Каменный пояс, 1975 - Шишов Кирилл Алексеевич - Страница 4
- Предыдущая
- 4/92
- Следующая
Она воевала под Миллерово, в Днепропетровске, Запорожье. Но главное испытание было еще впереди. Однажды радистку вызвали в политотдел и предложили работать в тылу врага. Ей не приказывали, ее спрашивали, и она ответила: «Да».
Слева направо: Нина Малая, Оля Сальникова, Миля Морозова, Галя Плаксина
О том, что было потом, рассказывает в воспоминаниях заместитель председателя секции бывших партизан Молдавии В. Коваленко:
«В конце июня 1944 года через хаос радиоволн, заполнявших эфир, настойчиво пробивался новый сигнал:
— Я «Ока», я «Ока»у вы слышите меня?
На Большой Земле, в штабе Пятой ударной армии Берзарина радисты приняли позывные.
— Слышу тебя, «Ока», перехожу на прием.
Сигнала «Оки» в штабе ждали с нетерпением. Несколько дней назад самолет перебросил через линию фронта диверсионно-разведывательную группу. Район приземления разведчиков имел для наступающих советских войск важное значение. Нужны были сведения о противнике. Сумеют ли посланные товарищи выполнить поставленную задачу? Справится ли юная радистка со своим делом?
И вот позывные. Первая радиограмма.
Вместе со своими боевыми товарищами Шура Кокорина обживалась в припрутском селе Юрьевка.
Спустя много лет, работая в архиве, я натолкнулся на копии радиограмм, которые когда-то несла на Большую Землю партизанская «Ока».
«20 июля. На аэродроме Комрат — 50 самолетов. На станции Романовка — 15 зениток. Немцы строят укрепления от Котовска до Романовки по правому берегу Кагильника. Все мосты минированы».
«26 июля. В селе Костешты разгромлен жандармский участок — убиты начальник и четыре жандарма».
«28 июля. Из Кишинева на Кайнары прошло два эшелона с немцами».
«29 июля. Активное движение войск на запад через Гура — Галбена на Хуши».
«5 августа. На станции Романовка большое скопление эшелонов с техникой и машинами со знаком — статуя человека с палкой, за спиной — змея. В восточной части Кишинева на базарной площади большой склад горючего».
В одной из радиограмм был передан краткий итог действий партизан: «Уничтожено солдат и офицеров — 400, автомашин — 120, танков — 3, бронетранспортеров — 1, артиллерийских точек — 3, минометных точек — 8, взято в плен — 618 человек».
Свыше 60 радиограмм отстучала Шура своим ключом. Сведения, передаваемые радисткой, тщательно изучались в штабе Пятой ударной армии. На оперативные карты наносились новые обозначения о положении в тылу врага. Летчики получали срочные боевые задания. Командиры стрелковых и танковых частей использовали уточненные данные для ударов по гитлеровцам.
Штаб получал лишь самые ценные сведения. Что небольшой группе смельчаков пришлось вступать в бой с противником, избежать несколько облав полицейских с собаками, знали лишь они сами.
Труднее всего было «Шурупчику» — так ласково называли партизаны Кокорину. В любых условиях ей надо было сохранять рацию и в точно назначенное время выходить в эфир.
«А потом по возвращении из тыла противника мне дали отпуск на месяц, и я приезжала домой, в Челябинск. В цехе топливной аппаратуры мне очень теплую встречу устроили», — вспоминает Александра Карповна.
Инженер по планированию производственно-диспетчерского отдела ЧТЗ Марина Павловна Заркина рассказывает:
«Пришла Антонина Ивановна Кокорина на работу и говорит:
— Радость-то какая, дочка моя, Шурочка, приехала.
— Так пусть в цех приходит.
О пропуске уже кто-то позаботился. Пришла Шурочка. Нисколько не огрубела она на фронте: пилотка на голове, аккуратная гимнастерка. Веселая, улыбающаяся, она буквально порхала по цеху. Сколько их, вот таких молодых, уходило тогда на фронт. Мы все, старшие товарищи, очень любили Шурочку. Ласковая такая девочка, романтичная, любознательная. Уж если что задумает — обязательно своего добьется.
Всеобщую радость, восторг вызвал ее приход к нам в цех. В конце рабочего дня, в столовой, помнится, ей прямо-таки триумфальную встречу устроили. Мы тоже, знаете, на заводе не блины пекли. Но вот она — нежная, хрупкая девушка с орденом Боевого Красного Знамени на груди — прямо с передовой! Разве могли мы не победить, если вот такие, юные, жизни своей для Родины не жалели! У людей как бы силы прибавлялось после каждой такой встречи с фронтовиками и работали с утроенной энергией».
И снова — фронт. Со своей рацией Шура Кокорина не расставалась. Риск был ежеминутный, а домой шли спокойные письма:
«Ну еще немного покрепись, мамочка. Кончится война, вернусь в Челябинск, пойду работать — и тебе, родная, легче станет с братишками... Ты скажи, мама, Ванятке, что и на нашей улице скоро будет праздник. Вернусь с фронта — сошью ему такое пальто из своей шинели... В школу в нем пойдет».
В феврале штаб партизанского движения (он находился тогда в Киеве) направил Шуру Кокорину на учебу в партийную школу при ЦК компартии Украины.
После войны Александра Карповна работала инструктором горкома комсомола города Львова, руководителем лекторской группы Закарпатского обкома комсомола, инструктором обкома партии. Она закончила Ужгородский университет, получила специальность историка.
В последние годы работала в школе на далекой Печоре. Шутит: «Старость меня дома не застанет, я в дороге, я в пути».
«Очень уважаем ее, любим ее уроки, но никогда не думали, что эта маленькая, хрупкая женщина могла быть связисткой партизанского отряда», — пишет один из ее учеников.
Вспомним, товарищ
В Москве, в сквере у Большого театра, они встречаются через каждые пять лет, 9 мая. Приезжают из Чарджоу и Таллина, Ростова и Нижней Тавды, из Крыма и Молдавии. Вместе с ними и Прасковья Кондратьевна Агеева (Ламзенкова) — старший инженер управления капитального строительства Челябинского радиозавода. Оргкомитет бывшего 125-го отдельного полка связи 3-й гвардейской армии — Бабурин, Рычагова, Козин — никому не забудет послать приглашение. Последняя такая встреча состоялась 9 мая 1975 года. В своей квартире принимал однополчан бывший командир полка Кац.
Прасковье Кондратьевне дороги эти встречи. Когда сдвигают они стаканы и едят вареную картошку из солдатского котелка, с дымком ее приходят воспоминания о юности, опаленной войной, о Волге и тех, кто остался лежать на ее берегах.
В октябре 1942, года они прибыли в Сталинград. Ночью на катерах переправились на другой берег, окопались у самой воды. Фашистов слышали на расстоянии голоса. Встать во весь рост — значило подставить свою голову под пули.
В окопах Сталинграда дожила Паша до великого дня наступления. Гордо билось ее сердце, когда 31 января 1943 года передавала радиограмму о пленении Паулюса.
Потом были бои под Ростовом, в Донбассе. На могучем Днепре.
«Правый берег фашисты укрепили очень сильно, — вспоминает Прасковья Кондратьевна. — Вечером мы получили боевое задание. Когда опустились сумерки, сели в лодки и поплыли в сопровождении стрелков... А утром начали работать пушки. Немцев выбили из деревни. И на этом участке фронта форсировали Днепр».
Крещение огнем
4 декабря под Сталинград в авиакорпус дальнего действия прибыла радистка Аня Боякова (Антонычева). А уже 22 декабря была награждена медалью «За оборону Сталинграда».
— Меня приписали к бомбардировочному корпусу, — рассказывает Аня. — Был в его составе и женский полк. Приказ получат, смотришь, уже кто-то кричит: «Ну, бабоньки, полетели».
- Предыдущая
- 4/92
- Следующая
