Наследие Девятого (ЛП) - Лор Питтакус - Страница 4

— Может сейчас это и весело, но рано или поздно играм придет конец. Будет война. Точнее, она уже идёт. Если хочешь, чтобы я относился к тебе, как к взрослому, пора это осознать.

— Я понимаю, — говорю я. И это так. По-моему.

Я переворачиваю трубку в руках.

— А что она делает?

Но прежде чем я успеваю получить ответ, концы трубки разрастаются с обоих концов, превращаясь её в длинный жезл. Сандор отступает на шаг, когда я случайно скидываю его разобранный компьютер на пол.

— Можешь ею бить, — говорит Сандор, с тревогой поглядывая на свои хрупкие гаджеты. — Желательно могов.

Я прокручиваю жезл над головой. Каким-то образом он ощущается в руке естественно, словно продолжение меня самого.

— Потрясно!

— И еще, я подумал, что тебе уже пора начать ходить в школу.

У меня отваливается челюсть. За все годы наших путешествий Сандор никогда не парился на счёт записывания меня в школу. Когда мы осели в Чикаго, я поднял этот вопрос, но и тогда Сандор не захотел, чтобы я отвлекался от тренировок. Было время, когда я был готов убить за право ходить в школу, быть нормальным парнем. Теперь же идея взаимодействия с человеческими детьми, моими сверстниками, как и старания походить на одного из них, пугают едва ли не больше, чем убийство мога.

Довольный собой, Сандор хлопает меня по плечу. А потом нажимает кнопку с нижней стороны стола.

Книжные полки забитые пыльными талмудами по электронике неожиданно издают шипение гидравлического механизма и уходят в потолок. За ними оказывается тайная комната, о которой даже я ничего не знал.

— Добро пожаловать в Лекторий, мой юный напарник, — нараспев произносит мой Чепан.

То, что Сандор называет Лекторием, не похоже на аудитории, которые я видел по телеку. На самом деле, тут вообще нет ни парт, ни мест для сидения, за исключением приделанной к одной из стен кабины с креслом на подобии пилотной. Сандор называет это Кафедрой, он вскарабкивается в кресло, перед которым мигают кнопки и датчики панели приборов. Лекторий размером с нашу громадную гостиную, полностью белый, все поверхности отделаны чем-то похожим на выдвижные панели.

Мои шаги гулко разносятся эхом, пока я иду к центру комнаты.

— Долго ты над этим работал?

— С тех пор, как въехали, — отвечает Чепан, щёлкая рядом рычажков на Кафедре. Я чувствую, как комната гудит подо мною жизнью.

— А почему мне не сказал?

— Раньше ты не был готов, — говорит Сандор. — А сегодня доказал обратное. Пора начинать последнюю фазу твоего обучения.

Я заманил мога в наш пентхаус, потому что хотел показать Сандору, что я готов к более активным действиям. Хотел показать ему, что могу действовать самостоятельно, что могу быть ему партнером. А не этим его дурацким «юным напарником».

Но в результате сменил шило на мыло. Я-то считал, что уже готов закончить обучение. А вместо этого Сандор лишь решил нагрузить меня ещё больше.

Всего несколько минут назад я волновался, что не правильно выбрал жизненные приоритеты. Теперь же, слушая указания Сандора, я вспоминаю, почему всю ночь не спал, планируя кончину того мога. Не смотря на всего Сандоровские серьёзные разговоры по душам, он просто не понимает меня. Я глубоко сожалею, что подверг опасности это место, лишь для того, чтобы доказать свою готовность. Но чем больше я смотрю, как Сандор играет своими гаджетами и рычажками, тем меньше жалею о своих чувствах по поводу сделанного.

— Начнём? — спрашивает он.

Рассеянно киваю. Я устал от этих тренировочных боёв. Сегодня утром я распробовал вкус настоящей битвы, которая, возможно, прошла и не совсем так, как я ожидал, но она всё равно была лучше этого. Чёрт, да настоящая школа с мягкотелыми человеческими детишками и то была бы интереснее.

Я один из Гвардейцев. У меня есть предназначение, жизнь, которую надо начать. Сколько ещё дурацких тренировок мне надо вытерпеть, прежде чем Сандор позволит мне эту жизнь начать?

Панель с внешней стороны Кафедры открывается, выстреливая тремя стальными шарами со скоростью самого быстрого бейсбольного мяча. Я легко отклоняю их телекинезом. Старый трюк. С тех пор, как у меня развился телекинез, Сандор с завидным постоянством швырял в меня всякие предметы.

Не успевает упасть на пол первая тройка шаров, как по бокам от меня в стенах открывается ещё две панели, обстреливая меня куда большим количеством снарядов. Под перекрёстным огнём я использую телекинез, чтобы сбить те, что слева, и инстинктивно отмахиваюсь трубкой-жезлом по крутой дуге, чтобы отправить в полёт остальные.

— Хорошо, — кричит Сандор, — используй всё своё оружие.

Пожимаю плечами.

— И только-то?

Сандор посылает на меня ещё один залп снарядов. На этот раз даже не использую телекинез. Беру трубку-жезл, чтобы отбить пару, быстро отбиваю оставшиеся.

— Ну и как тебе жезл?

Непринуждённо перекидываю своё новое оружие из руки в руку. Оно ощущается естественно, словно забытая до сегодняшнего дня часть меня самого.

— Мне нравится.

— На Лориене с этими штуками проводили состязания. Так называемые Турниры. В юности твой отец был в них чемпионом.

Большая редкость услышать от Сандора о жизни до вторжения могадорцев, но не успеваю я расспросить его получше, как секция одной из стен прёт на меня, словно таран. Слишком тяжёлая, чтобы остановить телекинезом, поэтому я всем весом кидаюсь и перекатываюсь через неё.

Приземляюсь на ноги, поддерживая себя жезлом, и меня встречает планирующий дрон, выглядящий так, будто Сандор прикрепил пропеллер вертолета к блендеру. Не успеваю оценить размеры дрона, как он близко подлетает и бьёт током, отбрасывая меня обратно на таран.

Удар не настолько сильный, чтобы действительно мне навредить, но посылает уколы по конечностям. Сандор смеётся, радуясь, что одно из его творений набирает очки.

Его смех меня лишь злит.

Вскакиваю на ноги только, чтобы тут же пригнуться, уклоняясь от другого залпа снарядов. Между тем дрон вылетел из радиуса поражения жезла. Концентрируюсь на нём телекинезом.

Сзади от потолка отцепляется тяжёлая боксёрская груша на цепочке и врезается в меня весом взрослого человека. Из меня вышибает воздух, и я падаю.

Ударяюсь лицом об пол. Вместо звёздочек вижу, как на полированном белом полу собираются в лужицу капли крови с разбитых губ. Протираю рукой лицо и с трудом встаю на одно колено.

Сандор глядит на меня из-за своей панели управления с насмешливо поднятыми бровями.

— Хватит?

Перед глазами по-прежнему стоит красная пелена, с рычанием делаю выпад к дрону. Он недостаточно быстр. Протыкаю его жезлом, и меня осыпает фонтаном искр.

Стряхиваю сломанный дрон с конца жезла и буравлю Сандора взглядом.

— И это всё, что у тебя есть?

Тренировка в Лектории занимает два часа. Два часа носящихся в воздухе мячиков, наэлектризованных дронов, собранных из кучи металлолома, и всего того, что Сандор вздумает в меня запустить. В какой-то момент мой мозг отключается, и я начинаю действовать на автомате. Я весь в поту, мышцы болят, но как же хорошо, что хоть ненадолго, но можно ни о чем не думать.

Когда мы заканчиваем, Сандор похлопывает меня по спине. Я добираюсь до душа и стою там под горячими струями, пока кожа на кончиках пальцев не сморщивается.

К тому времени, как я выползаю из ванной, на улице уже стемнело. Из кухни доносится запах готовой китайской еды, но я ещё не готов присоединиться к Сандору. Он захочет обсудить тренировку на тему, что я мог всё сделать иначе и лучше. Он не упомянет про утреннее убийство мога. Как и всегда, когда мы спорим, проблема будет игнорироваться, пока мы не успокоимся и обо всем не забудем. Не хочу возвращаться к рутине, поэтому пока спрячусь в своей комнате.

Свет в спальне включается автоматически, срабатывают детекторы движения.

Если бы у меня были друзья, уверен, они бы удавились от зависти к моей комнате. Огромная кровать, напротив которой висит 52-х дюймовый плоский телек с подключенными к нему сразу тремя крутейшими видео-приставками. А ещё шикарная стереосистема со встроенными в стену динамиками. Рядом с ноутбуком на столе лежит беретта, которую Сандор разрешил мне держать здесь на всякий пожарный.