100 великих катастроф (с илл.) - Кубеев Михаил Николаевич - Страница 18

• Предыдущая
• 18/104
• Следующая

Вскоре земля не то что вновь содрогнулась, а просто заходила ходуном. На сей раз стали рушиться дома, падали деревья, от скал отваливались целые глыбы. Сколько обитателей Николози, понадеявшихся скоротать ночь до рассвета на улице, нашли свою смерть в тот день? Их никто не считал. Извержение Этны только еще набирало силу и вскоре забушевало с такой яростью, что о погибших в первые часы все позабыли.

Лавы хлынули не с вершины, а прорвались у самого подножия вулкана. Через несколько дней было организовано церковное шествие к Этне: все молили Всевышнего о благодати и снисхождении. Процессия уже возвращалась в городок, когда ее встретил сущий ад – новый подземный толчок разрушил все. Из двух десятков кратеров в туче огня и дыма полетели раскаленные камни. В ужасе и бессилии смотрели жители Николози и окрестных селений, как разверзались огненные жерла. Садившееся солнце озаряло картину настоящего светопреставления.

Лава продолжала извергаться и в следующие дни. Поток неумолимо сметал все на своем пути. Он полностью разрушил богатое селение Монпильере, как до этого были погребены под многометровым слоем лавы селения Мальпассо, Гварида и другие. Кругом и так был ад, но через несколько дней оказалось, что наступает самое худшее: потоки лавы нацелились на Катанию. Через пятнадцать дней после начала извержения чудом уцелевшие доселе городки были разрушены новым подземным толчком. Одновременно с ним с вершины Этны поднялись громадные клубы черно-серо-оранжевого дыма. Нет, это не открылось новое жерло вулкана – это обвалилась и сгинула в земных недрах верхушка Этны.

Потоки лавы и до того полностью обезобразили всю окрестность, а теперь люди не узнавали привычных очертаний и самой Этны. Однако лавина, казалось, и не собирается останавливаться. К середине апреля, когда извержение длилось уже более месяца, первые потоки лавы доползли до Катании. Ее стены высотой десять – двенадцать метров были сложены из больших и прочных блоков и могли выдержать натиск потоков, так как были тщательно подогнаны. Были тщательно законопачены все места, где лава могла прорваться внутрь города, в частности, городские ворота.

Один из потоков обогнул город и вышел к тому месту, где пришвартовывались суда. Вид слияния раскаленной лавы с морскими волнами одновременно потрясал и зачаровывал: толкаемая вперед чудовищными силами, лава ползла даже под водой…

Нашлись смельчаки, которые, вооружившись кирками и ломами, молотками и мотыгами, пытались проделать брешь в уже затвердевшей корке, чтобы жидкая еще лава вытекла изнутри и отклонилась в сторону. В некоторых местах это удалось сделать, однако этот рукотворный поток, который пошел в другом направлении, стал угрожать городку Патерно, до того времени не тронутому. В ужасе жители Патерно ударили в набат и стали бить катанийцев, которые в стремлении спасти свой город поставили под удар Патерно. Бой вышел явно неравный: пятьсот разъяренных мужчин из Патерно и близлежащих селений против сотни людей, измотанных долгой борьбой с огненной лавой. Катанийцев обратили в бегство, и они вскоре увидели, как главный поток вновь устремился к их городу и пробил брешь шириной метров в пятьдесят. До последней минуты каждый надеялся выжить, каждый мечтал, чтобы именно его жилище осталось невредимым. Когда люди осознавали, что пора уходить, было уже поздно спасти хоть что-нибудь. С ужасающим грохотом один за другим стали рушиться дома, и неумолимый поток уносил с собой их обломки.

Только в июле месяце – после трех месяцев беспримерного буйства – вулкан угомонился.

…Со времен христианского летоисчисления произошло 150 мощных извержений Этны. И происходят они, как правило, во время кажущегося спокойствия вулкана. Поэтому люди даже не слушают прогнозов погоды, но зато тревожатся, когда Этна подозрительно долго не дымит. У каждого сицилийца свое объяснение тому, как они выдерживают жизнь на Этне. Вот, например, одно из них: «Почему эскимосы остаются на Северном полюсе, где так холодно? Потому что они там родились и даже не задумываются о причинах, которые их здесь удерживают. А мы – так уж вышло – родились на вулкане. Этна не хочет быть ни в каком другом месте, и мы не хотим. Это, наверное, и называется патриотизмом». Рассказчик замолкает, а обступившие его прохожие одобрительно кивают и испытующе смотрят наверх: на месте ли их беспокойная гора?

Она возвышается, нарядно освещенная солнцем и кокетливо увенчанная присевшими на ее вершину кучевыми облаками. А внизу Этны, у ее подножия, сооружена часовня в память о жертвах вулкана и как предостережение будущим поколениям.

Содом был не единственным городом, исчезнувшим в земных недрах. Через три тысячи лет похожая участь постигла пиратский Вавилон – город Порт-Ройал на Ямайке. Это была знаменитая резиденция знаменитого пирата Генри Моргана. Того самого Генри Моргана, который за нападение в 1671 году на испанскую Панаму был отправлен в кандалах в Англию. Однако там вместо судебного наказания его ждал дворянский титул, дарованный ему королем Карлом II.

В 1674 году сэр Генри Морган возвратился на Ямайку уже как заместитель губернатора острова. Свои функции он исполнял до 1688 года, покуда мирно не почил в собственной постели.

По-видимому, клочок суши, который впоследствии получил название Порт-Ройал-кей (кей – коралловый риф или песчаная отмель), уже в 1300 году использовали коренные жители Ямайки – рыбаки-араваки. Здесь, у юго-восточной оконечности острова, находится небольшая защищенная бухта. В нее вдается длинная песчаная коса Палисадоуз. После захвата в 1655 году острова англичанами на этом небольшом островке из песка и ила, нанесенных на известняковые скалы, вырос город Кингстон – столица и главный порт Ямайки.

^{Порт-Ройал в 1692 г. Гравюра XVIII в.}

Но порт не всегда находился в Кингстоне. Более ранним поселением был Порт-Ройал, который располагался как раз на конце Палисадо-узской косы, протянувшейся на тринадцать километров. Здесь была прекрасная гавань, значение которой особенно возросло в XVII веке.

В 1658 году коммодор Мингс, стоявший во главе обосновавшихся в Порт-Ройале пиратов, взял штурмом Кампече в Мексике, а также ряд городов в Венесуэле. Свезя награбленное добро в свое ямайское убежище, он тем самым создал прецедент, который вдохновил на подобные «подвиги» остальных.

Население процветавшего в те годы города достигало восьми тысяч человек. Одну половину его составляли выходцы из Африки, другую – переселенцы из Азии и Европы (в основном, англичане). Хотя город был построен на песке, в нем насчитывалось около двух тысяч кирпичных, каменных и деревянных зданий, причем некоторые из них имели по четыре этажа. В Порт-Ройале имелись также укрепления и церкви, глубоководная гавань с множеством причалов, четыре рынка, синагога, католическая часовня, молитвенный дом квакеров, обширные складские помещения, зверинец, десятки таверн и военные плацы.

Большая часть пиратских богатств оседала в сундуках городских торговцев, таких же бессовестных, как и сами флибустьеры. Сейфы и склады были переполнены добычей: золотыми и серебряными слитками, ювелирными изделиями с драгоценными камнями, роскошными шелками и парчой. И даже иконами! Все это богатство дожидалось отправки в Англию или на континент в обмен на деньги и другие товары.

Но зенита своей славы Порт-Ройал достиг именно при Генри Моргане, который разграбил многие испанские города на побережье Карибского моря. В условиях конкуренции с Испанией английское правительство сознательно поддерживало этих «джентльменов удачи», главными целями которых как раз и являлись испанские корабли. Буканьерский темперамент определял и образ жизни всего города. Его жители славились как «самые неверующие и развращенные люди». Обычным явлением в пиратском городе были оргии, насилия и убийства. Здесь бурно процветали азартные игры, вдоль улиц тянулись бесчисленные кабачки и таверны, в которых наперебой предлагали хмельной ром, обильную пищу и женщин.

• Предыдущая
• 18/104
• Следующая