Лига «Ночь и туман» - Моррелл Дэвид - Страница 5

• Предыдущая
• 5/78
• Следующая

Кесслер растерянно оглядел собравшихся и вдруг понял.

— Если учитывать то, что я намереваюсь предложить, их участие имеет решающее значение, — сказал Хэлловэй. Кесслер кивнул. Сет и Сосулька.

Сидней, Австралия. Июнь. Собор Святого Андрея, фундамент которого был заложен в 1819 году, впечатлял, как и утверждалось в путеводителе. Кесслер побродил внутри, рассмотрел сводчатые потолки, полюбовался витражами и вышел из собора. Сощурившись от слепящего глаза солнца, он спустился по широким ступенькам на тротуар. Дальше Кесслер по улице Джордж дошел до городского зала, который, как объяснялось в путеводителе, использовался для концертов и собраний. Задержавшись возле него насколько это было возможно, Кесслер завернул за угол, нанял такси и направился в один из восточных ресторанов, которыми так славится Сидней. Здесь он намеревался провести деловую встречу, но намеренно приехал раньше, подошел к телефонной кабине и набрал номер, который ему дал Хэлловэй.

— Пляж Бонди, магазин “Серф энддайв”.

— Мистера Пенделтона, пожалуйста.

— Отца или сына?

— Не имеет значения.

— Я — сын.

— Мистер Пенделтон, есть ли у вас в Австралии сосульки? На какой-то момент наступила абсолютная тишина, и Кесслер даже подумал, что телефон отключился.

— Кто это?

— друг.

— Меня ждет покупатель. Я продаю и сдаю напрокат серфинги. Сосульки мне не нужны, как и люди, которые задают глупые вопросы.

— Подождите. Если я назову имя… Томас Конрад. Почтовый ящик четыреста тридцать восемь.

Снова наступила тишина. Когда Пенделтон наконец заговорил, голос его был приглушен, будто он прикрывал трубку рукой.

— Чего вы хотите?

— Встретиться. Понятно, что, если бы я хотел причинить вам вред, я не стал бы звонить, поскольку вы бы насторожились.

— Вы от них, не так ли?

— Меня зовут Кесслер.

— Господи, я вам объяснил. Я не хочу иметь никаких дел с…

— Так иногда бывает. Обстоятельства вынудили меня приехать сюда.

— Вы в Сиднее? Матерь Божья!

— Я звоню по платному телефону из ресторана. Никогда раньше я здесь не был. Этот звонок нельзя прослушать или проследить.

— Но вы знаете мое имя, знаете, как меня найти! Если за вами…

— Я был осторожен, за мной не следили.

— Осторожен? — презрительно сказал Пенделтон. — Если бы вы были в этом так уверены, вы бы не звонили мне. Вы бы пришли сюда.

— Не хотел рисковать, являясь лично. Если бы вам показалось, что я представляю собой угрозу, у меня могло бы не хватить времени на объяснения.

Пенделтон выругался.

— Я с вами честен, мне можно доверять, — сказал Кесслер. — Пожалуйста, нам надо встретиться. Чем скорее мы переговорим, тем скорее я уеду из этой страны.

— Не здесь.

— Не в магазине? Конечно. Я бы не стал подвергать вас опасности.

— Не записывайте это, — сказал Пенделтон. — Сегодня днем, в четыре…

Проинструктировав Кесслера, Пенделтон положил трубку. Он говорил тихо. Его ассистент обслуживал посетителя и не мог слышать разговор. И все равно Пенделтон был неспокоен. То, что с ним связывались так, напрямую, — было нарушением одного из самых священных правил, которые он знал. Господи, спаси его от любителей. Пенделтон вышел из кабинета, прошел вдоль прилавка, делая вид, что он заинтересован клиентом своего ассистента.

— Вон тот подводный костюм в верхнем ряду, — с ним у вас не будет проблем, он прекрасно сохраняет тепло, — говорил Пенделтон покупателю. — Если же они вдруг возникнут, вы всегда можете вернуться, и мы решим их.

Хотя Пенделтон и его отец приехали в Австралию десять лет назад, он все еще разговаривал по-американски. Заядлые пляжники считали Пенделтона чудаковатым, и ему это нравилось. Держась в стороне, человек всегда может незаметно исчезнуть. Он сумел создать иллюзию постоянного присутствия, за исключением случающихся время от времени подводных экспедиций, которыми легко объяснялись его отлучки.

Пенделтон помахал рукой покупателю и похлопал по плечу ассистента.

— Отличная сделка, — сказал он и вернулся к себе в кабинет. Даже в межсезонье на пляже Бонди было удивительно много народу. Туристы. Достаточное количество фанатиков серфинга. Культуристы.

В махровом пуловере, вылинявших джинсах и парусиновых туфлях (н ремня, ни носков, ни шнурков), Пенделтон и сам походил на заядлого пляжника. Он был гораздо старше их, безусловно. Но даже в свои сорок лет благодаря прекрасной мускулатуре, загару и выгоревшим на солнц волосам, при желании, он смог бы составить им конкуренцию. Пенделтон никогда не демонстрировал все свои возможности.

Он оглядел пляж и увидел отца, который вощил серфинг и беседовал с подростками, собравшимися вокруг.

Пенделтон спустился с заднего крыльца магазина, пересек пляж подошел к отцу.

Волны бились о берег, дул холодный, соленый ветер. Пенделтон уважительно ждал, когда его отец расскажет своей аудитории, какие удивительные волны были здесь пять лет назад. Отец — такой же высокий, и такой же мускулистый, как и Пенделтон, — даже в семьдесят два года по-прежнему красив. Увидев сына, он перевел взгляд на него.

— Возникли серьезные проблемы, отец. Мне надо поговорить с тобой.

— Если это действительно необходимо, — изображая недовольство, вздохнул отец.

— Боюсь, что так.

— Я вернусь, ребята.

Пенделтон с отцом пошли к магазину.

— Только что мне позвонил один из твоих бывших друзей. Он здесь, в городе.

Теперь вздох отца был совершенно искренним.

— Я же просил этих дураков держаться подальше от меня. Я никогда не одобрял то, что они поддерживают связь. Если бы не священник… Мне следовало предвидеть возникновение такой проблемы и решить ее еще годы назад.

— Их человек хочет встретиться. Он говорит так, будто случилось нечто чрезвычайное.

— Естественно, раз он проделал весь этот путь. Планета не такая большая, чтобы на ней можно было спрятаться.

— Письмо, которое они прислали месяц назад…

— С требованием встретиться в Канаде, — отец Пенделтона усмехнулся. — Они что, думают — я дурак?

— Кажется, это они дураки. Но теперь у меня нет выбора. Чтобы удержать его подальше от магазина, я должен встретиться с ним где-нибудь в другом месте.

— В первый и последний раз постарайся сделать так, чтобы он это понял.

— Я хотел сказать тебе… Пока меня не будет, будь осторожен.

— Сосулька всегда осторожен.

— Я знаю, — сказал Пенделтон и обнял отца.

Согласно инструкции, ровно в четыре часа Кесслер вошел в Ботанический сад Сиднея. Он нервничал. Ему казалось, что, используя как оправдание неожиданную болезнь и оставив под этим предлогом дела во время проведения деликатных переговоров, он вел себя не очень убедительно. Хотя бизнес трудно назвать причиной его поездки в Австралию, с некоторой натяжкой можно было считать его определенным “прикрытием”. Из всех собравшихся на встречу в Канаде он один мог отправиться в Австралию, не возбуждая при этом особого любопытства. Но теперь, прерывая переговоры о слиянии его электронной фирмы и фирмы в Сиднее, он привлекал к себе внимание, которого хотел избежать. Поначалу он планировал назначить встречу с Пенделтоном на более позднее время, но тот с такой неохотой дал согласие на встречу, что Кесслер просто не мог диктовать какие-либо условия.

Проходя по дорожке между экзотических растений, Кесслер беспокоился о том, что, несмотря на все предосторожности, за ним могла вестись слежка. Не по пути к этому саду, а от самой Америки. Я бизнесмен, а не спец в конспирации, думал он. Может, мой отец знает, — он чуть не подумал про себя “знал”, но постарался сохранить надежду, — как вести себя в подобной ситуации, но меня этому никогда не обучали.

И все-таки он решил, что поступит правильно, если будет пользоваться обыкновенным здравым смыслом. Не оглядываться. Недавние исчезновения показали, что враг отлично подготовлен и организован. “Хвост” — Кесслер позволил себе использовать это выражение, — конечно же, не будет настолько беспечен, чтобы выдать себя. Кесслер взял особой путеводитель, и, хотя затылок его болел от напряжения и постоянного сопротивления желанию оглянуться, он заставлял себя смотреть в справочник, а потом на газоны, изобилующие растительностью. Дорожка вела вперед. Кесслер дошел до скамейки, окруженной с двух сторон кустарником, остановился и посмотрел на запад, как бы разглядывая здание, которое, как объяснялось в путеводителе, являлось Домом правительства и в котором жил губернатор Нового Южного Уэльса. На самом же деле его остановка была предусмотрена инструкцией Пенделтона.

• Предыдущая
• 5/78
• Следующая