Пятеро в звездолёте - Мошковский Анатолий Иванович - Страница 10

• Предыдущая
• 10/32
• Следующая

– Что? – моргнула ресницами Леночка.

– Что-нибудь такое, чтоб он не шумел, не гнался за тобой, не выдавал нас, не…

– А что сказать? Я уже многое говорила ему…

– Ну, если ты не знаешь, – ответил Колёсников, – остаётся самое плохое…

– Что, не полетим? – прямо-таки всполошился Толя. – Нет-нет, это невозможно!

– Считайте, что свой балласт вы взяли напрасно, – сказал Колёсников уже у самого космопорта, видя, что Жора не отстаёт. – Сейчас услышат его и…

Колёсников попросил Леночку привести к ним Жору при условии, что он немедленно замолчит.

– Скажи, что мы возьмём его с собой. – Колёсников покрутил на длинной цепочке узкий серебристый ключ, сделанный в виде рыбки, – длинной он сделал цепочку для того, чтоб носить ключ на шее, иначе его легко потерять.

Леночка бросилась назад и привела Жору, тихого и довольного, готового слушаться и подчиняться.

Легко и быстро прошли они возле Алькиного дедушки, дежурившего в этот день на космодроме. Он кивнул им. Никто из других служащих не обратил внимания на ребят, и они быстро зашагали по бетонированному полю. Пока они шли, вверх взлетело несколько кораблей, оставляя за собой огненные хвосты – то красные, то голубые, то фиолетовые…

– А куда вы, ребята? – спросил Жора, когда они подошли к темно-синему остроносому кораблю.

– Туда. – Колёсников кивнул на небо, шагнул на трапик, вставил куда-то в дверцу люка ключ, открыл, пропустил в корабль Жору-Обжору, и тот, простучав ногами по трапу, исчез внутри звездолёта.

И оттуда донёсся его голос:

– А зачем вы летите, ребята?

– Некогда сейчас объяснять, в полёте узнаешь! – ответил Колёсников и посмотрел на трех членов экипажа. – А теперь вытряхивайте из чемоданов лишний балласт, у нас теперь живой балласт есть!

Алька открыл свой чемодан и, вздохнув, стал выбрасывать прямо на бетон лишние ботинки, рубахи и несколько больших плоских камней с красивыми прожилками. Толя последовал его примеру, но не так быстро и решительно: он принялся выкладывать из своего чемодана кое-какие толстые книги. Колёсников приподымал каждый чемодан, прикидывал на вес и кивал: теперь сойдёт… Одна Леночка так в не коснулась своего чемодана. Она неподвижно стояла над ним, склонив голову.

– Лена, даю тебе минуту, – сказал Колёсников. – Через три минуты старт. Выбрасывай лишнее…

– У меня нет ничего лишнего…

– Алька, помоги ей, – проговорил Колёсников. Алька кинулся к её чемодану и раскрыл его. Чемодан был туго и очень аккуратно набит всевозможными, сверкавшими в лучах яркого электрического света платьями, кофтами, свёрнутыми лентами, туфлями и… и, конечно же, разноцветными пластмассовыми коробками: в них были её любимые игрушки-роботы!

– Леночка, нужно что-то вынуть, – сказал Алька. – Нужно. Что выгружать в первую очередь?

– Платья и туфли… – ответила Леночка.

– Но они ведь ничего не весят! – крикнул Алька. – А коробки очень тяжёлые.

– Толя, проводи её наверх! – сказал Колёсников. – И поторопитесь! Через две минуты взлёт…

Леночка молча ступила к люку и полезла по узкому трапу вверх, а Толя двинулся следом, отставая от неё на две ступеньки и держа на всякий случай перед собой руки, чтоб она, оступившись, не упала.

– Проследи, чтоб все разошлись но отсекам, привязались и соблюдали хладнокровие! – раздалось за Толиной спиной, и тотчас он услышал за собой громкий стук коробок: Колёсников торопливо выбрасывал из Леночкиного чемодана все, что считал лишним. Потом сзади что-то щёлкнуло – наверно, закрылась дверь, – Колёсников крикнул: «В темпе!» – и Толя, поднявшись за Леночкой но трапу, очутился в узком коротком коридоре с плотно закрытыми белыми дверями. И увидел возле одной из них Жору с расширенными от недоумения глазами.

– А-а-а… взрослые тут есть? – с трудом выдавил он из себя, не двигаясь с места.

– А ты кто – младенец? Несмышлёныш? Иди в отсек и привяжись! – Толя подтолкнул Жору в ближайший отсек, в другой проводил Леночку и помог привязаться.

Не успели ребята разойтись по крошечным отсекам, как по коридору пробежал Колёсников, и через секунду заревели где-то внизу двигатели.

Звездолёт вздрогнул, из динамика раздался громкий голос Колесникова:

«Взлёт!», и вслед за тем корабль плавно качнулся, оторвался от бетонных плит и почти вертикально ушёл в небо.

– Ур-ра! – послышался из динамика ликующий голос Колесникова.

Толя огляделся. В его отсеке была узкая подвесная койка, вмонтированные в стенку экран и столик с пустой, прикреплённой к нему вазочкой, маленькое уютное креслице, привинченное к полу, дверцы в стенке – наверно, шкафчики – и большой продолговатый иллюминатор, в котором был виден стремительно удаляющийся, проваливающийся вниз, сверкающий огнями родной город Сапфирный с его знаменитой Сапфировой бухтой, окаймлённой золотыми пляжами, с развалинами древней крепости, с бульварами, садами и проспектами…

Звездолёт шёл вверх, шёл легко, без толчков. Толя расстегнул ремень и выглянул в коридор. Он был пуст. Только сейчас Толя заметил, что внутри корабль красив, как и снаружи: строг, ровно освещён мягким светом; глаза ласкала матовая белизна стен и потолка. Держась за стенки, Толя прошёл вперёд и очутился в маленьком салоне. Салон буквально ослепил его в первое мгновение красотой узорчатого пластика стен, большим светящимся экраном, разноцветной обивкой пяти кресел и необычной картиной в тонкой темно-зеленой рамке: среди таинственного леса водорослей толчками плывёт ярко-серебристая медуза. Уж не Алькин ли отец написал её? В одной из стен была прозрачная дверь, за ней находилась рубка управления: перед огромным носовым иллюминатором на вращающемся пилотском кресле, сильно подвинченном вверх, сидел Колёсников с белым штурвалом в руках – весь нацеленный, собранный, внимательный, и перед ним на светлом щитке виднелись десятки кнопок, клавишей, переключателей, приборов с двигающимися стрелками, с горящими глазками лампочек; сбоку светился ещё один экран и висела звёздная карта, а на полочке рядом лежали какие-то книги – возможно, справочники и космические лоции, которые могли понадобиться в полёте. Толя отодвинул дверь в рубку.

– Как самочувствие? – спросил Колёсников, не оборачиваясь. – Как Ленка? Узнай.

Толя постучал в дверь № 1.

Ему никто не ответил, он потянул дверь в сторону и очутился в отсеке.

Леночка сидела в жёлтом креслице, грустно смотрела в лежащий перед ней на полу раскрытый и на две трети опустошённый чемодан.

– Ну что ты, Лён! – сказал Толя. – Зачем тебе в полёте игрушки? Нам будет не до них… Вот когда вернёмся…

– Одного Рыжего лисёнка оставил!.. Он всегда даёт мне хорошие советы, но ведь… ведь…

– Лена… Иначе нельзя было, мы б не взлетели из-за такого груза… Кто ж думал, что придётся взять и Жору?

У неё от возмущения даже высохли слезы.

– Если бы он не побежал за нами, ничего б не надо было выбрасывать…

В это время изо всех динамиков звездолёта, в каждом отсеке, раздался такой спокойный, твёрдый и уверенный голос, что Толя с Леночкой невольно притихли.

– Говорит космопорт Сапфирного! – звучал голос. – «Звездолёт-100», измените свой курс и вернитесь назад. Вы слышите нас? Вы можете сбиться с пути, заблудиться во Вселенной, столкнуться с другими кораблями…

– Не столкнёмся, не заблудимся на таком корабле! – бросил в микрофон Колёсников.

– Полет без разрешения запрещается! – продолжал голос. Слышимость была прекрасная: двигатели работали почти бесшумно.

– Не беспокойтесь, все будет в порядке! – ответил Колёсников, и его голос тоже вылетел изо всех динамиков.

– Вы не прошли медосмотра и спецподготовки, необходимых при дальних полётах! – по-прежнему настаивал голос. – А главное, вы не достигли возраста, когда допускается самостоятельный полет…

– А мы докажем, что имеем право на полет! – прямо-таки захлебнулся от переполнивших его радостных чувств Колёсников, и Толя представил на миг его счастливое, самоуверенное лицо. – Корабль-то отличный!

• Предыдущая
• 10/32
• Следующая