Возвращение рыцаря - Орци (Орчи) Эмма (Эммуска) - Страница 3

• Предыдущая
• 3/25
• Следующая

— Ну, эти англичане страшно упорны! — сердито проворчал его собеседник.

— Уж вы-то не выдержали бы и трех дней, де Батц! — произнес Эрон с отвратительным смехом.

— А помните, я предупреждал вас, чтобы вы не трогали это королевское отродье, — иначе я вам сверну шею?

— А помните, я вас тоже предупреждал, чтобы вы поменьше заботились обо мне, а приглядывали получше за проклятым Рыцарем Алого Первоцвета? — парировал толстяк.

— Тем не менее я не теряю вас из виду, мой дорогой. Если бы я думал, что вы знаете, где отродье этой сволочи…

— То вы подвергли бы меня такой же пытке, какую ваш друг Шовелен придумал для англичанина? Да только я не знаю, где мальчишка. Иначе меня уже давно бы не было в Париже!

— Знаю, знаю, — фыркнул Эрон. — Вы теперь в такой же тревоге и так же озабочены, как и все мы. Если бы мальчишку перевезли через границу, вы первый знали бы об этом. Но я уверен, что он пока еще во Франции, а где? Это знают только сподручники проклятого Рыцаря Алого Первоцвета. Уверяю вас, недели не пройдет, как этот дьявол прикажет своим помощникам выдать нам маленького Капета. Я знаю, что некоторые из его друзей скрываются в окрестностях Парижа, а гражданин Шовелен убежден, что и жена его где-нибудь поблизости. «Тогда дайте ей увидеться с мужем, — сказал я, — и она убедит его друзей выдать мальчишку».

При этих словах Эрон рассмеялся. Он напоминал гиену, пожирающую намеченную добычу. Сэр Эндрю чуть не выдал себя — ему страстно захотелось схватить за горло чудовище, устроившее такую пытку, перед которой бледнели изобретения средневековой инквизиции. Итак, Блейкни не давали спать! Холодный пот выступил на лбу верного Фоукса при мысли о страданиях друга. Блейкни был очень силен физически, но долго ли будет он в состоянии переносить издевательства? Чувствуя, что задыхается, Фоукс поспешил уйти из таверны и целый час бродил по улицам, не решаясь показаться на глаза Маргарите, которая могла что-нибудь заподозрить по его взволнованному лицу.

Это было вчера, а сегодня днем из долетевших до него отрывочных фраз Фоукс понял, что для того, чтобы скрыть исчезновение дофина, Эрон и надзиратели, приставленные к маленькому принцу, подменили его глухонемым ребенком и поместили во второй комнате, объявив, будто дофин заболел.

Была даже наскоро устроена перегородка, за которую никого не пускали, чтобы не беспокоить за ней «больного Капета». Ребенок действительно был серьезно болен, и Эрон с товарищами, дрожа за свою шкуру, искренне надеялись на его скорую смерть; тогда можно было бы официально объявить о кончине сына Людовика XVI, и его палачи были бы избавлены от дальнейшей ответственности.

Вечером того же дня Эндрю Фоукс снова отправился на поиски Сен-Жюста, обещая вернуться домой к восьми часам. Маргарита, со своей стороны, должна была дать ему торжественное обещание съесть скромный ужин, приготовленный для нее хозяйкой их незатейливого помещения.

Сидя у открытого окна, леди Блейкни с напряженным вниманием следила за огоньками, мерцавшими по другую сторону реки, в окнах башен Шатле. Окна Консьержери она не могла видеть, так как они выходили на внутренний двор, но для нее было печальным утешением смотреть на мрачные стены, заключавшие в себя все, что у нее было самого дорогого на свете. Если она могла хоть раз увидеть теперь своего мужа, ощутить на губах его горячие поцелуи, заглянуть в милые глаза. О, тогда она мужественно и с полной верой в благополучный исход всех мытарств переносила бы эту вынужденную разлуку!

Воздух стал заметно холоднее, и Маргарита отошла от окна.

В ту минуту, как на соседней башне пробило восемь часов, послышался легкий стук в дверь.

— Войдите! — машинально отозвалась Маргарита, не оборачиваясь и думая, что это хозяйка принесла дров для камина.

— Можете вы уделить мне несколько минут внимания, леди Блейкни? — вежливо произнес неприятный, слишком хорошо знакомый ей голос.

С трудом подавив крик ужаса, Маргарита обернулась и очутилась лицом к лицу со злейшим врагом любимого ею человека.

— Шовелен! — прошептала она.

— Он сам — к вашим услугам, дорогая леди!

Не дожидаясь позволения, он положил на стул плащ и шляпу и направился к Маргарите; но она невольно протянула вперед руку, словно желая защититься от его близости.

Он пожал плечами и, усмехнувшись, спросил:

— Не разрешите ли вы мне сесть?

— Как вам будет угодно, — медленно ответила леди Блейкни, глядя на него широко раскрытыми глазами, как смотрит испуганная птичка на готовящуюся проглотить ее змею.

— Могу я рассчитывать на несколько минут вашего внимания, леди Блейкни? — осведомился Шовелен, с намерением садясь спиною к лампе, тогда как ее лицо было ярко освещено.

— Разве это необходимо? — спросила Маргарита.

— Да, необходимо, — ответил он, — если вы желаете увидеться с вашим супругом и быть ему полезной, пока еще не поздно.

— В таком случае говорите, я вас слушаю.

— Может быть, леди Блейкни, — начал он после короткой паузы, — будет интересно узнать, каким образом я мог доставить себе удовольствие видеть вас?

— Это — результат обычных ваших шпионов, — холодно проговорила она.

— Именно так. Уже три дня назад мы напали на ваш след, а неосторожное движение сэра Эндрю Фоукса только подтвердило наши догадки.

— Сэра Эндрю Фоукса? — с недоумением повторила Маргарита.

— Он был в таверне, остроумно переодетый и загримированный, надо отдать ему справедливость. Случайно там же находился мой друг Эрон, принадлежащий к Комитету общественного спасения и с предусмотрительной неосторожностью толковавший о различных мерах, принятых по моему настоянию, относительно сэра Перси Блейкни. Возмущенный тем, что слышал, сэр Эндрю Фоукс сделал неосторожное движение, обратившее на него внимание одного из наших шпионов. По знаку Эрона этот шпион последовал за мнимым кузнецом и дошел до вашей двери. Как видите, дело очень простое. Что касается меня, то я уже неделю назад угадал, что в самом непродолжительном времени мы будем иметь удовольствие видеть красавицу леди Блейкни в Париже, и, узнав, где живет сэр Эндрю Фоукс, без труда догадался, что леди Блейкни должна находиться где-нибудь поблизости.

— Что же именно в словах гражданина Эрона возмутило сэра Эндрю? — спокойно спросила Маргарита.

— Разве он вам не рассказал?

— Нет!

— О, дело совсем простое! Прежде чем счастливый случай отдал в наши руки сэра Перси Блейкни, он, как вам, конечно, известно, вмешался в дело, касавшееся важного государственного узника.

— Я знаю: ребенка, которого вы и ваши друзья вели к медленной смерти.

— Может быть, леди Блейкни, но это вовсе не касалось сэра Перси. Ему удалось увезти маленького Капета из Тампля, а через два дня он сам оказался в тюрьме под крепким замком.

— Вы завладели им при помощи низкого обмана! — воскликнула Маргарита.

— Может быть, — почти мягко ответил Шовелен, — но как бы то ни было теперь он сидит в Консьержери, и его сторожат еще строже, чем Марию Антуанетту.

— А он смеется над всеми вашими замками и засовами, сэр, — гордо сказала она. — Вспомните Кале, вспомните Булонь! Его смех при вашем поражении, вероятно, еще и теперь звучит у вас в ушах.

— Но в настоящую минуту мы можем смеяться. Однако мы и от этого удовольствия готовы отказаться, если сэру Перси угодно будет шевельнуть только пальцем для своего освобождения.

— Опять какое-нибудь подлое письмо? — с горечью спросила Маргарита. — Опять посягательство на его честь?

— Нет-нет, леди Блейкни, — спокойно возразил Шовелен. — Хотя мы могли бы завтра же послать сэра Перси на гильотину, но мы готовы оказать ему милосердие, если только он исполнит наше требование.

— В чем же оно заключается?

— Ему, конечно, известно, где находится Капет. Пусть он прикажет своим помощникам возвратить мальчика, и тогда не только все эти джентльмены получат свободный пропуск в Англию, но мы, вероятно, найдем возможность смягчить суровые меры, принятые относительно Рыцаря Алого Первоцвета.

• Предыдущая
• 3/25
• Следующая