит… но это маленькие следы, женские… Смотрите, они перекрывают следы Холлидея – следы гибкой молодой женщины под вдовьей вуалью. Простите, мсье, говорит она, мадам Оливер послала меня… Он останавливается, поворачивается. И что дальше делает молодая женщина? Она не хочет, чтобы кто-нибудь заметил их вместе. Конечно, это просто случайность – что она догнала его как раз возле вон того прохода между домами, разделяющего два сада. Она ведет его по этой аллее. Справа – сад виллы мадам Оливер, слева – сад другой виллы… и именно из этого сада, отметьте для себя, упало дерево, чуть-чуть не на нас. Обе калитки – того и другого сада – ведут на аллею. И здесь – засада. Выскакивают люди, хватают Холлидея и тащат в тот странный дом.
– Боже милостивый, Пуаро! – воскликнул я. – Вы воображаете, что видите все это?
– Я вижу это в уме, друг мой. Так, и только так все могло произойти. Идемте, вернемся в дом.
– Вы хотите снова увидеть мадам Оливер?
Пуаро загадочно улыбнулся:
– Нет, Гастингс, я хочу увидеть лицо той леди, что поднялась по ступеням наверх.
– И что вы думаете, кто она? Родственница мадам Оливер?
– Куда более вероятно, что она секретарь… и к тому же нанятый не слишком давно.
Дверь открыл все тот же вежливый псаломщик.
– Вы не могли бы сказать мне имя той леди, – спросил Пуаро, – леди в вуали вдовы, она вошла совсем недавно?
– Мадам Вероне? Секретарь хозяйки?
– Именно. Вы не могли бы оказать нам любезность и спросить ее, не уделит ли она нам минутку?
Молодой человек исчез, но очень скоро вернулся.
– Мне очень жаль. Мадам Вероне уже снова ушла.
– Думаю, это не так, – негромко сказал Пуаро. – Назовите ей мое имя, а я мсье Эркюль Пуаро, и скажите, что для меня очень важно увидеть ее сию минуту, – или я прямиком отправлюсь в префектуру.
- Предыдущая
- 10/41
- Следующая
