Шерлок Холмс. Новые заметки доктора Ватсона - Кей Марвин - Страница 25

— Эй! — выкрикнул я. — Не могли бы вы подсказать мне…

Но все мои логичные рассуждения оборвали раздавшиеся в ответ крики. Эти звуки, хоть и напоминали крик человека, казалось, исходили совсем от другого существа.

Что бы это ни было, оно надвигалось на меня. Я попятился от приближающихся фигур и чуть не споткнулся, когда осознал, что под ногами у меня уже не булыжники.

Я понял, что вновь нахожусь на скалах, на каменистой стене, которая отделяет город от моря. Я попытался отогнать всплывшую в уме картину, как я падаю в бурлящие волны. А может быть, именно в этом направлении меня и толкали!

Неожиданно прямо передо мной в тумане возникло яркое пятно. Я осторожно двинулся к нему и понял, что нахожусь перед освещенным дверным проемом. Но эти существа все еще были у меня за спиной. Я почти чувствовал на шее их горячее дыхание.

Устремившись вперед, я ввалился в дверь и, не ощутив под ногами твердого пола, упал на кучу соломы. Я попытался восстановить дыхание и понять, что находится вокруг.

Прямо мне в лицо был направлен яркий свет. И на меня смотрела какая-то звериная морда.

Затем я потерял сознание и больше ничего не мог видеть.

Я проснулся от яркого утреннего света и отдаленного крика морских птиц. Вокруг не было и следа тумана, не было и тех тварей, которых я видел прошлой ночью.

Сначала я подумал, что это был всего лишь неприятный сон. Я уже лежал не на соломе. Кто-то перенес меня в небольшую комнату с каменными стенами, и я лежал на обычной армейской койке.

Над моей головой раздался шорох. Я быстро повернулся, испугавшись, что рядом кто-то есть.

В комнате было всего одно окно, и на подоконник взгромоздилась темная птица, которую Холмс вчера назвал бакланом. Птица пытливо разглядывала меня, словно я был здесь незваным гостем, и в глубине души я понимал, что так оно и есть. Баклан явно не боялся находиться так близко к человеку, поэтому я предположил, что птица наверняка приручена.

Я сел и протянул руку. Но птица улетела прежде, чем я успел к ней подойти. Наверняка она была не такой уж и прирученной.

Дверь резко распахнулась и с грохотом ударилась о каменную стену. Я инстинктивно отскочил от окна и налетел спиной на стену. Окинув взглядом комнату, я не нашел ничего подходящего для защиты.

В дверях стояла одна из тех тварей из моих ночных кошмаров. При дневном свете я увидел, что это было скорее животное, чем человек, оно было покрыто грубой серой шерстью, а его длинные руки почти доставали до пола. Лицо было просто зловещее, почти как у гориллы, с маленькими круглыми глазками и ужасными клыками во рту.

— С дороги! — раздался, к счастью, человеческий голос позади этой твари.

Непонятное существо развернулось и убежало. В дверях на его месте появился низкого роста мужчина, на котором были помятое пальто и кепка. В моем возбужденном состоянии мне потребовалось некоторое время, чтобы узнать в нем того самого странного моряка, которого мы встретили на прогулке возле скал.

Моряк вынул изо рта трубку и махнул ею в направлении продолжающего убегать обезьяночеловека.

— Не судите их слишком строго. Они, без сомнения, хотят находиться здесь еще меньше, чем вы.

После этого он вновь сунул трубку в рот и сделал три быстрых затяжки, чтобы табак в ней продолжал тлеть.

— Однако, — задумчиво добавил он, — несмотря на это, они быстро учатся и являются хорошими работниками.

И хоть я не мог даже приблизительно понять, о чем говорит этот странный человек, я был так рад видеть еще одно человеческое существо, что сразу же рассказал ему о своих бедах, объяснил ему, как вышел из «Затонувшей чайки» и услышал крики.

Но тот лишь кивнул.

— Еще одна ушла в ночь.

Этот человек явно опять говорил загадками. На мне была вся моя одежда, кроме пальто, которое какая-то добрая душа заботливо повесила на стул, единственный предмет мебели в этой комнате, не считая кровати. Я подумал, что настало время получить ответы на некоторые вопросы. Поднявшись, я посмотрел моряку прямо в глаза.

— Вы знаете, куда делись эти женщины?

Мужчина вынул трубку изо рта и заглянул в нее.

— Я могу только предполагать и боюсь, что знаю больше, чем мне положено. Но у меня есть свой интерес. — Затем он поднял свои глаза, и я увидел в них боль. — Первая пропавшая девушка была моей дочерью, сэр.

— О господи! — воскликнул я, пораженный его признанием. — Мы здесь, чтобы помочь вам. Знаете ли вы, что тот, с кем вы разговаривали на пляже, — Шерлок Холмс?

Моряк кивнул.

— Да, доктор Ватсон. Это я знаю.

— Ну что же, нам нужно немедленно разыскать моего друга, — твердо произнес я.

Я поймал все тот же полный боли взгляд.

— Иногда я боюсь, что никто уже не может мне помочь и что я проиграл свою собственную душу.

Я чувствовал, что существует какой-то способ вытянуть информацию из этого человека, но ничего у меня не выйдет, если он будет так взбудоражен. Как и полковник прошлой ночью, этот мужчина знал больше того, что говорил, хотя мне казалось, что этот моряк гораздо честнее политика.

Поэтому я обратился к нему самым учтивым тоном:

— Вы или кто-то из ваших знакомых оказали мне гостеприимство. Я благодарен вам за это.

Моряк кивнул, уголки его губ растянулись, изображая то, что на менее скорбном лице можно было бы принять за улыбку.

— Здесь нас не потревожат. Об этом маяке много говорят, а еще о каких-то преследованиях. Кое-кто из деревни мельком видел этих бедных созданий, моих приятелей. Деревенские боятся этого места.

Все же этот человек хотел что-то сообщить. Может быть, я смогу получить от него какую-нибудь информацию помимо его воли.

— И эти разговоры вам только на руку? — подсказал я.

Кривая усмешка исчезла.

— Кому-то на руку, сэр, но я молюсь, чтобы вы не встретили его. — Затем он отвернулся от меня и подошел к окну. — Будет лучше, если вы уйдете отсюда, когда стемнеет, — добавил он, не отводя внимательного взгляда от поверхности океана. — Осталось всего несколько часов.

Мужчина вновь посмотрел на меня.

— И будет еще лучше, если вы и мистер Холмс покинете это место и никогда сюда не вернетесь. Здесь действуют силы слишком могущественные для любого из нас.

Я вновь осознал, что поведение этого мужчины выше моего понимания. Как объяснить то, что он призывает нас бежать, вместо того чтобы объединить усилия во имя спасения своей дочери? Нет, я вообще не находил объяснения поведению этого бедняги.

Я чуть не вскочил с кровати, когда из-за плеча моряка вновь высунулась одна из этих тварей, сильно визжа нечеловеческим голосом. Моряк, тем не менее, был абсолютно спокоен, он обернулся и, в свою очередь, завизжал на зверя. Существо ответило уже более тихим голосом, и моряк что-то проворчал в ответ. Выглядело все так, будто пожилой седой мореплаватель и это странное подобие обезьяны разговаривали между собой.

Моряк резко повернулся ко мне.

— Баклан, сэр! Вот что наши друзья пытаются сказать нам. — Он указал на окно. Там на подоконник вновь взгромоздилась черная птица. Баклан крикнул один раз — это был высокий, пронзительный звук, эхом разнесшийся по комнате, затем взмахнул крыльями и исчез.

— Птица снова предупреждает нас, — объяснил моряк. — Мы не можем позволить себе такую роскошь, как дожидаться наступления темноты! Я настаиваю на том, чтобы вы ушли отсюда прямо сейчас.

Он жестом показал, чтобы я взял свое пальто, и провел меня к выходу. Существа, похожие на обезьян, торопливо расступились, и он начал спускаться впереди меня по каменным ступеням.

Моряк резко остановился и поднял руку, требуя, чтобы я тоже остановился. Я замер, и только тогда понял причину его жеста — впереди послышались голоса.

— Говорю же, папаша, — донесся со ступеней грубый голос, — товар должен быть у Гранди.

Его собеседник хохотнул.

— Этот старик слишком слаб и безумен, чтобы препятствовать нам.

— О! — воскликнул третий человек, его голос был более благородный и властный, чем у первых двух, и этот голос принадлежал не кому иному, как полковнику Скеффингтону. — У меня есть определенные гарантии его лояльности! Гранди не осмелится пойти против нас.