Ловушка для адвоката - Коннелли Майкл - Страница 17
- Предыдущая
- 17/61
- Следующая
Жара внутри стояла адская. Большую часть помещения занимала огромная печь, в которой плясало ярко-оранжевое пламя. В нескольких шагах от топки стоял еще один молодой парень и с ним женщина постарше, оба в таких же длинных фартуках и толстых перчатках до локтей. В руках у парня были клещи, которыми он удерживал массивную заготовку из расплавленного стекла на конце стальной трубки. Женщина придавала стеклу форму с помощью деревянного бруска и плоских щипцов.
Наркотиками здесь и не пахло. «Гараж» оказался мастерской стеклодувов. Женщина работала в маске сварщика, и лица ее не было видно, но Босх не сомневался, что перед ним Сара Энн Глисон.
Он вышел наружу и поднял большой палец кверху, показывая Мэгги, что все в порядке. Потом махнул рукой, подзывая ее, — на случай если не разглядела издалека.
Курильщик вопросительно взглянул на него. Босх кивнул на дверь:
— Там Сара Глисон?
— Да, это она.
— Я хотел бы с ней поговорить.
— Придется подождать — надо закончить со стеклом, пока оно не остыло. Часа четыре уже возимся.
— И сколько еще осталось?
— Думаю, около часа. Вы хотите сделать заказ? Может, она согласится поговорить и за работой.
— Ничего, мы подождем.
Макферсон подъехала к гаражу и вышла из машины. Босх открыл перед ней дверь, тихонько объясняя произошедшее недоразумение. Она рассмеялась:
— Представляю нас здесь с нарядом полиции.
— Да уж, немало побили бы стекла.
— И остались бы без свидетеля.
Достав из машины папку с материалами дела, Босх сунул ее себе под куртку и вошел вслед за Мэгги в мастерскую. Сара Глисон уже ждала, сняв перчатки и сдвинув маску на лоб. Очевидно, курильщик уже сказал ей, что приехали клиенты, и Босх не собирался раскрывать истинную цель своего визита, пока они не останутся наедине.
— Я Гарри, — представился он, — а это Мэгги. Извините, что врываемся без приглашения.
— Ничего страшного. Даже приятно, когда люди видят, что мы делаем. Вообще-то нам сейчас надо закончить работу, но вы можете остаться и посмотреть, а я объясню, чтобы было понятно.
— О, с удовольствием!
— Только стойте в стороне, материал очень горячий.
— Да, конечно.
— Вы откуда, из Сиэтла?
— Нет, издалека, специально приехали из Калифорнии.
Если упоминание о родном штате и обеспокоило Сару Глисон, это никак не проявилось. Она снова надвинула маску на улыбающееся лицо, натянула перчатки и взялась за дело. В течение сорока минут Босх и Макферсон наблюдали, как кусок стекла принимал нужную форму, и слушали объяснения мастера. Один из молодых людей был выдувальщиком, другой — его помощником, а Сара Глисон руководила всей работой. Стеклянный виноградный лист почти полутора метров в поперечнике должен был стать частью большой композиции для главного офиса компании, связанной с виноделием.
Рассказала Сара и о себе. Как оказалось, она открыла собственную мастерскую всего два года назад, а до этого три года училась в Сиэтле у известного художника по стеклу. Слушая и наблюдая, Босх многое понял о ее характере. Не у каждого получится обрабатывать с помощью тяжелых инструментов что-то прекрасное, хрупкое и в то же время светящееся опасным огнем. Босх и Макферсон с трудом переносили жару, даже сняв куртки и стоя поодаль. Сара сказала, что температура печи доходила до двух с половиной тысяч градусов. Какой невероятной выносливостью надо было обладать, чтобы работать часами в таком соседстве! Пылающее окошко, куда время от времени стеклодувы помещали свое изделие, чтобы разогреть и наложить новые слои, наводило на мысль об адских вратах.
Наконец виноградный лист был готов и оставлен остывать. Сара велела помощникам прибраться в мастерской, а гостей попросила подождать в офисе, пока она приведет себя в порядок. Скудно обставленный офис — стол с четырьмя стульями, канцелярский шкаф, гардероб и угловая кухонька — служил одновременно и комнатой отдыха. На столе лежал пластиковый альбом с фотографиями готовых работ из стекла, созданных в мастерской. Мэгги Макферсон просмотрела их и пришла в полный восторг. Босх положил рядом свою папку.
— Как здорово! — продолжала восхищаться Мэгги. — Я бы тоже так хотела — уметь делать что-то из ничего.
Не успел он ответить, как в комнату вошла Сара Глисон. Без громоздкой маски, фартука и перчаток она оказалась миниатюрнее, чем он ожидал увидеть: рост едва ли метр пятьдесят, а вес — килограммов сорок. Босх вспомнил, что душевная травма, пережитая в детстве, иногда задерживает физическое развитие. Сара Глисон выглядела взрослой женщиной в детском теле.
Распущенные каштановые волосы, прежде собранные в узел, обрамляли осунувшееся лицо с темно-синими глазами. Джинсы, сабо на толстой подошве, черная фанатская футболка с эмблемой рок-группы. Сара направилась к холодильнику.
— Выпьете что-нибудь? — предложила она. — Спиртного ничего нет, но если хотите чего-то холодного…
Гости, поблагодарив, отказались. Из мастерской доносился шум уборки. Босх шагнул к двери и закрыл ее. Сара тут же обернулась с бутылкой воды в руке. На ее лице мелькнула настороженность. Он поднял руку в успокаивающем жесте и показал свой полицейский жетон.
— Не беспокойтесь, мисс Глисон. — Он раскрыл удостоверение и протянул ей. — Мы из Лос-Анджелеса, приехали поговорить с вами в неофициальном порядке.
— В чем дело?
— Меня зовут Гарри Босх, а это Мэгги Макферсон, она сотрудник окружной прокуратуры Лос-Анджелеса.
— Зачем было лгать? — возмутилась она. — Вы сказали, что хотите сделать заказ!
— Нет. Так подумал ваш помощник, а мы о цели своего приезда не сообщали.
Она все еще хмурилась — Босх уже совсем было решил, что разговор не получится, — но потом вдруг шагнула вперед, взяла удостоверение и принялась его изучать. Такое в многолетней практике Босха случалось всего несколько раз.
Сара Глисон подняла на него удивленный взгляд, и он невольно поморщился, уже зная, какой будет вопрос.
— Вы сказали — Гарри Босх?
— Можно просто Гарри.
— Иероним Босх… Вас назвали в честь художника?
Он кивнул:
— Моя мать любила его картины.
— Я тоже. Он многое знал о внутренних демонах в человеческой душе. Ваша мать за это его любила?
— Думаю, да.
Сара отдала удостоверение. Босх почувствовал, что настроение ее изменилось. Настороженность и раздражение прошли благодаря его знаменитому тезке.
— Ну и чем я обязана вашему визиту? — спросила она. — В Лос-Анджелесе я не бывала больше десяти лет.
Босх задумался. Если она говорила правду, значит, не приезжала, даже когда отчим был при смерти.
— Мы просто хотим поговорить, — сказал он. — Может, присядем?
— О чем поговорить?
— О вашей сестре.
— О сестре? Но я… Послушайте, да в чем вообще дело?
— Значит, вы не в курсе?
— В курсе чего?
— Давайте все-таки присядем, и я расскажу.
Отодвинув стул, Сара Глисон опустилась на него и закурила сигарету из мягкой пачки.
— Прошу прощения, — сказала она. — Теперь это единственная моя вредная привычка. Вы нагрянули так внезапно, что без сигареты не обойдешься.
Босх и Макферсон вкратце обрисовали события, в результате которых Джейсон Джессап оказался на свободе. Сара слушала с непроницаемым лицом. Ни слез, ни возмущения, ни вопросов о подробностях дела. Объяснила только, что все последние годы не общалась ни с кем из Калифорнии, не смотрит телевизор и не читает газет, потому что все это отвлекает от работы и мешает программе реабилитации.
— Мы собираемся снова судить его, мисс Глисон, — сказала Макферсон, — и приехали к вам, чтобы попросить о помощи.
Она надолго задумалась, потом спросила:
— Разве нельзя просто использовать то, что я говорила тогда? Это было так давно…
Макферсон покачала головой:
— Нет, так нельзя. Теперешние присяжные не должны даже знать о том первом разбирательстве — это изменило бы в их глазах вес представленных доказательств и настроило не в пользу обвиняемого. Поэтому свидетельства тех, кто скончался или уже недееспособен, мы будем зачитывать на процессе, не указывая источник материалов. Однако если свидетель жив и здоров, он должен предстать перед судом лично.
- Предыдущая
- 17/61
- Следующая
