Расшифрованный код Ледового человека: От кого мы произошли, или Семь дочерей Евы - Сайкс Брайан - Страница 52

В ту же ночь Ксения разрешилась двумя дочерьми. Она прижала обеих девочек к груди, прежде чем мать, решившись, вынесла одну из них наружу. Завернув ее в мягкую заячью шкурку, она передала сверток отцу, который уже поджидал. Не мешкая, он отправился в соседнее становище, расположенное почти в двадцати милях на восток. Уже начинало светать, когда он добрался до места и разыскал жилище своего друга. Да, новорожденный мальчик, сын его дочери, умер два дня назад. Отец Ксении протянул ему ребенка. Если он не возьмет девочку, отцу Ксении ничего не останется, кроме как убить младенца. Взвесив все за несколько мгновений, подумав о горе дочери, потерявшей малыша, и о том, не откажется ли она принять девочку чужой женщины, охотник принял решение и взял сверток (ребенок закричал в этот момент от голода), чтобы отнести его дочери.

Ксения не знала, какова была дальнейшая судьба ее второй дочки. Она не знала и того, что стала родоначальницей клана.

Дочь, оставшаяся с ней, положила начало долгой дороге, ведущей в наши с вами дни в современную Европу, где около 6% населения являются потомками Ксении по материнской линии. Вторая девочка — однояйцевый близнец первой, принятая людьми другой общины, прожила долгую жизнь, стала матерью. Усыновившее ее племя и их потомки перемещались все дальше на восток, поколение за поколением передвигались по бескрайним степям Азии, затем через Сибирь и в конце концов совершили переход в Америку. Сегодня около 1% американских индейцев — прямые наследники Ксении по материнской линии. В самой же Европе клан образован тремя ветвями, раскинутыми подобно вееру. Одна из них по-прежнему широко представлена в Восточной Европе, а две другие идут дальше на запад, в Центральную Европу и далее до Франции и Британии.

Елена жила двадцать тысяч лет назад, в эпоху, когда особенно свирепствовал ледниковый период. Ледники и поля нетающих льдов покрывали всю Скандинавию и простирались на юг до тех широт, где сейчас расположены города Берлин и Варшава. Балтийское море было сковано вечными льдами, как и Северное море от Дании до залива Хамбер на территории Великобритании. Атлантический океан замерзал на зиму, и паковый лед доходил до Бордо на юге Франции. Британия, по-прежнему соединенная с материком полоской суши, была скрыта подо льдом вплоть до тех мест, где сейчас центральные графства Великобритании, центральный Уэльс и южная Ирландия. Год за годом тундра, бедные равнины с тоненьким слоем плодородной почвы, распространялись все дальше и дальше на юг, почти до Средиземноморья. Низкие температуры, морозный воздух, густые снегопады делали зимнюю тундру необитаемой, и группы охотников, которые кочевали по большей части ее северной Европы, вынуждены были постепенно отходить южнее, передвигаясь через Пиренеи и Альпы. Многие общины спускались вниз в широкую долину реки Роны и отсюда расходились по долинам, окаймляющим Средиземное море. Как и сейчас, берег был изрезан многочисленными лагунами, сама же береговая линия находилась на расстоянии многих миль от теперешней. Уровень моря был на несколько сотен метров ниже современного, а древняя береговая линия, в настоящее время, скрыта в водах.

У береговой линии и в лесах, прилегающих к ней, вполне можно было прожить. Здесь и прошло детство Елены. Девочка помогала матери собирать грибы в лесу и обходить соленые лагуны в поисках съедобных моллюсков. Отец охотился на мелких оленей и других зверей. Но как только в утреннем воздухе над болотами начинали повисать первые туманы, становилось ясно, что пора готовиться к большому сбору.

Они сворачивали стоянку и направлялись в глубь земли. Путешествовали налегке, забирали с собой только самое необходимое. На пути им встречались другие общины, двигавшиеся в том же направлении. Между ними не возникало трения — все были охвачены одним общим чувством волнения и нетерпеливого ожидания, разлитого, казалось, в воздухе. Лес становился реже, и вскоре они вышли в тундру. Они продолжали движение, переваливая через округлые холмы и плоскогорья, пересекая широкие речные долины. Наконец после шести недель пути они добрались до места назначения, долины реки Дордонь. Широкая река спокойно и величественно текла между обрывистыми желто-серыми известняковыми скалами.

Здесь люди остановились, разбили стоянку в просторном каменном укрытии, из которого шел ход в глубокую пещеру. Прежде чем все вошли, мужчины обследовали пещеру и убедились, что в ней нет других обитателей. Эта разведка была опасной и рискованной. В пещерах могли жить гиены, львы или гигантские пещерные медведи. В этом случае людям грозила опасность быть искалеченными или даже убитыми. В этом году им сопутствовала удача; когда они прибыли на место, пещера была пуста. На ночлег устроились недалеко от входа. Долгое путешествие было позади. Теперь Елена и ее соплеменники могли отдыхать, греться на солнце, бродить вдоль реки, неторопливо текущей в сотне футов внизу. Отсюда открывался великолепный вид. Прошло еще несколько дней, и все окрестные пещеры были заняты людьми разных общин, прибывающих из дальних краев к этому магическому месту. Они приходили, как прежде приходили сюда их предки, что­бы перехватить северных оленей, когда те возвращались с летних пастбищ, расположенных высоко в горах, на зимние пастбища, в плодородные низины. По пути они переплывали Дордонь и должны были пройти здесь через узкое ущелье. Их-то и дожидалась здесь община Елены.

Но от этого великого для всех события отделяли еще недели, и к нему еще предстояло как следует подготовиться. Отец Елены занялся подготовкой новых кремневых наконечников. У него был припасен для этого отличный стержень мелкозернистого кремня, который он выменял в прошлом году на небольшой излишек дичи. Кремень был превосходного качества, без трещин и других изъянов. Такому умелому мастеру, каким был отец Елены, было под силу сделать из такого материала все что угодно. В этом году он решил обновить костяные наконечники для любимого копья, которое было его основным оружием во время охоты на оленей. Он уселся рядом со входом в пещеру и погрузился в работу. Сам стержень представлял собой цилиндр величиной с небольшую головку сыра. Он внимательно изучал его, рассматривал, поворачивая в руках то одной, то другой стороной, и его накопленный опыт и интуиция подсказывали, куда лучше направить удар, чтобы отколоть от края ровную пластину. Казалось, ему открыта внутренняя структура этого драгоценного куска камня, места, где молекулярные связи ослаблены. Наконец решение было принято. Держа камень в левой руке и зажав в правой громадную речную гальку, он с силой нанес удар. Камень раскололся, длинная узкая пластина отщепилась от края точно в том месте, которое он наметил. Пользуясь тем, что дело спорится, и стараясь не упустить подходящее настроение, он отколол еще пять заготовок, а потом спрятал драгоценный стержень в мешок. Заготовки, длиной примерно три дюйма (один дюйм равен 2,54 сантиметра.— Прим. ред.) и шириной в дюйм, можно было использовать для самых разных целей. После дальнейшей обработки и тонкой доводки они становились ножами, скребками, наконечниками для копий или орудиями для обработки вторичных материалов: рогов, костей. Повертев в руках и осмотрев каждую из заготовок, он отобрал три, чтобы сделать из них наконечники для копий; одному предстояло стать скребком для чистки оленьих шкур, а двум другим — инструментами для резьбы по кости. Хотя заготовки были в принципе универсальными и каждый из шести кусков кремня, претерпев обработку, мог стать любым орудием, но мастер видел между ними еле заметные различия, опыт помогал ему делать самый точный выбор, чтобы конечный продукт получился совершенным.

Сегодня он собирался поработать над костяными наконечниками для копья, да еще сделать матери Елены несколько новых игл для шитья. У него еще оставались прошлогодние наконечники, но он предпочитал обзавестись запасными, когда подходило время новой охоты. Он выбрал кусок оленьего рога длиной около шести дюймов и почти совершенно прямой. Рога было нетрудно найти в начале лета — северные олени сбрасывали рога и начинали отращивать новые. Для того чтобы собрать рога, приходилось отправляться в недельный поход в холмы позади становища — ему было хорошо известно то место, где рога были разбросаны в большом количестве. Поход за оленьими рогами был семейной традицией. Отец с семилетнего возраста брал его с собой, а теперь с ним за рогами ходил старший брат Елены. Благодаря этому у них всегда был неплохой запас рога. Он отламывал отростки и большую часть рогов оставлял, а с собой уносил лишь те куски, которые мог использовать, да еще немного сверх того —для изготовления лишних изделий, предназначенных для обмена. К примеру, недавно он договорился с одним из соплеменников обменять изделия из рога, которые ему очень хорошо удавались и ценились, на кремневые стрежни-заготовки. За кремнем лучшего качества приходилось ходить далеко, за много миль от стоянки. Было справедливо, что он ищет и обрабатывает рог, а кто-то еще отправляется в другую сторону и собирает куски кремня. Так что отец Елены пребывал в хорошем расположении духа и, удобно усевшись у входа в пещеру, посматривал вниз на реку и на холмы на противоположном берегу. Елена, восьмилетняя девочка, подошла и села рядом с отцом, что­бы помочь в работе. Она унаследовала от него сноровку и умелые руки и постоянно что-нибудь увлеченно мастерила.