Рассказы о литературе - Сарнов Бенедикт Михайлович - Страница 24
- Предыдущая
- 24/86
- Следующая
Робинзон, правда, оказался на необитаемом острове не «по собственному желанию», а в результате кораблекрушения. Все его товарищи погибли, только он один спасся.
Но, во-первых, эта разница не так уж существенна. А во- вторых, и у Селькирка произошло нечто похожее: корабль, с которого он был «списан», вскоре после того, как Селькирк его покинул, потерпел крушение и почти вся его команда погибла.
Робинзон, как и Селькирк, тоже сам выстроил себе жилище, сам смастерил домашнюю утварь. Он тоже сам шил себе одежду из козьих шкур.
Ну, а если к этому добавить, что история, случившаяся с боцманом Александром Селькирком, была описана и опубликована в путевом дневнике капитана Вудза Роджерса, командира судна, спасшего Селькирка, если добавить, что автор «Робинзона Крузо» Даниель Дефо, как говорят, сам встречался с Селькирком и расспрашивал его о подробностях, касающихся его жизни на острове, то и вовсе не останется никаких сомнений в том, что удивительная история «моряка из Йорка Робинзона Крузо», как назвал Даниель Дефо своего героя, была точным повторением удивительной истории Александра Селькирка.
Однако, сделав такой поспешный вывод, вы совершите большую ошибку...
Вспомните еще одну историю — историю боцмана Айртона из романов Жюля Верна «Дети капитана Гранта» и «Таинственный остров».
Айртон был главарем пиратской шайки. Он хотел захватить яхту «Дункан», принадлежащую лорду Гленарвану. Когда этот коварный замысел был раскрыт, Айртон упросил Гленарвана, чтобы тот не отправлял его в Англию, где его ждала неизбежная виселица, а высадил на каком-нибудь необитаемом островке, снабдив всем необходимым. Гленарван согласился, и Айртон остался один на крохотном острове Табор, затерянном в океане.
И вот спустя двенадцать лет герои другого жюльверновского романа высаживаются на этот остров. Они находят хижину Айртона: она пуста. На койке — давно истлевшее тряпье. Кругом — пыль, запустение, никаких следов жизни. Путешественники склоняются к уверенности, что несчастный хозяин этой хижины давно погиб.
Они собираются вернуться на корабль. И вдруг на одного из них кидается какое-то дикое животное, похожее на обезьяну, и начинает его душить. Общими силами им удается одолеть эту «обезьяну» и связать ее. И только тут они начинают понимать, что животное, напавшее на их товарища, вовсе не обезьяна. Это — человек. Вернее, он когда-то был человеком. Это человек, полностью утративший человеческий облик.
Вы, вероятно, помните, что постепенно к Айртону вернулись память и разум. Но произошло это совсем не скоро. Даже человеческую речь он вспомнил лишь несколько месяцев спустя после того, как вновь оказался в обществе людей.
Мы так подробно напоминаем вам историю Айртона потому, что она похожа на историю Александра Селькирка гораздо больше, чем история Робинзона Крузо.
Айртон прожил на своем необитаемом острове двенадцать лет. За это время, вдали от человеческого общества, он одичал, превратился в животное.
Селькирк прожил на своем острове всего четыре года. Но и это сравнительно короткое «одиночное заключение» не прошло для него даром. Он тоже чуть не потерял рассудок от тоски и одиночества и, впервые увидев людей, долго не мог произнести ни единого разумного слова.
А теперь сравните его судьбу с судьбой Робинзона.
Робинзон прожил на своем острове не четыре года, как Селькирк, и даже не двенадцать лет, как Айртон, а целых двадцать восемь лет.
Однако он не только не растерял всех преимуществ человека, «царя природы», не только не утратил своих способностей, но даже приумножил их, став умелым охотником, земледельцем, скотоводом, строителем.
Он не только не забыл человеческую речь, но умудрился сохранить точный счет дням, проведенным им на острове, за двадцать восемь лет ни разу не спутав понедельник со средой или субботу с воскресеньем.
Когда на острове Робинзона появляются люди, они находят там не дикаря, потерявшего человеческий облик, и не жалкого страдальца в козьих шкурах, уже утратившего всякую надежду на спасение. Перед ними смелый, мужественный, сильный человек, не только ждущий услуги от них, но и сам оказывающий им услугу: спасающий их от нападения пиратов. И недаром они называют его губернатором острова.
Они ничуть не лукавят и не насмешничают, присваивая Робинзону это звание. Он честно его заслужил. Ведь остров, который они считали клочком дикой и пустынной земли, оказался не только обитаемым, но и цивилизованным. Стало быть, должен на нем быть и губернатор. А кто же еще может быть по праву назван губернатором острова, как не человек, волей и усилиями которого этот необитаемый остров стал частью цивилизованного мира?
Вы, конечно, прекрасно понимаете, что история Селькирка и Айртона при всей своей необыкновенности, все же неизмеримо правдоподобнее истории Робинзона. Честно говоря, история Робинзона вообще неправдоподобна. Человек не может прожить в полном одиночестве двадцать восемь лет и при этом не одичать. Наука это утверждает с уверенностью.
Но зачем же тогда Даниель Дефо внес в свой роман все эти неправдоподобные, немыслимые, невозможные, фантастические обстоятельства? Мало, что ли, ему было четырех лет? Зачем ему понадобилось заставить беднягу Робинзона томиться в «одиночном заключении» чуть ли не половину человеческой жизни?
«Чтобы читать было интереснее, вот зачем!» — быть может, подумаете вы.
И ошибетесь.
На самом деле Даниель Дефо сделал это совсем с другой целью.
ЧТОБЫ УЗНАТЬ ИСТИНУ
Знаете ли вы, что такое модель?
Не смейтесь. Мы спрашиваем не про те модели подводных лодок, самолетов и планеров, которые вам наверняка случалось не только видеть и держать в руках, но, может быть, даже и самим мастерить. Эти модели представляют собой довольно точные, разве только во много раз уменьшенные копии тех предметов, внешний вид, а иногда и назначение которых они призваны воспроизвести.
Речь идет совсем о других моделях.
Многие из вас, наверное, видели в учебнике физики рисунок, а вернее, чертежик, изображающий, как гласит подпись, «модель атома по Бору».
Великий физик Нильс Бор, создавший эту модель, и думать не думал, что настоящий атом по своему внешнему виду похож на эту модель. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что, если бы удалось изобрести и построить какой-нибудь фантастический сверхмикроскоп, с помощью которого можно было бы разглядеть атом, этот реальный атом сильно отличался бы от придуманной им модели. И это обстоятельство его ничуть не огорчило бы. Потому что модель атома была придумана им вовсе не для того, чтобы помочь нам представить себе, как выглядит атом. Она была придумана для того, чтобы помочь нам понять, как он устроен.
Даниель Дефо отправил своего Робинзона Крузо на необитаемый остров и заставил его прожить там двадцать восемь лет точно с такой же целью.
Многие считали, что, изображая жизнь своего Робинзона на острове, Даниель Дефо нарисовал символическую картину всей истории человечества; разумеется, так, как он себе ее представлял. Робинзон, как известно, сперва вынужден был стать охотником, потом пастухом, потом земледельцем. Точно так же человечество прошло через охотничий, потом скотоводческий, потом земледельческий период своей истории. Потом у Робинзона появился Пятница: это якобы символизирует рабовладельческий период человеческой истории...
Конечно, такое понимание великой книги о Робинзоне сильно упрощает ее смысл, сводит его к довольно примитивной схеме.
Но даже в таком упрощенном прочтении романа есть зерно истины.
Даниель Дефо, как и Нильс Бор, действительно решил построить модель атома. Модель одной только клетки человеческого общества. Не с тем, чтобы дать верную натуре картину жизни этого общества, а для того, чтобы понять, как оно устроено. Его интересовали не частности, не подробности жизни, а законы общественного развития. Он хотел постичь самый механизм действия этих законов.
- Предыдущая
- 24/86
- Следующая
